Твой последний шазам (СИ) - Мартин Ида (книги бесплатно полные версии .TXT) 📗
В медицине есть такой прибор — алгезиметр. Он предназначен для того, чтобы определять уровень боли. Металлическое острие, протыкающее кожу или сдавливающие щипцы.
Но для измерения уровня чувств никаких приборов не придумали. Какой иглой, да и куда нужно ткнуть, чтобы понять каково на самом деле другому человеку?
Как-то моя школьная подруга Эля получила тройку за контрольную по физике и, проходив два дня в слезах, объявила, что она в депрессии. Эля была повернута на учёбе, но хорошие оценки давались ей тяжело и, чем больше я уверяла её, что это всего лишь оценка, которую можно будет исправить, тем сильнее она заводилась, отвечая, что легко рассуждать, когда это тебя не касается. Тогда на следующем же уроке физики я вызвалась к доске и наговорила такой ерунды, что физичке пришлось поставить мне двойку.
Думала, Эля оценит, но она посмотрела на меня, как на идиотку и заявила, что я всё равно её не пойму.
А через год одноклассники засунули мне в волосы жвачку. То был отвратительный, неприятный случай, волосы пришлось отстричь, и я долго не могла успокоиться. Эля же отнеслась к моим переживаниям на удивление равнодушно, сказав, что глупо убиваться из-за волос. Я объяснила, что дело не в них, а в унижении. На что Эля, припомнив свою физику, ответила, что получить тройку намного унизительнее.
Возразить было нечего, потому что я — это я, а она — это она, и у каждого своя боль и свой неподдающийся измерению порог чувств.
Поэтому Полину я не осуждала, и в чем-то даже была согласна с ней. Стоило просто отвлечься и перестать прокручивать в голове то, чтобы могло бы быть сейчас, не случись вчерашнего дурацкого разговора.
Глубоко погрузившись в свои мысли, я неторопливо брела в сторону своего дома. Окружающий мир сделался размытым и глухим. Ему, как и Полине, до моих проблем не было никакого дела.
Неожиданно какой-то мужчина, пробегая мимо, задел меня плечом, я подняла голову и впереди увидела Тарасова. Одного из тех придурков-одноклассников, что засунули жвачку в волосы.
Не раздумывая ни секунды, я нырнула в дверь ближайшего магазина и, окунувшись в его спасительную прохладу, встала так, чтобы видеть через витрину дорогу.
Худенькая девчонка продавщица с длинными светлыми волосами повернулась в мою сторону. Я схватила первую попавшуюся босоножку и принялась крутить в руках.
— Эти классные, — она уже была тут как тут. — Я бы себе такие взяла.
— Спасибо, — я не спускала глаз с проходящих мимо людей.
— Но, если есть деньги, то могу предложить кое-что получше. Показать?
— Нет, спасибо.
— Ты померяй, а я послежу.
— Что? — я повернула голову.
Густо накрашенные голубые глаза смотрели со всей серьёзностью:
— Ты же прячешься от кого-то?
— Просто не хочу встречаться.
В этот момент за стеклом появился Тарасов. Шел он медленно, что-то набирая в телефоне. Я резко отвернулась. Девушка была примерно одного со мной роста, и мы оказались лицом к лицу.
«Сёмина Анастасия» прочла я на бейдже.
— Бывший парень? — спросила она с беспечной непосредственностью.
— Нет. Просто одноклассник. Неприятный человек.
— По нему заметно.
— Этот не самый ужасный.
Она понимающе закивала:
— Нет ничего хуже, чем встретить одноклассников летом.
— Лучше уж летом, чем каждый день во время учебного года.
— Ты в каком?
— В одиннадцатый перешла.
— И я, — обрадовалась она. — Хотела ещё после девятого свалить и сразу работать пойти, но из-за мамы пришлось остаться.
— Я тоже из-за родителей.
— Но, знаешь, я здесь всего второй месяц, и уже думаю, что лучше учиться. Все мои друзья отдыхают, а у меня сил даже на дорамы не остается. И ведь если бы пахала, как лошадь. За целый день может ни одного человека не зайти. Сидишь как дура… Скучно и спать постоянно хочется.
Я вернула босоножку на полку.
— Спасибо. Я пойду.
— Значит даже не померяешь? — разочарованно протянула она.
— У меня всё равно с собой денег нет.
— А у меня их вообще нет. Но если бы были, я бы себе Миуччи взяла. Хочешь взглянуть? Они прекрасные. Сейчас, погоди, — не дожидаясь моего ответа, девушка побежала в другой конец полки. — У тебя какой размер?
— Тридцать восьмой.
Она вытащила из стопки чёрную с серебристыми буквами коробку. Торопливо раскрыла и положила её на банкетку.
— Иди сюда.
Туфли и в самом деле оказались красивые: черные, будто усыпанные серебристыми блёстками, круглоносые на высоком толстом каблуке. Пришлось померить.
Надела и встала перед зеркалом.
— У тебя есть парень?
Я кивнула.
— А у меня нет, — с печальным вздохом пожаловалась Настя. — Здорово, наверное, когда есть парень.
— Здорово.
— И ты его сильно любишь?
— Сильно.
— А он тебя?
— Хотелось бы.
— Эх, а я Чонгука люблю, но он обо мне даже не знает. Ну и пусть. В моей голове он меня тоже любит. Так даже лучше, потому что в реальной жизни очень мало любви. Иногда мне кажется, что её совсем нет. Что это просто выдумка такая, рекламный ход. Вроде как: британские ученые доказали, что любовь существует.
Я присела на банкетку, и она опустилась на корточки, чтобы помочь мне разуться.
— Тебя как зовут?
— Вита.
— О, здорово, как в «Лиричной волшебнице Нанохе»?
— Просто Вита.
— А я Настя.
— Я уже поняла.
— Откуда? — голубые глаза удивленно распахнулись.
Я кивнула на бейдж и она рассмеялась:
— Ты не очень спешишь? Можешь побыть со мной полчасика? Просто так. Поболтаем, а то мне даже в телефоне сидеть нельзя. Напарница в комнате прячется, там камер нет, — Настя кивнула под потолок. — Но она уже третий год здесь, так что у неё привилегии.
Я замялась. Просьба прозвучала странно. Я никуда не торопилась, и не знала, что придумать, чтобы отказаться.
Однако Настя восприняла моё молчание, как согласие.
— Ты рассказывай что-нибудь, а я буду делать вид, будто помогаю тебе с примеркой, — она сняла с полки несколько коробок. — Наш начальник за нами через камеры наблюдает. Чтобы мы работали, на банкетках не сидели и в телефонах не лазили.
— Я не знаю, что рассказывать.
— Что угодно. В какой школе учишься? Что любишь? Какую музыку слушаешь? Какие фильмы смотришь? Про одноклассника этого своего или про парня. Как вы с ним познакомились?
— Это долгая история.
— Вот и хорошо.
— Прости. Я не хочу про это.
— Ты думаешь, что я странная?
Вопрос застал врасплох. Обычно все так думали про меня.
— Нет, конечно. Ты совсем не странная, а вот день сегодня очень странный. Всё как с ног на голову перевернулось. Ни с того ни с сего.
— А ты веришь в чудесные стечения обстоятельств? — Настя загадочно округлила глаза.
— Не особо. Мой папа говорит, что мы живем в век пропаганды мистицизма и засилья антинауки.
— Но раньше люди тоже считали, что мир лежит на трёх слонах просто потому, что не могли увидеть его целиком и осознать, как он устроен на самом деле. Ты когда-нибудь видела бозон Хиггса? Я тоже. А вот чудесное встречается на каждом шагу. Случайные встречи, исполняющиеся сны, интуитивные предчувствия… Неужели у тебя никогда такого не было?
Я задумалась.
— Однажды, когда мне было шесть, у меня на глазу вскочил большущий ячмень и никак не хотел проходить. Мы мазали, капали, но меньше он не становился и всё равно болел. Тогда маме порекомендовали какого-то очень хорошего доктора, но работал он в Подмосковье, так что нам пришлось ехать к нему на электричке.
Была суббота и в вагоне почти никого. Я привалилась к маме и задремала, а проснулась от её громкого встревоженного голоса: «Что вам нужно?».
Открываю глаза, напротив сидит странный взъерошенный дед. Сидит наклонившись вперед, смотрит на меня очень пристально и улыбается. Мама говорит ему: «уходите», а он вообще не реагирует. Смотрит, смотрит, а потом, как подует на меня. Будто на одуванчик. Я испугалась, что от него вонять будет и отпрянула. Мама вскочила. Но от него не воняло. Мы перешли на другое место и мама стала спрашивать всё ли со мной в порядке. Ерунда, конечно, что может быть от того, что человек на тебя просто подул?
