Талисман Михаила Булгакова - Тарасевич Ольга Ивановна (книга жизни txt) 📗

Неожиданный комплимент заставил Наталию покраснеть.

Олег был очень симпатичным мужчиной. Наталия сразу же обратила внимание на его красивые чувственные губы, аристократические руки. Терпкий сексуальный парфюм, которым пользовался частный детектив, тоже кружил голову. Теперь еще и эти слова, и многозначительный взгляд…

«Слышишь, ты нашла время на мужиков пялиться. У тебя вообще-то муж любимый дома и сын в тюрьме, – разозлилась на себя Наталия. – Морали собралась Димке читать: адюльтер – плохо. А сама о чем думаешь?!»

– Как ваши успехи в расследовании? – поинтересовалась Наталия, сделав глоток ароматного чая. – Есть предположения, кто убил парня?

Олег покачал головой:

– Я еще не встречался ни с кем из его друзей. Марина с Сашей тут тоже плохие наводчики. Они имели слабое представление, с кем именно общается их сын.

– Это я поняла. Между ними и Тимофеем была довольно большая дистанция. Скажите, а они знали, что в их коллекции находится браслетка Михаила Булгакова?

– Что?! Вещь, принадлежавшая самому Булгакову?! Нет, конечно! Иначе они бы мне обязательно сказали! Я очень хорошо знаю их коллекцию. Мы с ними на этой почве и подружились – я тоже собираю антиквариат, и они много лет назад покупали у меня старинный перстень… То есть получается, что тот простой золотой браслет-цепочка принадлежал Булгакову? Но я помню, там еще гравировка была; если не ошибаюсь, женское имя.

– Украшение принадлежало первой жене Булгакова, Татьяне. Но Михаил Афанасьевич считал его своим талисманом. Я уже успела потерзать на эту тему поисковики. Действительно, в биографической литературе много упоминаний об этом. Вроде бы Татьяна (Михаил называл ее Тасей) долгое время хранила эту браслетку даже после развода. И Булгаков, когда ему срочно требовалась удача, ее у бывшей жены заимствовал. Но потом Тася разозлилась и продала талисман. А Булгаков через много лет увидел украшение в ломбарде и выкупил его. Правда, удачи больше талисман ему не приносил. Как я поняла, его довольно скоро изъяли при обыске сотрудники ОГПУ. Вместе с рукописью «Собачьего сердца» и украшениями уже третьей на тот момент жены, Елены Сергеевны Шиловской. И все, след талисмана теряется. Ничего из изъятого тогда Булгакову не вернули. «Собачье сердце» он восстановил, а драгоценности так и пропали на Лубянке.

Олег отодвинул пустую чашку, повернулся к монитору, включил компьютер и пробормотал:

– Что ж, в какой-то степени эта информация объясняет, как именно в коллекцию Козловых попал такой артефакт. Там целая династия, все в КГБ работали, кроме Сашки.

– И я об этом подумала. Представляете, как я обалдела, когда узнала, что у вас офис на Патриарших?

– Представляю. Действительно, мистическое совпадение…

– Еще мне удалось познакомиться с двумя специалистами по творчеству Булгакова, Ангелиной Викторовной Павловской и Сергеем Петровичем Власюком.

– Наталия, вы меня поражаете. Вот это хватка, ну напор! – красивые тонкие пальцы Олега забегали по клавишам. – Мне все больше хочется вас видеть в качестве моей помощницы. Мы бы сработались. Я умею договариваться. И мне кажется, я совсем не вредный.

Наталия покосилась на монитор и улыбнулась:

– Конечно, сам себя не похвалишь… А вы не скромничайте. Еще в качестве достоинств можно привести доступ к эмвэдэшным базам. Откуда он у вас?

Олег присвистнул:

– Вот это да! Сколько у нас Власюков и Павловских, оказывается, мама дорогая!.. Что вы спрашивали? Откуда доступ? Из прошлой жизни. Тогда я был зеленым глупым следователем, который верил, что жизнь может пройти без взяток и сомнительных поручений руководства. Потом я слегка подрос и понял: эту систему не сломать, но она легко может сломать меня. А мне бы этого все-таки не хотелось. Жить, знаете ли, – это хорошо… И тогда я придумал свою контору. Да, как правило, мне скучно – в основном шпионю за неверными женами и мужьями. Но и обычные следовательские будни не намного веселее. Вы же знаете, что там – в ходе распития спиртных напитков возникла ссора на почве личной неприязни, и тогда пострадавшему нанесли несколько ножевых ранений… Зато ко мне никто не придет и не скажет: «Тебе надо уголовное дело спустить на тормозах, родители подозреваемого – большие начальники…» Наталия, а вы знаете, сколько примерно лет этим вашим булгаковедам? Я бы тогда хотя бы часть списка сократил, он огромный.

Наталия задумалась. Сколько же им лет? Ангелина выглядит шикарно, лет на тридцать пять максимум. Но ее сыну Мише, судя по виду, немного за двадцать. Значит, даже если Ангелина родила сына в очень молодом возрасте, ей никак не меньше сорока пяти, а скорее всего – даже сорок семь – сорок восемь. Сергей Власюк выглядит лет на пятьдесят – пятьдесят пять. И, кстати, он ведь довольно высокий. Его рост составляет сто восемьдесят семь сантиметров. Получается, теоретически он мог быть убийцей Тима. Стоял чуть выше парня – поэтому траектория ударов на теле получилась именно такой.

– Ага, вот так уже лучше, – Олег радостно улыбнулся. – Я задал возрастные рамки, и количество однофамильцев сразу сократилось. Осталась всего пара Ангелин Павловских. И в базах они – только в связи с выдачей загранпаспортов и выездом за границу. Сознательные гражданки, не подкопаешься. Сейчас проверим Власюков… Ого! Хм… и что бы это все значило?..

Наталия встала со стула, подошла к монитору и прищурилась.

Да уж, действительно. У этого человека рыльце-то в пушку. Пять лет назад он проходил по административному делу. Киевский дом-музей Булгакова по линии украинского МВД обращался к российским специалистам в связи с тем, что Власюк незаконно вывез в Россию письмо Булгакова к матери, которое хранилось в музейных фондах. Дело уладили полюбовно, документ Власюк вернул. И все-таки мимо этого факта проходить глупо. Он свидетельствует о том, что среди тех, кто профессионально изучает творчество Михаила Булгакова, есть минимум один специалист, который не очень-то в своих действиях обращает внимание на нормы закона.

– Может ли тот человек, который легко крадет, легко убить? – пробормотал Олег, проверяя фамилии в дополнительных базах данных.

Наталия вздохнула:

– Все от человека зависит. Именно этот, мне кажется, может. Он жутко влюблен в Павловскую, и оба они боготворят Булгакова. Когда мы ехали к Павловской, у Власюка рот не закрывался. Он все трещал, трещал о гениальности Булгакова. А я к тому моменту уже успела почитать какие-то биографические книжки. И поняла, что, в принципе, тот образ писателя, который складывается в воспаленном воображении вот таких истовых булгаковедов, на самом деле далек от реальности. Они его просто обожествляют и не видят человеческой сущности. Помню, когда я читала биографические книги и мемуары, меня умилили многочисленные письма Булгакова Сталину. Булгаков строчил отцу всех народов, чтобы его отпустили за границу. Писал, чтобы Сталин дал денег какому-то писателю, который за границу выехал, а обратный билет купить не на что. Писал, чтобы его взяли на работу в театр. Вождь всех народов, с его точки зрения, был такой палочкой-выручалочкой, к которому можно обращаться по любому вопросу. И, кстати, он ведь даже пьесу про Сталина написал, «Батум» называется. Правда, Сталину она не понравилась… Впрочем, с позиции сегодняшнего дня намного легче рассуждать о свободе, справедливости. За разговоры нас все-таки вряд ли посадят. Не знаю, как бы я себя вела, если бы жила в те годы…

– Да в лагерях вы бы сидели. Точно-точно! Ну или были бы симпатичной красной командиршей – если бы искренне поверили в правильность идеи. Знаете, я встречусь и поговорю с этим Власюком на предмет алиби. – Олег взял со стола записную книжку. – Вот, я отметил – убийство Тимофея совершено третьего-четвертого июня в промежуток с двадцати трех до трех часов. Надо выяснить, где он был в этот день и в это время.

– Олег, а как у вас с хакерскими навыками? Мне надо еще кое-что разузнать.

Детектив пододвинул к себе мобильник и улыбнулся:

– Лично у меня слабовато. Но есть специально обученные люди. Что будем искать?