Часы бьют двенадцать - Вентворт Патриция (читать книги бесплатно полностью txt) 📗
Мисс Парадайн что-то говорила, когда в гостиную вошел Эллиот Рей. Закрыв за собой дверь, он окинул взглядом сцену: Грейс Парадайн и Филлида сидели на диване; Марк стоял у окна спиной к комнате; Фрэнк Эмброуз и Дики находились у камина — Фрэнк опирался локтем на полку, а Дики теребил какую-то тесемку; Бренда неподвижно восседала на стуле в слегка съехавшей набок фетровой шляпе.
Не обращая внимания на появление Эллиота, Грейс Парадайн продолжала говорить глубоким мелодичным голосом:
— Не вижу, какие тут могут быть сомнения. Джеймс был не в себе. Не знаю, бывала ли я когда-нибудь так шокирована. Конечно об этом не следует упоминать из уважения к его памяти. Он никогда не говорил бы подобные вещи, если бы был в здравом уме. Это было… — глубокий голос завибрировал, словно собираясь надломиться, — в высшей степени прискорбно. Мы все это чувствовали, и думаю, должны забыть об этом как можно скорее. — Она вымученно улыбнулась, переводя взгляд с одного на другого.
Спина Марка ничем не выдавала его мыслей. Бренда выглядела упрямой, А Фрэнк Эмброуз — серьезным и задумчивым. Только в Дики мисс Парадайн ощущала какую-то реакцию на ее слова. Эллиота она подчеркнуто игнорировала, однако нарушил паузу именно он:
— Насколько я понимаю, вы обсуждаете, следует ли сообщать о происшедшем за обедом вчера вечером?
— А почему мы должны это делать? — с вызовом откликнулась Бренда. — Не думаю, чтобы это кого-либо касалось.
Дики кивнул.
— Конечно. Все это совершенно нелепо. Тетя Грейс абсолютно права. Вчера вечером дядя Джеймс был не в себе — все это видели. Он вышел на террасу посмотреть на реку как всегда делал, но у него закружилась голова и он свалился вниз. Скверная история, но нам незачем делать её еще хуже.
— История в самом деле скверная, — подтвердил Фрэнк Эмброуз. — Не думаю, чтобы нам стали задавать вопросы, на которые трудно ответить. — Однако в его голосе не ощущалось особой уверенности.
Последовала очередная пауза, которую опять нарушил Эллиот.
— Полиция спросит, выглядел ли мистер Парадайн вчера вечером как обычно и кто видел его последним.
На сей раз молчание было недолгим, но более напряженным. Эллиот повторил то, что говорил Филлиде:
— Если мы намерены держать язык за зубами, то все должны это делать. Вчера вечером за столом нас было десять, помимо мистера Парадайна. Он выдвинул серьезное обвинение против одного из нас, не назвав виновного, но сказав, что знает его. Мистер Парадайн добавил, что накажет этого человека по-своему и что степень наказания будет зависеть от того, получит ли он полное признание до полуночи. Он сказал, что до этого времени будет у себя в кабинете. Всем известно, что мистер Парадайн никогда ничего не говорил просто так, и все знают, что он никогда не ложился спать, не выйдя на террасу взглянуть на пейзаж. Мы все слышали, как мистер Парадайн говорил, что делал так каждый вечер в течение пятидесяти лет, за исключением тех случаев, когда его не было дома. Ну, если собрать все это воедино, то думаю, нам будут задавать вопросы, на которые мы бы не хотели отвечать. А если кто-нибудь из нас проговорится, то мы все окажемся в затруднительном положении. Поэтому нам следует решить здесь и сейчас, о ли полагаться на эти десять человек.
— Этот вопрос должна решать семья, — отозвалась Грейс дани, не глядя на него и подчеркнув последнее слово.
Смысл был слишком ясен — Эллиот Рей вмешивается в дела, которые его не касаются. Ему не понадобилось время, чтобы понять и принять вызов.
— Этот вопрос должны решать все десять человек, к которым мистер Парадайн обращался вчера вечером. Пирсон нам тоже понадобится — он скоро придет. Как насчет Айрин и Лидии? Можешь ты ответить за них, Фрэнк? Времени у нас немного — суперинтендант захочет побеседовать с мисс Парадайн. Ну, что скажешь?
Он обращался к Фрэнку Эмброузу, по ему ответила Бренда:
— Лидия и Айрин! Не думаю, чтобы они смогли держать язык за зубами, даже если постараются! Впрочем, я никогда не видела, чтобы они старались это делать.
Франк Эмброуз нахмурился.
— Им придется постараться. — Он выпрямился. — По-моему, мы придаем слишком большое значение тому, что произошло вчера вечером. Я согласен с тетей Грейс: дядя Джеймс был не в себе. Все это выглядело крайне неприятно, и я не понимаю, зачем нам это обсуждать. Ведь это никак не может быть связанным с несчастным случаем Предлагаю сменить тему.
— Я согласна, — кивнула Грейс Парадайн.
Последовавшую паузу прервала Бренда Эмброуз.
— Интересно, что он имел в виду? — задумчиво промолвила она. — И приходил ли кто-нибудь к нему в кабинет до полуночи?
Эллиот увидел, как краска бросилась в лицо Филлиде. Он подумал, что Лидия была права — Филлида действительно сильно похудела. К тому же она походила на призрак в этом отвратительном сером платье. Носить траур — бессмысленная и варварская традиция. Его взгляд встретился с ее, запрещая ей говорить. Потом он повернулся к Бренде.
— Полиция также захочет знать, кто видел его последним. Я пробыл с ним минуту или две после того, как пожелал остальным доброй ночи в гостиной. Если никто не видел его позже, то, полагаю, последним был я.
Грейс Парадайн скользнула по нему глазами.
— Вы приходили к нему в кабинет?
— Да.
— Можем мы узнать зачем?
— Да, если хотите, — у меня нет никаких возражений. Он просил меня остаться здесь на прошлую ночь, потому что у нас были дела. Я пошел в кабинет пожелать доброй ночи хозяину дома. Алберт может подтвердить, что я не пробыл там и трех минут. Он видел, как я вошел, и ждал, пока я выйду.
— Алберт! — воскликнула Бренда тоном человека, сделавшего открытие. — Это идея! Держу пари, что дядя Джеймс имел в виду его! Интересно, что он натворит — выдал служебную тайну или мошенничал с деньгами? Если подумать, то Алберт кажется наиболее вероятным из всех!
Эллиот рассмеялся.
— Именно это, моя дорогая Бренда, и подумал Алберт. Потому он меня и дожидался. Он откровенно сказал, что семья постарается свалить все на него и что ему нужно алиби. Поэтому он и не отходил от меня до начала первого. Могу подтвердить, что у него не было возможности подойти к кабинету до несчастного случая.
— Но ведь никто не знает, когда именно он произошел. Как это можно определить? — осведомился Дики.
Эллиот обернулся к нему.
— Ну, вообще-то можно, потому что дождь начался сразу после полуночи, А земля под телом была сухой. Суперинтендант уверен, что падение произошло до дождя. В это время мы с Албертом находились в столовой — пришли туда чего-нибудь выпить. Было почти десять минут первого, когда мы вернулись ко мне в комнату и простились. Так что боюсь, возложить вину на Алберта не удастся.
— Жаль, — заметила Бренда. Как раз в этот момент дверь открылась, и вошел Алберт Пирсон.
— Суперинтендант хотел бы видеть мисс Парадайн.
Грейс поднялась.
— Возможно, мне лучше повидаться с ним. Как вы считаете?
— Закройте дверь, Алберт, — велел Эллиот. — Мы решили, что незачем сообщать о происшедшем за обедом вчера вечером.
— Разумеется, — кивнул Алберт. — Не будите спящую собаку и тому подобное. Но это будет нелегко, не так ли?
Марк Парадайн впервые повернулся. Он стоял, глядя на мокрую гравиевую дорожку, подмерзшую лужайку и темные влажные кусты, которые были видны с этой стороны дома. На реку выходила гостиная Филлиды — мисс Парадайн довольствовалась куда меньшей перспективой.
Впрочем, было сомнительно, знал ли Марк, куда смотрел. При виде его лица Эллиот едва не вздрогнул. Смуглая кожа стала зеленоватой, А каждый мускул казался напряженным.
— Что вы имеете в виду?
Алберт шагнул к центру комнаты.
— Я говорил с полицейскими и сделал все что мог, но они явно не удовлетворены.
— В каком смысле не удовлетворены?
Марк держал руки в карманах. Эллиот догадался, что его кулаки плотно сжаты. Марк нравился Эллиоту, и он ощутил к нему жалость.
Голос Алберта звучал слегка чопорно:
