Джульетта стреляет первой - Литвиновы Анна и Сергей (читать книги онлайн без регистрации .txt) 📗
– А много народу будет сходить?
– Из россиян – только вы. Ну и некоторое количество местных, – уклончиво ответил Свенсон.
– Сколько именно?
– Я получу эти данные только к вечеру. – Помощник капитана скосил глаза к носу. Несомненно соврал. И спешно сменил тему: – Вот сегодня на острове Робинзона Крузо высаживаются пятеро. Остальные пойдут гулять, и их будет много, так что занимайте места в тендерах заранее. Всем ведь интересно посмотреть место, где больше четырех лет жил легендарный Александр Селькирк. У нас, кстати, есть интереснейшая экскурсия. Форт Санта-Барбара. Мост Робинзона Крузо. Площадка в дебрях, откуда несчастный островитянин высматривал, не идет ли его спасать какой-нибудь корабль. И всего сорок долларов!
Садовникова не любила стадных мероприятий. В новых местах она предпочитала брести куда глаза глядят. Когда заходишь во дворы, пьешь кофе в неприметных кафешках или просто наблюдаешь за местными, получается куда интереснее.
– Спасибо, – твердо отказалась она. – Я лучше погуляю сама.
– Нет проблем, – не стал настаивать Игл. – Только не берите с собой много денег и не опаздывайте на корабль.
Раньше бы Таня с восторгом восприняла возможность исследовать место жительства прототипа Робинзона Крузо. Побывать в его пещере, погоняться за дикими козами (она читала, это потомки той самой, которую дал Селькирку с собой капитан). Но для туризма, приключений нужно особое, легкое настроение. А девушка сейчас все больше и больше нервничала.
Да и стоянка на острове – всего шесть часов. На первые тендеры, куда ломились толпы местных, девушка не пошла. Отправилась на самом последнем. В итоге только и успела в быстром темпе прогуляться по улочкам Сан-Хуан-Баутисты, сфотографировать местную почту (железный вагончик), пожарную часть (ряд палаток) и выпить (йо-хо-хо!) стопочку рома в кафе под названием «Пятница».
За час до отплытия дисциплинированно вернулась на корабль. И обнаружила: щеколда в оконном замке исправлена, а само окно в ее каюте закрыто и тщательно заклеено – снаружи! – темным багажным скотчем.
Таня немедленно бросилась на поиски Орлова-Игла. Тот виновато развел руками:
– Тысяча извинений, но таковы правила острова Матуа! Местные власти не желают, чтобы пассажиры наблюдали. – Понизив голос, дружески добавил: – Впрочем, щеколду можете снова сломать, мы сделаем вид, что не заметили. Я сам не люблю духоту. Но скотч не трогайте. Иначе у нас неприятности будут.
– Ощущение, что мы на Алькатрас курс держим, – пошутила Татьяна.
Орлов серьезно ответил:
– Алькатрас давно уже не тюрьма. Но кто знает, что на этом вашем русском острове!
– Ой, расскажите что-нибудь! – Таня пожертвовала помощнику капитана самую очаровательную из улыбок.
Но Игл трагически вздохнул:
– Я сам не имею ни малейшего понятия.
Ужин на корабле ничем не напоминал церемониал, принятый на круизных лайнерах. Ресторана с крахмальными салфетками Таня, конечно, не ждала. Но на шведский стол хотя бы с минимальным выбором блюд рассчитывала.
И просчиталась.
Стойки с ассортиментом не было вовсе. Узкое окошко, словно в школьной столовой. Рядом на цепочке висит меню, чернобровый буфетчик в несвежем колпаке принимает заказы. Народ толпится в очереди, в речах, обращенных королю прилавка, отчетливо сквозят молящие нотки.
Когда Садовникова добралась до раздатчика, в наличии имелось единственное блюдо – fish (с невообразимым количеством костей) и chips (пережарены до черноты).
Татьяна опасливо взяла тарелку. Пригляделась. Понюхала. Очень подозрительное блюдо. Еще пару лет назад она бы возмутилась и, конечно, добилась нормальной еды (наверняка на корабле имелись стратегические запасы!). Но то ли возраст сказывался, то ли йога научила: незачем тратить силы по пустякам.
Мудрые учат: нужно уступать вечерний прием пищи врагам. А уж когда Садовникова – с помощью единственной очаровательной улыбки – выбила у чернобрового бонус в виде пары маринованных огурчиков, то решила: ужин почти удался.
Нашла столик в уголке, выискивала наименее горелую картошку, резала тонкими дольками (чтобы растянуть удовольствие) огурцы, наблюдала за публикой.
Необычный народ собрался на корабле. У многих лица истощенные, озабоченные, наряды скромные. Видимо, на работу едут – в низовых должностях. Но изрядно людей беспечных, шумных, пьяноватых, в гавайских рубашках – эти, похоже, просто круизничают. Бюджетно.
Есть и вообще непонятные экземпляры. Целая стайка смуглых девиц – явно в положении, месяц восьмой, не меньше. Или группа субтильных, очень гимнастических детишек под патронажем грозной сухопарой дамы. Причем малышня – будто с рекламного плаката про дружбу народов. Негритята, китайцы, смуглые, молочно-белые. Между собой общаются на дикой смеси испанского и английского.
Танцевальный коллектив, что ли, какой-то?
Тане хотелось подольше поболтаться в столовке – она любила новых людей, незнакомую атмосферу. Да только, как и вчера на палубе, слишком много мужчин бросали в ее сторону очень кобелиные, дерзкие, искушающие взгляды. И Садовникова решила не дразнить мачо – пора, когда ей нравились драки за прекрасную даму, давно миновала.
В каюте на кровати ее ждала собака. Лихо скручена из полотенец, кнопка-нос аккуратно вырезан из черной бумаги, на морде красуются Татьянины же солнечные очки. Уборщик явно выслуживался перед обитательницей каюты люкс. Собака была исполнена с вдохновением, и девушка сразу (чтоб не забыть в завтрашней суматохе) положила на тумбочку возле кровати два доллара. И тут увидела конверт. Не подписан, не запечатан. Внутри – лаконичное послание: «Уведомляем, что в соответствии с требованиями властей ваша каюта будет заперта завтра с 6.00 до 8.45 утра. Перемещения по теплоходу в этот период запрещены. Ваш чемодан должен быть до этого времени выставлен в коридор. Высадка на остров Матуа осуществляется начиная с 9.00. Благодарим за понимание».
Что за драконовские меры? Окно заклеили, теперь еще грозят запереть. Что можно увидеть на подходе к русскому острову в Тихом океане? Базу крылатых ракет?
В любом случае подчиняться правилам Татьяна никогда не любила.
В десять вечера девушка выключила телевизор и свет. Спать не хотелось ни капли. Но раз Штирлиц мог – заставит себя и она. Просто лежать и расслаблять мышцы скучно. Поэтому Садовникова представила, будто находится в теплом, черном небе, раскачивается на огромных качелях. Вверх, вниз, под ложечкой сосет, голову дурманит, скорость огромная, все мысли из головы – прочь, прочь, прочь, с каждым взмахом. Плюс корабль приятно потрясывало, в оконную щель рвался бриз, и Таня сама не заметила, как мысли поплыли, и она провалилась в сон.
Проснулась даже раньше будильника – в пять сорок. Свет зажигать не стала – вдруг в коридоре охрана бдит? Включила телефонный фонарик на минимальную яркость. Шум воды привлечет внимание? Ерунда. С нечищеными зубами она все равно никуда не пойдет. Быстро умылась, оделась, светлые волосы спрятала под кепку, привычные белые кроссовки сменила на черные мокасины. Взглянула на себя в зеркало, усмехнулась: практически ниндзя.
Выволокла в коридор чемодан. Заперла каюту. Тишина, тусклый свет ночных лампочек. Никаких охранников, все очень мирно. Осторожно ступая, Таня выбралась на верхнюю палубу. Рассвет еще только манил робкой узенькой полоской, темный наряд идеально сливался с сумраком. Корабль двигался на малом ходу, и остров был уже совсем рядом. Таня впилась взглядом в милый зеленый холм. Даже в мрачноватом предутреннем сумраке Матуа выглядел идиллически. По склонам холма лепились особнячки – скромные стометровые, побогаче – метров на четыреста, несколько совсем пафосных. Но генплан строительства, несомненно, имелся. Все строения выдержаны в едином колониальном стиле. Светлые, с белыми колоннами. Полно зелени. Ухоженные сады. Подмигивают фонари. По песчаному пляжу частой цепью бредут фигурки в синих комбинезонах – очевидно, уборщики собирают мусор.
