Купе смертников - Жапризо Себастьян (библиотека книг .TXT) 📗
Грацци буркнул что-то невнятное о простоте и упрощенности, но шеф ответил: та-та-та, если ты во всем разберешься, не выяснив прежде мотива преступления, сообщи мне, а то я человек темный.
Он добавил, что Грацци достаточно умен и, конечно, понял, что два предположения из трех не выдерживают критики. А именно, первое и второе. Если подонок, совершивший это, знал жертву до того, как сел в поезд, то нет и одного шанса из десяти тысяч, что он выбрал бы подобное место и подобное время, чтобы ее укокошить. Будь у него даже не все дома, он, раз уж был с ней раньше знаком и дал себе труд последовать за ней до Парижа, скорее выбрал бы для убийства зал «Мютюалите», где собирается до пяти тысяч человек, а то и просто площадь Согласия, если ты понимаешь, что я этим хочу сказать: даже там все было бы не так заметно.
Таркен, засунув руки в карманы пальто, покружил по комнате, затем вынул одну руку и, уставившись в галстук Грацци, дотронулся до него пожелтевшим от никотина пальцем.
— Нет, все произошло в поезде, мистер Холмс! Надо хорошенько разобраться в том, что произошло той ночью. С 22 часов 30 минут пятницы до 7 часов 50 минут субботы, от этого нам не уйти.
Он трижды коснулся указательным пальцем груди Грацци и проговорил, чеканя каждое слово:
— Единство времени, единство места, единство всего, что пожелаешь, это же классика. Если ее придушили в поезде, значит, этот подонок прежде с ней не был знаком и не мог выбрать другое место, значит, он торопился, все решилось тут же, на месте.
Теперь он коснулся пальцем своего лица, уперся им в лоб.
— Уж поверь, — убежденно проговорил он. — Если я что и умею делать, так это соображать.
Есть ли у него что-нибудь новое?
Грацци ответил: нет, ничего особенного, он допросил несколько человек, но все они находились слишком далеко от места, где было совершено убийство, чтобы их можно было заподозрить. Надо будет еще проверить, чем занимался в это время ее бывший муж, Жак Ланж, а также один жилец с улицы Дюперре, с которым Жоржетта Тома была знакома.
Он ожидает также первого сообщения из Марселя.
— А что остальные пассажиры купе?
— Кабур сегодня утром не явился. Но он, похоже, сообщил по телефону все, что знал. Мы отыскали еще троих: актрису, шофера грузовика и жену одного типа, который занимается электроникой. Габер должен встретиться с ними.
— Кто еще остается?
— Пассажирка с полки напротив той, которую занимала убитая, 223-й. Если Кабур не ошибся, это молодая девушка, которая села в Авиньоне. Фамилия ее Бомба. Но в справочнике Боттена она не значится.
— А что нового о самой красотке? Грацци ответил, что пока нового ничего нет, но теперь он уже лучше ее понимает. И в то же время ему было не по себе, потому что сам-то он знал, что это не так, что он никого не может понять, что дела идут своим чередом: свидетельские показания, множество людей, различные версии, а победа достанется этому самоуверенному толстяку с ускользающим взглядом и примитивным карьеризмом, который сейчас, засунув руки в карманы пальто, снова усаживается за свой стол.
Неужели Таркен оказался прав?
На своем столе Грацци нашел записку Габера. Из Марселя получены первые сведения. Ничего существенного. Тамошнему инспектору, корсиканцу, которого Грацци хорошо знал, удалось выяснить, что делала жертва в течение четырех дней, предшествовавших ее смерти. Первое сообщение будет передано по телефону около четырех часов дня.
Он ждал, прижавшись лбом к стеклу, у окна, которое находилось позади его стола. В красных спортивных костюмах по Сене плыли двенадцать гребцов, и двенадцать маленьких облачков пара одновременно вырывались у них изо рта.
Габер сам принес свой отчет: шесть страниц, отпечатанных на машинке в трех экземплярах. Он успел побывать в Клиши. Повидал Риволани, его жену и ребятишек. Все они ему очень понравились. Предложили ему кофе и стаканчик арманьяка. Поболтали немного, потолковали даже об убийстве.
— Ладно, оставим пока. Прочти-ка сначала вот это. Затем мы отправимся к актрисе. А потом к Кабуру: он так и не явился.
Они стали читать. Габер жевал при этом свою жвачку.
Жоржетта Тома прибывает в Марсель во вторник, 1 октября, в 8 часов 57 минут. Около девяти часов она приезжает в «Отель де Мессажери» на улице Феликса Пиа в районе Сен-Мартен, где она останавливалась во время последних своих приездов. Это рабочий район, живут здесь в основном итальянцы или же семьи выходцев из Италии.
С этого времени и до своего отъезда в пятницу вечером, 4 октября, днем она демонстрирует товары своей фирмы в центре города в косметическом салоне Жаклины д'Арс, на Римской улице. Около девятнадцати часов она обычно покидает салон и проводит все вечера, включая первый, в обществе некоего Пьера Бекки, стюарда корабля «Виль д'Орлеан», принадлежащего Всеобщей Трансатлантической компании.
Приметы Пьера Бекки: высокого роста, брюнет, одевается элегантно, довольно плотного телосложения, тридцати пяти лет. Сведения о судимостях: дважды отбывал наказание в Тулоне в военно-морской тюрьме во время прохождения службы за нанесение побоев и ранений во время драки, после этого никаких проступков не числится. В начале ноября должен отбыть на борту «Виль д'Орлеан», который отправляется в десятинедельное плавание на Дальний Восток. С Жоржеттой Тома познакомился несколько месяцев назад во время одного из ее приездов в Марсель. Он жил тогда вместе с ней в «Отель де Мессажери». С тех пор он больше с ней не встречался и не имел от нее никаких известий.
Во вторник 1 октября после полудня Жоржетта Тома звонит из салона Жаклины д'Арс в одно кафе на улице Феликса Пиа, которое обычно посещает Пьер Бекки, когда находится на берегу. Поскольку стюарда в это время нет в зале, Жоржетта Тома просит хозяина кафе мсье Ламбро передать ему, что она будет ждать его вечером около двадцати часов.
Около двадцати часов Жоржетта Тома встречается с Пьером Бекки в кафе на улице Феликса Пиа, где он, ожидая ее, играет в карты с завсегдатаями заведения.
Они ужинают вместе неподалеку от кафе в одной из пиццерий на бульваре Насьональ и в двадцать два часа вместе возвращаются в «Отель де Мессажери».
Все последующие дни после работы Жоржетта Тома встречается со своим любовником в том же кафе и в тот же час, затем они ужинают все в той же пиццерии, и только в четверг они отправляются в кино, а затем ужинают в ресторане на берегу моря.
По утрам она первой покидает «Отель де Мессажери», садится в автобус на углу улицы Феликса Пиа и бульвара Насьональ и едет на работу. Обедает она всегда вместе с остальными служащими Жаклины д'Арс в кафе самообслуживания на Римской улице. Пьер Бекки покидает номер после полудня.
Ни один из тех, кого за несколько часов удалось опросить, не заметил в поведении Жоржетты Тома ничего необычного.
Пьер Бекки, допрошенный в воскресенье утром, не может сообщить никаких полезных для расследования сведений. Он был знаком с Жоржеттой Тома в общей сложности дней десять, пять дней в феврале и четыре дня в октябре, он ничего не знает о ее жизни в Париже, не знает, есть ли у нее враги, не знает, каковы могли быть мотивы убийства. В пятницу вечером после того, как они наспех поужинали в пиццерии, он проводил Жоржетту Тома на вокзал Сен-Шарль. Они попрощались за две минуты до отхода поезда у выхода на перрон. Весь следующий день, когда Жоржетта Тома была задушена в Париже, он находился в Марселе. Все сказанное им подтверждается собранными материалами.
Полиция продолжит сбор свидетельских показаний всех, с кем встречалась Жоржетта Тома. Если удастся получить новые сведения, они будут немедленно сообщены.
В течение всех четырех дней в Марселе стояла прекрасная погода. Звонивший по телефону инспектор-корсиканец сказал, что солнце светит по-прежнему ярко.
Прежде чем выйти вместе с Габером из здания префектуры, Грацци заглянул в кабинет комиссара Таркена, но того уже не было. Он положил ему на стол сообщение, полученное из Марселя, и увидел там адресованную ему записку:
