Флетч и Мокси - Макдональд Грегори (читать книги полностью без сокращений бесплатно txt) 📗
Такси тронулось с места. Флетч повернулся к Мокси.
– Я попросил моего друга приютить нас в его доме.
Фредерик Муни приложился к бутылке.
– Несколько дней мира и покоя не повредят...
Мокси вылезла из кабины, пока Флетч расплачивался с водителем. Посмотрела на дом, в котором горели все окна.
– Ирвин, Голубой дом совсем не голубой.
– Не может быть.
– Или я сошла с ума. Даже при таком свете я могу сказать, что Голубой дом – не голубой.
Флетч помог Фредерику Муни выбраться из такси.
– Жителям Ки-Уэста свойственны разные чудачества. Сомневаюсь, что ты пробудешь здесь достаточно долго, чтобы привыкнуть к ним.
Мокси повертела головой, посмотрела на небо.
– И что же мне теперь делать?
– Будь хорошей девочкой, – ответил Флетч, помогая Фредерику Муни преодолеть три ступеньки, ведущие к двери.
– Мистер Питерман, – наконец заговорил Фредди. – Вы очень милый человек, но мне придется ударить вас, если вы не перестанете меня опекать.
– Извините, – Флетч тут же отпустил его.
Муни качнуло.
– Из-за вас я нетвердо стою на ногах.
Вслед за мужчинами Мокси вошла в холл.
– Почему этот Голубой дом белый?
– Слушай, ну не мог же хозяин назвать его Белый дом? Надо же уважать основы нашей государственности.
Четы Лопесов, которая поддерживала порядок в доме, нигде не было. Флетч знал, что жили они в собственном доме, отделенном от Голубого высоким забором. Парадную дверь они оставили незапертой, свет горел везде, даже в биллиардной, в столовой они нашли поднос со свеженарезанными сэндвичами и ведерко со льдом, полное банок с пивом.
Флетч прошелся по комнатам, всюду выключая свет.
– Я покажу вам ваши апартаменты.
– Но еще нет и девяти часов, – возмутилась Мокси.
– В Ки-Уэст время ничего не значит, – он уже поднимался по лестнице. – Часам тут верить нельзя.
За ним последовал Фредерик Муни.
– Вперед и вверх! – изрек он. Замыкая шествие, Мокси тяжело вздохнула.
Флетч указал на первую дверь справа.
– Ваша комната, мисс Муни. Надеюсь, вы останетесь довольны. Полотенца в ванной.
Она заглянула в комнату, затем посмотрела на Флетча.
– Я должна дать тебе чаевые?
– Если у вас возникнут проблемы с кондиционером, не стесняйтесь, позвоните вниз.
Флетч открыл следующую дверь.
– Это ваша комната, мистер Муни. Видите? Отличная двуспальная кровать.
– Очень хорошо, – пошатываясь, Фредерик Муни прошел в комнату. – Когда мне вставать?
– Не беспокойтесь. Мы вам позвоним.
– Лира я уже отыграл, – услышал Флетч бормотание Муни. – Должно быть, сегодня вечером будет «Ричард Третий».
Мокси все еще стояла на пороге. Даже в простеньком черном платье выглядела она очень и очень сексуально.
– Спокойной ночи, мисс Муни. Добрых вам снов.
– Спокойной ночи.
В своей комнате Флетч незамедлительно скинул мокасины, рубашку, шорты и трусы, постоял под теплой струей душа, прошел к кровати, улегся, накрывшись простыней.
И рассмеялся.
ГЛАВА 10
– Мне не терпится постареть, – Мокси вытянулась рядом с ним. – Стать морщинистой и толстой.
– Именно этого мы все тебе и желаем.
– Я говорю не про глубокую старость. А про тот возраст, когда имеешь полное право есть, сколько душе угодно, и не стесняться своего уродства.
– Жду не дождусь, когда же, наконец, придет этот день.
Мокси повернулась на бок. Теперь они лежали лицом к лицу, их обнаженные тела соприкасались по всей длине, за исключением животов.
– Тогда я смогу играть характерные роли.
– Роли толстух?
– Замужних женщин, матерей, монахинь, бабушек, деловых женщин. Ты понимаешь, о чем я. Женщин, которые кое-что повидали, знают, что почем, могут выразить в мимике свои переживания, отношение к происходящему.
Ветерок, врывающийся через открытые балконные двери протянувшийся вдоль всего второго этажа, приятно холодил вспотевшую кожу.
Мокси пришла к нему в комнату в чем мать родила, и, не торопясь, обошла ее по периметру, зажигая все лампы. Загорелая, без следов купальника, как и полагалось по ее роли в «Безумии летней ночи». Потом вскочила на кровать, сорвала с Флетча простыню, подпрыгнула, и всем телом упала на него.
Тот ойкнул и, перекатившись на бок, сбросил ее с себя.
– Не то что эта чертова роль в «Безумии летней ночи». Ты знаешь, как представлял себе сценарист мою героиню? Цитирую: «Очаровательная блондинка, американский стандарт <Имеется в виду определенные параметры роста, объема бедер, талии, груди.>, старше двадцати лет, такая, как Мокси Муни».
– Похоже, ты идеально подходишь для этой роли.
– Ты называешь это особенностями характера?
– Ну, ты очаровательная, блондинка, женщина. Что такое американский стандарт?
– Полагаю, ты видишь его перед собой, дорогой.
– Я ничего не вижу, кроме твоих глаз, лба, носа и скул.
– Но ощущаешь, не так ли?
– О, да. Ощущаю.
– Пощупай еще. М-м-м.
– Подожди хоть минуту.
– Нет. Не хочу.
Потом он улегся на спину, наслаждаясь прохладным ветерком.
– Есть же хорошие роли для молодых. Должны быть.
– Только не в «Безумии летней ночи». Там я тело, ни о чем не думающее, невинное, большеглазое, тупое, как дерево. Я должна лишь говорить «О!» да округлять в испуге глаза. В сценарии больше «О!», чем дырок в десяти килограммах швейцарского сыра.
– Ужасно, наверное, быть еще одной прекрасной мордашкой. Или телом.
Теперь они оба лежали на спине, касаясь друг друга лишь мизинцами на ногах.
– Перестань, Флетч. Меня воспитывали и учили не для того, чтобы я стояла, как столб, и говорила «О!». Я способна на большее. Фредди и я это знаем. Я говорю это не в оправдание тому, что произошло на съемочной площадке.
– А у меня возникло такое ощущение.
Мокси долго смотрела в потолок.
– Наверное, ты прав. О, дорогой!
– Впервые ты назвала меня «дорогой».
– Я обращаюсь не к тебе, а к потолку.
– С выражениями любви надо быть поосторожнее, Мокси. Помни, мы будем переписываться, когда ты окажешься за решеткой, а письма просматриваются цензором.
– Я лишь хотела сказать, что фильм этот – дерьмо собачье. Сцены статичные, диалоги напыщенные, роли стереотипные. Люди бегают друг за другом под Луной.
– Такое ощущение, что от зрителей отбоя не будет.
– Мокси Муни в главной роли.
– И Джерри Литтлфорд.
– И Джерри Литтлфорд, – кивнула Мокси. – Он также способен на большее.
– Если фильм так плох, почему ты согласилась играть в нем?
– Стив сказал, что я должна. Чтобы выполнить какой-то контракт.
– Контракт, подписанный тобой?
– Мной. Или им.
– Похоже, ты многое передоверила Стиву Питерману.
– Флетч, в моем положении другого выхода нет. Нельзя одновременно творить и заниматься бизнесом. Такое просто невозможно. Некоторым удается найти хороших менеджеров, и они счастливы до конца своих дней. Я же подобрала гнилое яблоко.
– Если тебя не засадит за решетку окружной прокурор, это сделает Д-эн-эс.
– Радужную ты мне пророчишь перспективу.
– Главное, не отчаиваться.
– Хочешь, чтобы я рассказала тебе о фильме?
– Конечно. Так в чем суть?
– Героиня – девушка. Ты это понял?
– Да. Американский стандарт. Теперь я вижу.
– Маленький городок.
– Где-то в Америке.
– Совершенно верно. Ее насилует сын начальника полиции.
– Начальная сцена?
– Начальная сцена.
– По-моему, более завлекательно, чем вид Эмпайрстейт-билдинг <Одно из самых высоких зданий Нью-Йорка, символ американских небоскребов.> с птичьего полета.
– Разумеется, об этом она никому не говорит.
– Почему?
– Девушки часто не говорят о том, что их изнасиловали, мистер Флетчер.
– С чего бы это?
– Это их раздражает. Разгадку надо искать в психологии. По какой-то, только им ведомой, причине они думают, что их перестанут уважать, если окружающим станет известно об изнасиловании.
