Осужден и забыт - Незнанский Фридрих Евсеевич (читать книги онлайн txt) 📗
– Сколько?
– Десять рублей.
Я сунул ему деньги, но в этот самый момент двери захлопнулись и трамвай поехал!
Бросив на контролера такой взгляд, что ему, скорее всего, не захотелось больше жить на этом белом свете, я кинулся к водителю:
– Остановите, пожалуйста.
– Не положено.
– Но мне очень нужно.
– Не положено.
– Я пропустил остановку.
– Не положено!
– Я заплачу!
– Не положено.
Видно, его лексикон не радовал богатством и разнообразием. Водитель захлопнул дверь своей кабинки прямо перед носом.
Я готов был прибить контролера на месте. Но через несколько секунд трамвай снова остановился, и я вылетел из него как пробка.
Куда бежать? Старик, судя по всему, направлялся на бульвар. Может быть, он ждет меня на одной из скамеек? Я понесся по бульвару. Вот и та злосчастная остановка. Я огляделся.
Никого.
Минут десять я бродил по пустынному темному бульвару. Старик как сквозь землю провалился. Ну не мог же я в самом деле звать его голосом: «Старик из СВР, отзовитесь!»
Ничего не оставалось, как только вернуться к машине.
Итак, что это было? Я терялся в догадках. Либо дурацкий случай с контролером помешал мне получить ценную информацию, либо я стал жертвой розыгрыша или даже безумных идей сумасшедшего разведчика в отставке. А может быть, это просто какая-то провокация? И та, и другая, и третья версии имели право на существование, однако я чувствовал, что не все здесь так просто.
Предположим, что все опасения и догадки братьев Михайловых истинны. Что получается? Справка из СВР о расстреле Алексея Михайлова – ложь. Затеяв расследование, они наступили кому-то на старую, уже почти зажившую мозоль. Эти неизвестные организовывают покушение на Михайлова. Только вот зачем? Конечно, это ему прислал письмо неизвестный отставной разведчик, письмо, которое потом было выкрадено. Он предпринимал какие-то шаги – например, ездил в городок, название которого стояло на почтовом штампе… Видимо, стоит предположить, что Владислав Михайлов представляет большую опасность для этих пресловутых неизвестных, чем его брат.
Ну а теперь, Гордеев, ответь-ка на простой вопрос. Теперь, когда братья убрались из Москвы, а ты занимаешься изучением дела, а вернее, адвокатским расследованием, теперь кто представляет большую опасность для неизвестных?
Ответ был прост, но от него мороз шел по коже. Я. Я представлял наибольшую опасность в данный момент. Да, Гордеев, дорого тебе обойдутся зеленые бумажки!
Значит, надо ожидать каких-то неожиданностей? А не был ли случай со стариком одной из них? Либо это только прелюдия?
Если честно, мне совершенно не хотелось вступать в единоборство со спецслужбами. Кто одержит верх, и так ясно, без всякой проверки. Тем более кто я есть? Обычный адвокат. Я даже пистолет носить не могу, чтобы отстреливаться от врагов.
А теперь, Гордеев, опять ответь на вопрос. Тебе это надо?
Я неторопливо ехал домой. Часы на приборной доске показывали начало десятого. Редкие машины проносились мимо, шурша по мокрому асфальту Садового кольца. Фонари отражались в лужах. Прохожих почти не было.
Итак, стоит ли игра свеч? Кому будут нужны заработанные честным трудом зеленые купюры, если мой хладный труп обнаружат где-нибудь в подмосковных лесах. Конечно, таких денег хватит, даже чтобы купить место на Ваганьковском кладбище, но, скажу честно, мне не нравится это место в качестве обиталища.
И самое главное, я не видел никакого смысла в изучении обстоятельств дела Михайлова и моем адвокатском, то есть частном, расследовании. Ну выясним мы, что Михайлова расстреляли годом или двумя позже, что это даст его сыновьям? Ну реабилитируют его, то есть признают невиновным (предположим даже такой фантастический исход), и что дальше? Стоит ли ради этого рисковать? Ведь человек уже мертв. Ему эти судебные решения нужны как козлу пассатижи.
Однозначно, как говорит известный политический персонаж. Не стоит.
Все. Завтра же звоню Михайловым. И тому и другому. Отказываюсь от дела. Скажу, что сильно заболел. Отдам все деньги – из них потратил совсем немного. Провались все пропадом. С радостью пойду на замену – пусть возьмут другого адвоката.
Впрочем, почему завтра? Надо звонить сегодня! Сейчас!
Да, именно сейчас! Чтобы спать спокойно.
Я полез в портфель за сотовым телефоном. Ах проклятье! Сегодня утром я его забыл дома! То-то я смотрю, никто не звонит – обычно на протяжении дня мой телефон почти постоянно пытается всеми доступными ему средствами обратить на себя внимание – звонит, мигает лампочками, вибрирует.
Ну ничего. Приеду домой – тут же позвоню.
На дороге почти не было машин, и я поддал газу. Замелькали тени от фонарей. Капли на стекле быстро превращались в водяные дорожки.
Впереди показались два больших светящихся глаза. «КамАЗ», – автоматически подумал я, увидев, на какой высоте находятся фары. Через секунду я уже мог различить желтую кабину и темные очертания фигуры за большими стеклами.
Что произошло в следующие секунды, я могу описать очень подробно. Я запомнил каждое движение, каждый поворот. Как будто у меня в голове застряла пачка фотографий, которые можно смотреть одну за другой бессчетное количество раз…
Но я не буду утомлять детальным описанием. Все произошло буквально за две-три секунды, и нет смысла отнимать описанием большое количество времени.
Раз – «КамАЗ» оказался прямо у меня перед носом. Два – в голове пронеслось, что столкновение неизбежно. Три – мои руки стали действовать автономно от команд мозга, повинуясь лишь инстинкту выживания, они вывернули руль до отказа. Четыре – удар, стекло покрылось сетью трещинок, громада грузовика промчалась мимо, как борт гигантского корабля, все вокруг внезапно перевернулось. Пять – моя машина, долю секунды пробалансировав на двух колесах, тяжело повалилась на бок. А потом и на крышу. Я уперся головой в жесткую обивку потолка и увидел через боковое окно асфальт. Он был очень близко, я мог разглядеть каждый камешек, каждое вкрапление в темно-серой массе.
Я уже не первый раз попадаю в автомобильные катастрофы. И знаю, что первым делом надо произвести ревизию всех органов. Проще говоря, проверить, что руки-ноги целы. Конечно, вертеть головой тут не рекомендуется – недаром американские спасатели (как это показывают по телевизору) первым делом надевают на шею пострадавшему широкий пластмассовый хомут, чтобы зафиксировать голову в определенном положении.
Я осторожно подвигал ногами и руками. Никаких болевых ощущений это не принесло. Тогда я осторожно уперся руками в крышу (в данном случае для меня это был пол) и постарался перевернуться на бок. Это удалось без всяких трудностей. Подергав за ручку двери, я убедился, что ее заклинило. Что ж, было бы странно, если бы это не произошло. Пришлось вылезти в окно, благо это удалось без особых хлопот.
Итак, на вашем покорном слуге не было и царапины. А все благодаря замечательной реакции! Если бы не она, мой четырехколесный друг превратился бы в слоеное пирожное. Ну а я – в начинку.
Через минуту нагрянула милиция, вызванная бдительными жителями окрестных домов. В ход пошли протоколы, акты, показания…
Возвращаясь домой на такси, я с горечью размышлял о том, что не успел продемонстрировать клиентам свою болезнь и отказаться от этого проклятого дела – ставлю потрепанный том с материалами следствия тридцатилетней давности против тридцати тысяч долларов за то, что дьявольский механизм устранения нежелательных свидетелей, который уже успели испытать на себе братья Михайловы, начал работать и против меня. Ну ничего, ничего, Гордеев. Сейчас приедешь домой – и сразу за телефон. Я не самоубийца, чтобы сражаться со спецслужбами!
Короче говоря, домой я попал около двенадцати. К большому моему удивлению, Лены дома не оказалось. Квартира пропахла чем-то горелым. Неспроста все это! К тому же куда-то запропастился и сотовый телефон…
6
Когда раздался телефонный звонок, Лена Бирюкова без всякого интереса смотрела по телевизору очередной мексиканский сериал. Латиноамериканские страсти ее не слишком привлекали, гораздо больше ее интересовало состояние пирога с яблоками и клюквой, который она впервые в жизни решила испечь. Ее богатый жизненный опыт, однако, исключал всякие знания о домоводстве, поэтому Лена воспользовалась рецептом, извлеченным из какого-то старого журнала. Рецепт был элементарно прост, но Лена жутко волновалась, как всякий человек, делающий что-то впервые. Пирог еще только пять минут находился в духовке, а Лена уже боролась с непреодолимым желанием открыть дверцу и посмотреть, как там поживает ее произведение. Ее сдерживала только строгая предостерегающая надпись в рецепте, сделанная (видимо, в расчете на неумелых хозяек) жирным шрифтом и предупреждавшая, что если дверцу духовки открыть, то пирог непременно «сядет». Куда и как он «сядет», Лена представляла весьма смутно, однако судьбу решила не искушать. Тем более ей так хотелось сделать сюрприз Юре, с которым (тьфу-тьфу-тьфу!) вроде опять стало налаживаться… Чтобы отвлечься от назойливых мыслей, она села перед телевизором, не забывая постоянно поглядывать на часы. И в этот момент раздался телефонный звонок.
