Хроника смертельного лета - Терехова Юлия Константиновна (серия книг txt) 📗
– До сих пор не засветился, – ответил Зубов, – но никаких гарантий.
– Даже если ствола у него нет, – заявил Алексеев, – то всегда под рукой может найтись то, что с успехом этот ствол заменит.
– Сколько можно здесь стоять и вести пустые разговоры?! – взорвался Сергей.
– Делайте же что-нибудь! Иначе я сам туда пойду!
Майор Алексеев холодно смотрел на него. Невысокий, коренастый, он доставал Булгакову до плеча.
– Значит, так, – угрожающе сказал он. – Если не хочешь, чтобы твоя подруга получила скальпелем по сонной артерии – заткнись. Еще раз услышу с твоей стороны хоть один лишний звук или замечу лишнее телодвижение, то задержу на трое суток за… ну хотя бы за сопротивление властям. Вот так.
Сергей опешил, но пока он подыскивал слова, чтобы достойно ответить оперу, тот повернулся к Булгакову спиной.
– Посадите его в машину, – распорядился он, обратившись к двум спецназовцам, и те, в полном молчании, оттеснили Булгакова к одному из фордов. Морпех в прошлом, Булгаков понимал, что бессилен помочь – он только все испортит, наделав много бесполезного и, возможно, убийственного для Катрин шума. С обреченным видом он сел в машину. Ему ничего не оставалось, как ждать.
– Дом окружить, только тихо, – приказал Алексеев, и тут же спецназовцы словно растворились в лунном свете.
Могучие фигуры действовали совершенно бесшумно, как будто были бестелесными призраками – вот они видны на фоне кирпичных стен, а вот они уже исчезли, словно и не было их никогда, вместе с автоматами, бронежилетами и масками с прорезями для глаз и рта. Не издав ни единого звука, они проникли в дом. Булгаков напряженно смотрел им вслед. Минуты тянулись мучительно, а тишина стояла такая, что он слышал тиканье наручных часов.
Ему показалось, что прошло не менее получаса, хотя дверь выбили изнутри через несколько секунд, и на пороге появились спецназовцы. Старший из них подошел к Алексееву.
– Пусто, – отрапортовал он, – никого нет. И не похоже, что там кто-то был в последнее время.
– Как? – поразился Зубов. – Не может быть.
– Посмотрите сами, – спецназовец отступил в сторону, давая дорогу. Опера рванулись в дом.
Там пахло пыльным помещением, в котором долго были наглухо закрыты дверями и окнами. Мягкая мебель в гостиной на первом этаже была накрыта белыми чехлами, а хрустальная люстра укутана марлей. Небольшая спальня на втором этаже выглядела совсем нежилой – даже постельного белья не было на широкой кровати – только аккуратно сложенное одеяло в изножье.
– Экспертов сюда, – приказал Алексеев, стараясь не смотреть на Зубова и Глинского, стоявших рядом, словно окаменев. Тут послышались тяжелые шаги, и на пороге появился Булгаков.
– Где они? – гневно спросил он. – Где они?! – заорал он, глядя на их растерянные лица.
– Их нет, – произнес Глинский через силу. – Держи себя в руках.
Лицо Булгакова стало серым.
– Да с чего вы в принципе взяли, что он здесь? Он же не идиот – прекрасно сознает, что вы его в первую очередь будете искать здесь.
В комнате материализовался, словно ночной дух, один из спецназовцев и протянул майору лист бумаги. Тот быстро пробежал его взглядом:
– Любопытно.
– Что вам любопытно? – презрительно поинтересовался Булгаков.
– Сергей, держи себя в руках, – повторил Виктор, принимая переданную ему Алексеевым бумагу. – Infiniti Elite Navi, московский регион, въехал на территорию поселка Репино 18 августа в 14.46. И территорию, судя по данным видеокамер, не покидал.
– Сколько домов в поселке? – Булгаков повернулся в Алексееву. Тот проигнорировал его вопрос, скомандовав что-то вполголоса спецназовцу. Тот коротко кивнул и словно испарился. Зубов хлопнул напарника по плечу:
– Пошли отсюда, – опера спустились по узкой лестнице. Булгаков последовал за ними, пытаясь унять ярость, раскаленным острием выжигавшую в его голове отчаянное решение. Мысли мелькали с бешеной скоростью, стремительней, чем во время нештатных ситуаций в операционной.
– Итак, он отправился сюда на своей машине, – констатировал Зубов. – Ну конечно! Из Москвы до Питера можно за десять часов доехать при желании…
– Но здесь он словно сквозь землю провалился! – заорал Глинский. – А времени совсем нет. Если мы не найдем его в ближайшее время, он ее убьет… Если она еще жива, – добавил он, понизив голос и покосившись в сторону Булгакова, напряженного и мрачного.
– Надеюсь, еще жива, – холодно ответил Алексеев, – хотя, судя по тому, что вы о нем рассказали – шансов мало.
…Когда Орлова арестовали в больничном саду, Олега обуревали противоречивые чувства. С одной стороны, последний раз встретившись с ним взглядом, он не мог не проститься с детством, юностью и, как ни печально – молодостью. С другой стороны, обнимая своего врага, даже и не подозревавшего, что он его враг, Рыков думал о том, что подведен итог целого периода жизни – теперь его поруганная честь отомщена, и место подле Катрин свободно.
По расчетам Олега выходило, что в это самое время Орлову должны предъявить обвинение. Количество улик, которыми он обложил ненавистного друга, выносило вердикт «виновен». Каждое убийство, щедро сдобренное ими, словно в полный голос взывало «Это сделал Андрей Орлов». Удивительно, что менты ждали так долго. Они действительно тупые, не зря о них травят анекдоты и снимают идиотские сериалы.
Что до Катрин, Олегу предстояло решить, что с ней делать. Для этого необходимо было объясниться с нею. Его вдруг пронзила лютая тревога. Он бросил взгляд на подсвеченный циферблат наручных часов – около четырех утра.
– Катрин, – позвал он негромко. В комнате было темно, лампу он не включал из осторожности – его слух и зрение обострились, и он великолепно ориентировался – как летучая мышь.
– Катрин! Ты слышишь меня? Нам надо поговорить.
Она медленно открыла глаза и стала напряженно вглядываться в сумрак спальни.
– О чем? – с трудом проговорила она. – О чем нам говорить?
– Я должен решить, что делать дальше, – Олег опустился на кровать и дотронулся до ее щеки. Он ощутил, как Катрин всю передернуло. Он с досадой зажмурился и замер, чтобы не ударить ее. Немного уняв гнев, разрывавший ему сердце, он повторил: – Что мне теперь с тобой делать?
– Мне все равно, – услышал он, и нервная усмешка подернула его губы:
– Так-таки все равно? Выбор-то у тебя невелик.
– Выбор? – всхлипнула она. – У меня есть выбор?
– Выбор есть всегда, – он старался говорить как можно более холодно – пусть не воображает, что ему есть дело до ее чувств! – Ты можешь смириться с судьбой и остаться со мной. А можешь выбрать смерть – но легкой смерти я тебе не обещаю.
Струи холодного пота – от боли и страха – текли с ее лба и висков, и смысл его слов почти не доходил до нее. От единственной фразы, воспринятой ее пошатнувшимся разумом – «останешься со мной» – у Катрин перехватило дыхание. Олег же счел ее молчание за сомнение.
– Итак, я даю тебе возможность выбора. Ну… что?
– Тогда убей, – с трудом произнесла Катрин, – близости с тобой я более не выдержу.
Олег сжал зубы, и желваки заходили на его скулах – он был оскорблен. Схватив ее за предплечье, он с силой сжал пальцы и начал его выворачивать.
– Господи, – застонала она, – что ж ты делаешь… Зачем же так…
– Я тоже не хочу – так, – тихо ответил он.
– Тогда – убей. Не мучай меня. Я больше не могу, – Катрин старалась сдерживаться, но боль, которую он причинял, становилась все нестерпимее – еще немного, и он сломает ей руку. Она не выдержала, и из ее глаз полились слезы.
– Отпусти! – взвыла она. – Что ты еще хочешь от меня?!
– Я объясню, – он все же ослабил хватку. Ее рука упала, словно плеть, и Катрин со стоном схватилась за плечо. – Ты должна обещать, что не сбежишь к этой скотине – да и зачем он тебе? Будь благоразумной, Катрин. Всего лишь – пообещай. Скажи мне «да». Это легко. И мы уедем отсюда – сегодня же.
– Я могу обмануть тебя, – прошептала она, с трудом шевеля онемевшими губами. – Ты не думаешь об этом?
