Масон - Федоров Алексей Григорьевич (список книг txt) 📗
Владимир миролюбиво разговаривал со мной и Олегом – ни словом не обмолвившись о нарушении нашего договора о конфиденциальности и строжайшей дисциплине. Мне даже показалось, что он рад случившемуся – особенно его благополучному финалу. Можно заподозрить наших орлов в том, что они прекрасно прогнозировали мое и Олега поведение, провоцировали нас на отступление от договора, дыбы "просветить" тайную охоту за нами. Иначе как можно понять столь быстрое и качественное реагирование "группы захвата" – явно ребята "пасли" нас и тех, кто за нами охотился. В таком случае нам намеренно отводилась роль "живца"!..
Скоро мы собрались и гурьбой стали загружаться в микроавтобус: нашу-то машину будет доставлять в город "Кудрявый" – она теперь с явной "наколкой". Увидев "дохлятину", наши дамы, скорее всего, обоссались и притихли, выставив бледные и утончившиеся от напряжения носы. Им стали понятна сложность и серьезность "мужской работы"… Они, суки пушистые, наконец-то поняли, как много ответственного заключается в истинно рыцарских тайнах – это вам не белье стирать в автоматическом агрегате с зубощекочущим именем "Indesit", а потом проглаживать его утюгом, наделенным трогательно-нежной транскрипцией "Melissa supreme"
Всю дорогу Владимир говорил о пустяках: рассказывал о рыбной ловле в Австралии, показывая тонкие знания в этой области. Лишь около совхоза "Шушары" он отзвонился кому-то по мобильнику. Когда прибыли в город, то в районе станции метро "Электросила" притормозили. Нашу бригаду усилили тремя парнями, очень похожими на "старших научных сотрудников". А мы пересели в черную "Волгу" и продолжили свой путь. Около "Сенного рынка" Владимир остановился и попросил женщин в сопровождении "Кудрявого" сходить на рынок за зеленью и фруктами, с нами же он затеял ответственный разговор.
– Александр Георгиевич, вы разумный человек, – начал он издалека, словно я и сам не ведал о своей близости к "гениальности", – нет сомнения, что вы догадались: вся "ловля" этой банды идет "на живца". И тем "живцом" являетесь вы – с этим ничего поделать пока нельзя.
Олег заерзал, как депутат Селезнев на углях партийной дисциплины: я хорошо видел, что ему очень хотелось помочь мне, хотя бы тем, что переключить прожектор общественного внимания на свою красивую персону. Но я-то не собирался делиться с другом предметом гордости и осознания личностной значимости. Мне нравилась "strenua inertia", то есть та "деятельная праздность", дарившая мне лавры героя! За нее я готов был, как малоумный подросток, принести в жертву даже саму жизнь…
– Володя, ты не стесняйся, – режь правду-матку прямо в глаза! Не я, так Олег, примет на себя бремя ответственности первопроходца!
В моих словах было много пафоса, но мало ума, и Владимир улыбнулся – он, я полагаю, давно привык в своей работе использовать темперамент "величавых дураков".
– Александр Георгиевич, мы постараемся максимально снизить риск, но в таком деле, как ваше, полных гарантий безопасности никто не может дать. И, самое главное, заменить вас никем невозможно – ведь охоту-то ведут только на вас… Они вас прекрасно знают в лицо, уже вычислили все адреса ваших конспиративных квартир, знают ваших друзей и недругов. Вас обложили, как медведя в берлоге, и нет возможности пока просчитать, какими силами действует противник.
Олег опять попробовал перетянуть "одеяло побед и признания" на себя:
Но, может быть, и я мог бы сыграть роль "подставного": загримируемся, переоденемся…
Да, да, конечно, – подхватил я с раздражением, уже теряя терпение. Мне надоело наблюдать за тем, как лучший друг пытается меня "выбить из седла". Да, да, мы подпилим тебе ноги, подрежем руки, каланча ты беспокойная! Время на это у нас есть, и к тому же кругом нас враги-дураки – они ворона от голубя не смогут отличить!
Конечно, сравнение с "голубем" своей персоны было слишком смелым… Но вот "вороном" Олега можно было назвать, практически не отступая от действительности. Он был худой, длинный, черноволосый, и, самое главное, я его уже где-то в глубине души ненавидел: он слишком много каркал!.. Можно себе представить картину: маршал Жуков собирается принимать Парад Победы, восседая на белом коне, а перед самым торжественным выездом ему заявляют – "Господин маршал, конь-то белый не про вашу честь!"
Олежек "отплыл", не солоно хлебавши. Сам виноват: не надо лезть под горячую руку, когда все в святом азарте борьбы за справедливость. Володя молча наблюдал борьбу за приоритеты, думая о чем-то своем. Наконец, он прервал суету у буфета маленьким замечанием:
– Я уверен, что через несколько часов из задерженных вытрясут первые признания. Тогда многое прояснится в этом деле. Но нам всем необходимо взять тайм-аут, сбить темп операции, проводимой противником. Причем лучше, если наш маневр будет выглядеть естественным явлением, а не хорошо рассчитанными действиями.
Владимир испытующе взглянул на меня и Олега:
– Ваши дамы могли бы попросить вам "политического убежища" хотя бы до сегодняшнего вечера?
Честно говоря, мы с Олегом никогда не были в гостях ни у той, ни у другой соблазнительницы. Нам были не ведомы их "квартирные условия", да и вообще – "Гусары денег не берут!"…
– А стоит ли, – начал я осаживать боевой аллюр заговорщиков, – подставлять дам под "стволы злоумышленников? Как-то нам не с руки использовать женщин в качестве "щита", уж лучше будем пользовать прекрасный пол по прямому назначению…
Володя отреагировал моментально:
Так, никто и не говорит, что надо творить нелепицы… Подождем некоторое время: сейчас, я думаю, уже наши орлы-пыточники кое-что выколотили из арестованных. Нам дадут знать о количестве засад установленных по вашу душу, Александр Георгиевич…
Неужели у нашего противника так много "сил и средств"? – вспомнил я специальный военный термин. – Так основательно меня обложить – со всех сторон, по существу окружили…
Но засады-то могут быть и мобильными, тогда меньше "сил и средств" понадобится. – поправил меня Владимир.
В это время затрещал мобильник у Владимира, и наш командир начал разговор, сплошь состоящий из междометий: "Да", "Нет", "Ну, ну" и так далее. Я перестал прислушиваться к той неинтересной игре слов, а углубился в чрево памяти… Когда-то, в молодости, я вскружил голову одной "принцессе", все произошло искрометно, быстро, что зародило во мне некоторые сомнения относительно "чистоты женских чувств". Мы сидели тогда с моим приятелем в кафе "Орбита" на Большом проспекте Петроградской стороны и мудрили с какими-то журналистскими задачами, касающимися нас обоих. Тогда к нам и подсела интересная дама с выразительными глазами, в которых я сразу же уловил "дуринку". Мне не очень хотелось отвлекаться на "частности" и прерывать нужную, деловую беседу. Но мой приятель был слаб по части сопротивляемости чарам женского пола. Он, собственно, и удерживал даму за нашим столиком. Но, как оказалось потом, она целилась в мое сердце, поскольку чем-то на расстоянии я ее "впечатлил"… Полагаю, что в данном случае работала формула: "Рыбак рыбака видит издалека".
Все так сложилось, что "клинья подбивал" мой приятель, но проводить ее домой пришлось мне, ибо таковым было решительное требование дамы. Мой приятель решил сыграть напоследок роль галантного кавалера и рыцаря без страха и упрека. Он, сжав челюсти, попытался выдавить из себя прощальные любезности…
Жила незнакомка на Петроградской стороне, вблизи того кафе, и мы прогулялись с ней пешком, мирно беседуя. Как врач, я чувствовал, что моя спутница нуждается в серьезной психотерапии: у нее был полнейший "раздрай" чувств, установок, желаний. Святое медицинское милосердие заставило меня подняться к ней в квартиру на втором этаже. Чашечка кофе предлагалась мне столь же активно, как это делают гарпунеры, нацеливая пушу в утомленного погоней кита.
