Коллекция страхов прет-а-порте - Литвиновы Анна и Сергей (читать хорошую книгу полностью txt) 📗
– Будешь на ее костях славу себе делать? – не очень-то любезно поинтересовалась Надя.
– Нет, – покачал головой Полуянов. – Буду выяснять, кто ее убил.
«Класс!» – оценила Лерочка.
Глава 4
До чего же приятно, когда двое взрослых – да не абы каких, а красавчик-журналист и умная, как сто энциклопедий, библиотекарша слушают тебя разинув рот! Удерживать бы их внимание вечно! Любой ценой. Даже такая шальная мысль в голове пронеслась: «Сказать, что ли, будто это я – Соньку?.. Ножом?! Вот у них рожи вытянутся!!!»
Но от столь явной глупости Лерочка, конечно же, удержалась. Обойдемся без самооговора – сплетен, идей и мыслей и так хватает.
Она откинулась на неудобном кафешечном стуле и заговорщицки произнесла:
– Так сказать вам, кто Соньку убил? Скорее всего?
Надя с Димой переглянулись. В глазах библиотекарши Лера с обидой подметила насмешку. Дима же остался серьезным. Кивнул.
– Конечно, скажи. – И подначил: – А ты, что ли, знаешь?
– Знаю, – снисходительно кивнула Лера. Выдержала паузу и закончила: – Сонька, царство ей, конечно, небесное, той еще фруктой была. Врагов себе нажила – как в бразильском сериале. Серьезных. Таких, что грохнуть могут на раз.
Надя снова хмыкнула, а журналист спокойно спросил:
– А можно, Лерочка, поконкретней?
– Можно, – кивнула девушка. – Взять, например, Сонькиного папика. Дядю Андрея Черкашина. Вроде – лопух лопухыч, мухам со своего компота хлебать дает. Сонька всегда болтала, что им, как хошь, вертеть можно. И вертела: бабки тянула, трубку не снимала, когда он названивал, на свидания не являлась. Трепала, что папик ей что угодно с рук спустит. Но у меня-то, – Лера постучала пальцем по лбу, – тоже глаза есть. Так что я видела, как этот Черкашин на нее смотрит.
Лера примолкла.
– И как же он на нее смотрел? – подбодрил девушку Дима.
– Как, как… – Лера задумалась, подбирая нужное слово.
Дима с Надей терпеливо ждали.
– Как Отелло – на Дездемону, вот! – наконец сформулировала девушка.
– Какие страсти… – насмешливо выдохнула Надя.
А Дима заинтересовался:
– И как, Лерочка, ты сказала, этого папика зовут? И где он работает?
– Черкашин, Андрей Борисович, – будто по писаному, отбарабанила Лера. – Казино «Золото Маккены».
– А на какой он там должности, не знаешь? – продолжал пытать Полуянов.
Лера задумалась:
– Вроде Сонька говорила, хозяин…
– Владелец – или управляющий? – уточнил Дима.
– Пес его… то есть я без понятия, – покачала головой Лера. И решительно добавила: – Хотя я думаю, что ни то, ни другое. «Шестерка», короче, какая-нибудь…
– Почему ты так считаешь? – улыбнулся журналист.
– Да потому, что вид у него не хозяйский. И «мерс» старый, – отрезала Лерочка. – И камень в кольце крохотный – полкарата максимум.
Надя – она в беседе не участвовала, хотя слушала внимательно – метнула взгляд на собственное колечко – в нем, Лера уже давно заметила, вообще не камень, а так, бриллиантовая пылинка.
– А почему, ты говоришь, Отелло? – задал новый вопрос Полуянов. – Так он Соню ревновал?
– Пас ее конкретно. Сонька жаловалась, что он расписание у Марата берет.
– Это как?
– Как-как… Ну, например, на сегодня в нашем расписании написано: показ в девять, на грим к восьми, окончание в одиннадцать. Так Черкашин, старый ревнивец, еще раньше восьми подгреб.
Журналист аж поперхнулся:
– Так он был сегодня на показе?!
– Ну да, – пожала плечами Лерочка.
– Что ж ты раньше молчала? – укорил Полуянов.
– Ты, можно подумать, спрашивал, – дернула плечом девушка.
Тут в разговор встряла Надя. Строго спросила:
– Подожди, Лера. Откуда ты знаешь, что Черкашин присутствовал на показе? Ты сама его видела?
– Нет.
– Так как же ты говоришь, да еще и с подробностями?! Что он именно раньше восьми подъехал?! – возмутилась библиотекарша.
– А я его «мерин» у входа видела. Когда сама заходила, в девятнадцать пятьдесят. Он, кстати, и сейчас у «Континенталя» стоит. Хотите, к окну пересядем – сами увидите.
– Конечно, хотим! – оживился Дима. И вежливо обратился к «подруге детства»: – Ты не возражаешь, Надюша?
– А если б и возражала? – буркнула та. (Лера отметила – с того момента, как в их компанию влился журналист, общаться с Надей стало сплошным бедствием.)
Пересели к окну. Лера, продолжая наслаждаться непривычной, но, как оказалось, очень приятной ролью Главного Рассказчика, велела:
– Ну а теперь все смотрите: вон, у самого входа. Пятисотый «мерин», ясное дело, черный, на левом крыле вмятина. – И объяснила: – Это Черкашин Соньку водить учил, и она в помойку врезалась, страшно этим гордится… – Лера вдруг почувствовала, как в носу предательски защипало, и поправилась: – То есть гордилась.
– Хотелось бы знать, где Черкашин сейчас, – задумчиво произнес Полуянов. – Расслабляется на фуршете? Или его уже допрашивают?..
– А ты у него сам спроси. Когда он выйдет, – ехидно посоветовала Лера. – Ты ведь журналист, должен уметь без мыла в жо… то есть я имею в виду, умеешь с народом общаться.
– Спрошу, – пообещал журналист. И снова обратился к Лере: – А был у Сони кто-то еще, кроме Черкашина?
– Был, – поморщилась Лера. – Илюшка.
– А он чем знаменит? – заинтересовался Дима.
– А это Сонькина, как это она говорила… неземная любовь. Маньяк, в общем.
– Не понял? – озадачился Полуянов.
– Ну, мутный, короче, какой-то. Приходил на каждый ее показ, – с плохо скрываемой досадой объяснила Лера. – Всегда с цветочками. Дорогими. Подарит, глазами похлопает – и прочь. Даже ручку – и то не целовал. Боялся, видно, что Черкашин ему по ушам настучит.
– Платоническая любовь? – усмехнулся журналист.
– Ха! Да где это видано, чтоб у Соньки – и платоническая! – не без злорадства хмыкнула Лера. – Ясен перчик, спала она с этим Илюшкой. Правда, редко. Ему это дело, говорила, особо и не надо. Он ей по полсвидания о неземной любви по ушам тер… И замуж звал. Очень Сонька стебалась.
– И сегодня этот Илюша тоже присутствовал?
– А куда ж без него! – фыркнула Лера. – Присутствовал. У самой черной икры, гад, стоял. Помнишь, Надь, я тебе показывала?
– А как бы мне его фамилию узнать? – поинтересовался Полуянов.
– Ой, точно не помню. Казарин, кажется. Но не уверена. Можешь у Марата спросить, – пожала плечами Лера.
– А Марат-то здесь каким боком? – не понял журналист.
– А он всем Сонькиным хахалям подробный учет ведет, – объяснила Лера. – Порядок такой, все уже привыкли. Каждого, кто на показе больше двух раз появляется, – остановит, расспросит, документы посмотрит.
– И они не возражают? – удивился Полуянов.
– А будут возражать – он на них службу охраны натравит, – объяснила Лера. – Мы ж, как Марат говорит, товар. Дорогой, штучный.
– Не обидно вам – товаром-то быть? – встряла в разговор Надя.
– А чего тут обидного? – хмыкнула Лера. – Обидно – если ты третий сорт. А если высший – то нормально.
– Да, это, конечно… – начала Надя.
Но ее перебил Полуянов:
– Девчонки, внимание: к «мерсу» мужчина подходит! Лера, смотри быстро – он?
– Он. Черкашин, – кивнула девушка.
Полуянов вдруг вскочил:
– Одну минуту, девчонки. Сейчас вернусь. – И бросился прочь из кафе.
– Куда он? – растерялась Лера.
Надя промолчала.
– Ну правда – куда? – повторила Лерочка.
– Ты что, совсем глупая? – фыркнула Надя.
– Считай, что так, – поморщилась Лера. И снова спросила: – Так куда он пошел, в туалет?
– И ты называешь себя высшим сортом? – закатила глаза Надя. Но все же смилостивилась, пояснила: – Ясное дело – пошел с Черкашиным знакомиться. Ты ведь ему сама предлагала!
Тут и Лера увидела: журналист вышел из кафе и торопливым шагом направляется к черкашинскому «мерсу».
– Я вообще-то шутила, – пробормотала девушка.
