Убийца на вечеринке с шампанским (= Любитель Шампанского, Убить, чтобы остаться) - Филипс Джадсон Пентикост
Лидия получила особые инструкции от Куиста: "Найди возможность поговорить с Эдди Уизмером. Он знает всю историю, но он смотрел на нее иными глазами, чем Джонни. Он знает, что Джонни попросил нас обратиться к нему, чтобы он помог нам. Но я не хочу, чтобы Джонни подсказывал ему ответы".
Удобный случай подвернулся сегодня в первой половине дня. Джонни пришел в офис и устроился там, чтобы дождаться Куиста. Конни Пармали уверяла, что ему предстоит ждать так долго, что он успеет выпить бутылку ирландского виски "Джеймисон". Лидия позвонила в "Бомон", попросила к телефону Эдди и поинтересовалась, нельзя ли ей заглянуть, чтобы поболтать с ним.
- Я не знал, нужно ли мне приехать к мистеру Куисту или он сам организует нашу встречу, - сказал Эдди.
- К вам направили меня, - объяснила ему Лидия.
- Как мне повезло, - с изысканной галантностью ответил ей Эдди. Он ожидал ее в вестибюле "Бомона". - Мы могли бы пойти в один из баров, предложил он, - но нам лучше поговорить в номере Джонни. Если вы не боитесь.
Лидия посмотрела на него сверху вниз. Поскольку ее рост составлял целых пять футов семь дюймов, ей приходилось смотреть на него сверху вниз.
- Боюсь чего?
- Вдруг я начну гоняться за вами вокруг стола в гостиной, - объяснил он.
- Рискну.
На ней были синие слаксы и серая кожаная куртка поверх белой мужской рубашки. Люди оборачивались ей вслед, когда они шли через вестибюль к лифтам. Лидия обладала каким-то магнетизмом, привлекая всеобщее внимание, и не знала, как отключить его.
Эдди усадил ее в глубокое, обитое красной кожей кресло и принес ей бокал "дюбоне" со льдом. Он раскурил для нее сигарету, потом пристроился на краешке солидного стола и улыбнулся ей. Сидя в таком положении, он мог смотреть на нее сверху вниз.
- Не знаю, смогу ли я рассказать вам что-то новое, кроме того, что рассказал Джонни, - заявил он.
- Вы можете рассказать мне о Джонни, - возразила она, - так, как он сам не станет рассказывать.
Его ирландская физиономия светилась любовью.
- Джонни лучше всех, - заявил он. - Мы встретились, постойте-ка, двадцать пять лет назад. Можно в это поверить? Кажется, это было вчера. Джонни снимался в фильме, а я работал в студии - подметал, убирал. - Лицо Эдди сморщилось. - Я играл в водевилях со своей семьей, как только научился ходить. Старые номера с пением и танцами. Моя мать была комической актрисой, а отец исполнял роль партнера, комика-простака. Теперь мне понятно, что они были кем-то вроде Бернс и Аллена. Но почти в каждом городе с населением свыше пяти тысяч человек в Соединенных Штатах был эстрадный театр. И артисты там работали, пока кино их не прикончило. Я обычно пел комические песенки, гнул мягкие подковы, отбивал чечетку. Потом появился Мики Руни, и мне пришел конец. В те давние дни "Семьи Харди" я пытался получить работу в качестве его дублера. Но я, наверное, не годился даже для этого, хотя был такого же роста и даже немного похож на него.
- Вы похожи на самого себя, Эдди, и ни на кого другого, - прервала его Лидия, скрестив свои длинные ноги.
Он ответил ей взглядом преданного спаниеля.
- Спасибо за ваши слова, - сказал он. - Что ж, в любом случае я оказался в команде, подметал на студии. Однажды Джонни - господи, я обожаю его! - говорит: "Эй, парнишка, принеси мне черного кофе и пачку окурков, ладно?" Итак, я побежал в лавку и принес ему кофе и сигареты. Я знал, какую марку он курит. Я наблюдал за ним. Он протянул мне пять долларов и велел сдачу оставить себе. Я ответил ему "нет". Мне нравилось оказывать ему услуги. Он с любопытством посмотрел на меня и сказал: "Если тебе нравится оказывать мне услуги, приходи ко мне в артистическую, когда закончатся съемки". Так я и сделал. Он расспросил меня о моей жизни, и я рассказал ему о старых временах эстрадных выступлений, и мы начали рассказывать друг другу какие-то старые шутки и хохотать до упаду. Вдруг он сказал мне: "Если хочешь оказать мне услугу, работай на меня". Я спросил его, что мне предстоит делать. "Все, что придет мне в голову в данный момент", - ответил он. - Эдди удивленно покачал головой. - И вот так все это продолжается двадцать пять лет.
Лидия задумалась над тем, сколько времени потребуется Джонни на то, чтобы прикончить бутылку ирландского виски. Пора переходить к делу.
- Вы знаете, почему я здесь, Эдди. Джонни просил мистера Куиста помочь ему.
- Господи, я так боюсь за него, мисс Мортон. Какой-то сукин сын, извините меня, хочет достать его.
- Расскажите мне о вечеринке с шампанским, где все это началось, Эдди.
Он снова покачал головой:
- Поверите ли, мисс Мортон, что в тот единственный раз, когда он всерьез нуждался во мне, меня там не было? Появилась одна девушка, ради которой он готов был пойти на что угодно. - Эдди усмехнулся. - Он всегда готов был пойти на что угодно ради какой-нибудь куколки, понимаете? Эта девушка и Джонни поспорили из-за пустяков, и она удрала в Акапулько. Джонни послал меня за ней, снабдив письмами, и бриллиантовым браслетом, и какими-то аргументами. Мне предстояло стать Майлзом Стэндишем для Джона Олдена.
Лидия улыбнулась:
- Все совсем не так, Эдди. Вы были Джоном Олденом.
- Вот как? Что ж, во всяком случае, я попытался пробудить в ней добрые чувства к Джонни. Он не мог сам поехать. Ему предстояло на следующее утро записывать пластинку. Он сделал ее, несмотря на все, что случилось. На следующее утро он записал большой, мигом разошедшийся альбом. Но дело в том, что меня там не было. Если бы я был на месте, ему не пришлось бы звонить Луи Сейболу и Максу Либману. Когда я вернулся из Акапулько, мы несколько дней ждали, что на нас обрушится крыша, но все обошлось.
- Как вам удалось уладить дела с девушкой?
- Ничего не вышло. Это был неудачный уик-энд для Джонни.
Лидия поудобнее устроилась в кресле и закурила новую сигарету.
- Вы знали Беверли Трент?
- Такая сучка, - поморщился Эдди. - Я знал, что от нее будут одни неприятности, в тот самый момент, как увидел. Я предупреждал Джонни. Но она была сложена как Рейчел Уэлш. Он хотел с ней расстаться, и, когда сделал это, она взбрыкнула. Превратила его жизнь в ад.
