Топ-модель - Валяев Сергей (книги .txt) 📗
Впрочем, у каждого своим проблемы: кто-то мажется по утрам отечественным цинковым суриком, кто-то принимает полезные молочно-кефирные ванны в заморской джакузи, а кто-то предпочитает ходить к мастеру.
По уверению Евгении, нас ждут. Ждет её личный мастер — Цветкова, золотые руки, которая часа за два-три сделает из меня «звездную» топ-модель. Пожимаю плечами — по-моему, я и так выгляжу, как super-star. Сестра смеется — ну и самомнение у девочки, с ним она далеко пойдет, если её никто не остановит.
Наконец входим в салон. М-да, это не дивноморская парикмахерская с треснутыми зеркалами, расшатанными столиками и липкими лаками для укладки волос. Огромный зал похож на конвейер по производству красоты: зеркальные полотна, «космические» кресла, розовый мрамор, фонтанчики с возможными крокодильчиками, идеальная чистота, корректные мастера без возраста…
Большинство клиенток примяты годами, как камнями, и напоминают прошлогодний урожай бахчевых, который позабыли убрать осенью. С помощью косметических ухищрений платежеспособные матроны пытаются обмануть наступающего противника — время.
Увы, тщетно! И это они прекрасно понимают, однако бодрятся в ожидании мастеров, улыбаясь имплантированными зубами, точно голливудские вечные дивы.
Я сажусь в кресло — на столике глянцевые журналы мод. Женя уходит искать «свою» Цветкову, а я начинаю рассматривать цветные журналы. Признаюсь, такого количества красоток на один сантиметр бумажной площади никогда не видела. И главное: красотки были на любой вкус. Мужской вкус. Рыженькие, черненькие, синенькие, светленькие, пегие, блондинистые, в крапинку. Объединяло их лишь одно — глаза. Вернее, взгляд кокетливо-продажный: мол, вот какая я, приди, заплати и возьми меня, самец!
Пополнять ряды этих смазливых и лживых побрякушек? Ни за что! У меня иная цель. Какая? Правильно — быть самой собой. Возможно ли такое? Не слишком ли я самоуверенна и нахальна? Думаю, ответ на этот вопрос получу довольно скоро.
Некий истерический вскрик отвлекает меня от пустых мыслей. Из зоны VIP салона вываливается странная группа дам. В её центре находится вертлявая бестия с миловидно-овальным, порочным, кукольным личиком. Это личико мне знакомо — по телевизионным клипам. Ба, да это же наша эстрадная звезда Хмельницкая, известная своей страстью к роскоши и состоятельным брюхатым папикам, а также бесконечными скандалами во всех местах, где её фистульная фигура имеет честь появляться.
Что же сейчас случилось? Почему принцесса современной эстрады визжит так, будто её режут. Наверное, не понравился цвет лака на хищных ногтях? Или, быть может, прическа, похожа на банно-прачечную мочалку?
Общий смысл воплей заключался в том, что Хмельницкая больше сюда не ступит ногой, поскольку отношение к ней самое отвратительное, как к базарной торговке. Она, великая и неповторимая, платит сумасшедшие бабло не для того, чтобы ей хамили в лицо…
— Я вас всех!.. к ногтю!.. — бунтовала «звезда», и была некрасива, неприятна и бездарна.
Я поморщилась — не дай Бог, когда-нибудь превратиться в такую особу с мозгами, разваренными дешевой славой.
Ничего случайного нет в мире, и, возможно, настоящая картинка есть для меня предупреждение о том, какой быть не надо.
Меж тем, гневливая персона удалилась из салона на своих маленьких, кривых ножках. К всеобщему облегчению. Наступила относительная тишина матроны принялись перемывать Хмельницкой «звездные» косточки, а я хотела вернуться… к самой себе, да не успела.
— Маша! — позвала двоюродная сестра из зоны VIP. — Ходи сюда.
Я поднялась в полный рост и под осуждающие взгляды оставшихся дам… Нет, черт подери, приятно чувствовать себя не как все. Приятно ощущать себя этакой «vip» -кой! Даже появляется желание обернуться и гаркнуть во все горло: «Чего лупитесь, бабули!»
Конечно, шучу, но, как известно, в любой шутке…
В зоне для избранных ничего такого удивительного не обнаруживаю, кроме уютных современных гримуборных, где над клиентками колдуют мастера, похожие на классических эскулапов.
— Нам сюда, — приглашает меня Евгения в один из кабинетов. — Отдаю в ваши руки, Эль Леопольдовна, — говорит сестра толстенько-задастенькой тетеньки, находящейся у столика. — Это наша Маша. Она хочет покорить Москву.
— Ее все хотят покорить, — меланхолично философствует специалистка по красоте. — Да, не всем она дается, мои хорошие.
— За ценой мы не постоим, — уверяет Женя, уточня, что имеет ввиду: оплату профессиональной работы мастера. — Не буду вам мешать, — и сестра уходит, чтобы не смущать Эль Леопольдовну лепить неземную красоту.
Я же по приглашению плюхаюсь в кресло, напоминающее, повторю, космическое. Цветкова задумчиво смотрит на мое зеркальное отражение, губами пережевывает некую мысль, потом руками обхватывает мою голову, вертит ею, как предметом не самым нужным, затем говорит:
— Что ж! Если Маша нам доверяет, то мы пойдем самым радикальным путем.
— Каким? — пугаюсь.
Добродушно усмехнувшись, мастер начинает объяснять суть проблемы поскольку изъясняется Эль Леопольдовна профессиональными терминами, то я толком ничего не понимаю. Главное, что осознала: из меня будут вытравлять провинциальность.
— Во-первых, меняем цвет волос, — мастер сосредоточенно смотрит на мое отражение, — согласна? Такой яркой девушке идеально подойдут насыщенные цвета.
— Какие цвета? — задумываюсь.
— Предлагаю придать твоему натуральному цвету более яркий рдяной оттенок.
— Рдяной?
— Красный, значит.
— Вы уверены?
— Поэкспериментируем, — улыбается своим мыслям госпожа Цветкова. Если боишься, закрой глаза.
— Закрыть глаза?
— Расслабься и получай удовольствие.
Да уж, решаю, лучше не смотреть, как из меня будут делать другого человека. Наверное, не самое эстетическое зрелище. Будь, что будет!
Я закрываю глаза, но мысленно представляю действия мастера: вот она моет мои бесцветные волосы, вот она начинает их красить — чувствую кислый запах краски, вот она приступает к моему лицу.
Как картину, пишут мое лицо.
Штрих первый: выбеленное лицо.
Штрих второй: нежные румяна.
Штрих третий: воспаленные розовые веки, темные впадины под глазами, броско выделяющие сами глаза, которые выражали глубокую мысль, недоступную мне самой.
Штрих четвертый: откровенно чувственный рот.
И сидя в полумраке собственных ощущений, я чувствовала, как на моем лице создается нечто неповторимое и необыкновенное. Что? Авангард? Импрессионистские вычуры? Квадратура круга? Или знаменитый «Черный квадрат»?
— Отлично! Прошу смотреть! — и я открываю глаза.
Я открываю глаза и тут же закрываю. Почему? Потому, что на меня через зеркало смотрела странная женщина. Она была мне незнакома страстно-порочная ликом, волоокая, с яркими красными волосами, изображающими некую замысловатую конфигурацию, похожую на древнеэллинский замок.
— Вот это другое дело, — цокает языком мастер Цветкова, и я вынуждена снова открыть глаза. — Теперь, Маша, Москва наша.
Да, это была я! Как бы я! Никогда не подозревала, что человека можно так изменить. До собственного до не узнавания.
За два часа из провинциальной простушки вылепили столичную штучку, способную теперь без проблем заступить на олимп Высокой моды.
Ну и ну! Не поверила такому превращению, да как не верить своим глазам.
Вероятно, вид у меня был самый дурацкий — Эль Леопольдовна добродушно хохотнула: молодцом, а вот некоторые впечатлительные натуры в обморок падают.
— Нравится? — вопросила госпожа Цветкова.
— Нравится, — отвечала я с заметной оторопью. — Такое впечатление, что это не я.
— Ты-ты-ты! — горячо убеждали меня в обратном. — Еще скажешь мне спасибо, девочка.
— С-с-спасибо, — поднималась на слабые ноги. — А не слишком ли я… яркая?..
— Я себя ещё сдерживала, — посчитала нужным сообщить Эль Леопольдовна. — Не прячь свою красоту, девочка, и мужской пол будет у твоих ног.
Я невольно посмотрела вниз — пока под моими ногами линолиумный пол, по которому я и пошлепала на выход из косметического кабинета. Шла неуверенно, будто боясь упасть в глубокий обморок. Понимаю клиенток г-жи Цветковой: приходишь к ней одним человеком, а уходишь принципиально другим.
