А что же случится со мной? (А что будет со мной?) - Чейз Джеймс Хедли (бесплатная регистрация книга .TXT) 📗

– Вот поэтому я выбрал именно вас.

По его глазам я понял, что полностью захватил власть. Он сам уже понимал, кто был сильнейшим среди нас. И я взглянул на двоих остальных.

– Ну, а как вы?

Эрскин пристально посмотрел на меня и ответил:

– Приношу свои извинения за первоначальную враждебность. Вы замечательно это проделали. С этого момента я вместе с вами. Да что там говорить, я никогда не подумал бы о всех этих вещах, о которых вспомнили вы. Вы правы, мы просто наивные новички.

– Хорошо. – Я перевел взгляд на Пэм. – А вы? Вы счастливы?

Она даже не взглянула на меня, просто пожала плечами.

– Малышка! Я разговариваю с тобой… Ты счастлива?

– Оставь ее, – прервал меня Берни.

– Э, нет! – Я наклонился вперед. – Она же вместе с нами, и я хочу слышать ее мнение.

Она взглянула на меня, сверкнув глазами.

– Вы все проделали очень хорошо, вы выдающийся парень. Вы это хотели услышать?

Я резко повернулся к Берни.

– Разве она нам нужна?

Олсон резко провел рукой по подбородку.

– Пэм и я вместе, и будем всегда вместе.

– Хорошо… тогда утихомирьте ее. Пэм вскочила на ноги.

– Я выйду, Берни. Меня тошнит от этого… – Она остановилась, так как Эрскин схватил ее за руку и усадил обратно. Берни привстал, когда Эрскин тихо сказал ей:

– Прекрати, Пэм!

Она взглянула на него и я понял, что и с ним она уже переспала, так же, как и со мной, и, глядя на побледневшего Берни, понял, что он тоже знает.

Она поглядела на Эрскина и бессильно махнула рукой.

– Извините меня. Я нарушил молчание:

– Больше мелодрам не будет? Никто не отозвался.

– Ну, значит, мы можем спокойно обсудить дело дальше.

– Конечно, – заметил Эрскин. – Закажем еще выпивки? – Он щелкнул пальцами и появилась официантка. Он приказал все повторить. Это немного остудило атмосферу.

– Вы еще хотите что-то сказать, Джек? – спросил Эрскин, когда напитки были расставлены и официантка ушла.

– Если мы прервем передачу по радио, это будет означать, что мы для всех мертвы, утонули в море, – начал я. – Вы задумывались над тем, что это значит? Это значит, что мы не сможем больше вернуться назад. Мы вынуждены будем остаться в Мексике.

– Я уже говорил вам, – нетерпеливо перебил меня Берни, – можно жить и работать и в Мексике. Да с такими деньгами можно уехать в Южную Америку и даже в Европу.

– Я не об этом, Берни, – продолжал я. – Кендрик и его клиент тоже понимают, что мы будем считаться мертвыми. Об этом вы подумали?

Берни удивленно смотрел на меня, так же как и Эрскин.

– Все еще не поняли мой намек? – спросил я.

– О чем вы толкуете? – сердито переспросил Эрскин.

– Эх, вы, несмышленыши! Разве вам не пришло в голову, что, когда мы посадим самолет, как удобно было бы для Кендрика и его клиента встретить нас с бандой мексиканцев, которые перережут нам глотки и закопают в джунглях, а Кендрик и его покупатель получат самолет стоимостью в десять миллионов долларов, не заплатив вообще ничего.

Эрскин откинулся в кресле, обалдев.

– Я никогда не подумал бы о подобном.

– Кендрик никогда не сделал бы этого, – слабо возразил Берни.

– Нет. Умный человек, а толстяк не дурак, особенно не будет считаться с четырьмя жизнями, если получит за это шесть миллионов долларов, – сказал я. – Мы можем угодит в западню. Я не говорю, что так и будет, но это возможно.

– Вы правы, – согласился Эрскин. – Будь я проклят! Это может случиться!

– Если вы верующие, то благодарите Бога, что я оказался вместе с вами.

– И что мы должны делать? – спросил Эрскин.

– Надо сообразить. У нас есть еще два месяца в запасе. Я осмотрюсь, смотаю туда и постараюсь выяснить, кто собирается купить самолет, а потом мы решим этот вопрос… как оказаться мертвыми для всех и живыми для себя.

Уже засыпая, я услышал стук в дверь. Включив лампу, я соскочил с постели и взглянул на часы. Было уже пятнадцать минут первого.

Стук в дверь повторился.

Я подошел к двери и открыл ее. Гарри Эрскин вошел ко мне и прикрыл дверь за собой.

– Мне надо поговорить с вами, – сказал он. Тусклый свет из спальни освещал его.

– Я уже собирался спать.

– После выспитесь. – Он прошел дальше и опустился в кресло. – Послушайте, Джек, я извиняюсь, что был против вас. Я думал, что вы просто любитель легкой наживы, одурачили Берни, но когда вы выбили этот миллион, я понял – вы наш человек. Мне надо поговорить с вами о Берни.

Я опустился в кресло рядом с ним и достал пачку сигарет. Закурив, я передал пачку ему, и он тоже закурил.

– Давайте поговорим, – согласился я.

– Он катится вниз ужасно быстро, эта проклятая сука совсем его довела. – Он стряхнул пепел на пол. – Он постоянно думает о ней. Мне нечего открывать вам новость, она переспала со всей округой, и это гложет его, ведь он не может разделить с ней постель. Это опасно действует на его рассудок. – Он склонился вперед. – Если он так будет изводить себя, то уже не сможет вести самолет месяца через три, четыре. Я уже понимаю это, так как работаю вместе с ним. Он стал такой рассеянный, что уже три раза пытался посадить самолет без обычного захода на посадку и без соблюдения необходимых правил. Когда я одергивал его, он так бессмысленно смотрел на меня, и только после повторного напоминания соблюдал обычные правила посадки. Он вбил себе в голову эту идею о службе аэротакси в Мексике. Но в таком состоянии он не сможет летать на такси один. Не думайте, Джек, что я имею что-то против Берни. Мы уже работаем с ним вместе девять месяцев. Сначала я гордился им, он был замечательный пилот, но эта баба испортила его. Если бы вы знали, сколько раз я с трудом избегал крушения из-за него, вы бы не поверили. С таким рассудком нельзя летать.

Я слушал его со все возрастающим смятением.

– Боже мой!

– Да… и как он справится с новым самолетом? Мы оба в конце месяца летим на завод фирмы «Кондор» для прохождения инструктажа. В таком положении, как сейчас, он не пройдет простой проверки для пилотов. Они вышлют рапорт Эссексу, и Берни быстро вылетит за ворота.

– Я не могу поверить в это! Берни может летать на каком угодно самолете! Он лучший пилот, с каким мне приходилось работать!

– Он был, я тоже так думал, но сейчас уже не тот. Он не умеет сосредотачиваться, а для летчика это самое необходимое качество. – Он смял сигарету и продолжал:

– Может быть, вы поговорите с ним, может быть, он согласится бросить Пэм? Я не вижу другого решения. Нужно избавиться от нее, и он станет опять человеком. Что вы думаете?

Я сразу отмахнулся от такого предложения. Не мог я говорить с Берни об этой женщине.

– А почему вы сами не поговорите с ним? Эрскин покачал головой.

– Он может подумать, что я подсиживаю его по работе. Только вы можете это сделать, но не я.

Я подумал немного.

– Если он лишится своей работы, вы займете его место?

– Нет, я слишком молод. Эссекс найдет более опытного… без труда. Джек, для успешного завершения операции вам необходимо поговорить с Берни и заставить его здраво рассуждать, или дело полностью рухнет.

– Вы уверены в таком влиянии Пэм?

– Я знаю это.

Я помолчал. Мысль потерять три миллиона долларов из-за какой-то шлюхи потрясла меня.

– Может быть, мне лучше поговорить с ней? Эрскин усмехнулся.

– Она обманщица.

– Хорошо. – Я опустился в кресло, пытаясь привести мысли в порядок. – Я подумаю об этом. Спасибо, Гарри, за предупреждение. На сегодня хватит. Надо сначала все обдумать, может быть, мы выкрутимся.

– Вы думаете, мы справимся с этим делом?

– Я не знаю, но одно уясните себе: нам предстоит масса хлопот для того, чтобы добыть эти три миллиона долларов.

– Вы действительно верите, что мексиканцы могут пристукнуть нас, когда мы посадим самолет? – спросил он, поднимаясь на ноги.

– Подумайте сами. Мы еще не приземлились сейчас и перед нами стоят более важные вопросы на очереди.