Этюд о крысином смехе (опубликованный вариант) - Давыдов Павел (читать книги полные TXT) 📗
– Каминную, – пояснил я, пытаясь помочь моему другу. – Обыкновенную каминную трубу.
Холмс деревянно рассмеялся, беспокойно озираясь по сторонам. Внезапно его взгляд остановился на водопроводной трубе за спиной у портье, и его лицо осветилось.
– Вот она, – Холмс указал пальцем. – Вот она!
Портье повернул недоуменное лицо назад.
– Но она же цела, джентльмены!
– Цела? – Холмс хмыкнул, обошел конторку, и, отстранив портье, раскрыл свой саквояж. – Вы говорите, она цела? – Великий сыщик извлек из саквояжа дрель и за несколько секунд просверлил трубу насквозь. Из отверстия забил фонтан.
– Ну вот, – с облегчением сказал Холмс, – что и требовалось доказать. Младший водопроводчик Уотсон, идите, сюда.
Я зашел за конторку. Холмс протянул мне гаечный ключ:
– Пошуруйте-ка тут пока, а я поищу прокладки. Мне еще пи разу не приходилось шуровать, но спросить, как это делается, я не решился. Сначала я приставил к отверстию одну из своих труб и некоторое время с умным видом смотрел, как пода вытекает через нее на пол. Затем я несколько раз ударил по трубе ключом.
– Ну как? – озабоченно спросил Холмс, вынимая из саквояжа кувалду.
– Мда-а-а… – протянул я, – Дело дрянь.
На лестнице столпилось человек десять-пятнадцать постояльцев, привлеченных шумом текущей воды. Они с испугом следили за нашими действиями.
– Спокойно! – провозгласил Холмс. – Для паники нет ни каких оснований! Просим всех разойтись по комнатам, взять самое ценное, надеть спасательные пояса и через пятнадцать минут собраться в вестибюле.
Нельзя сказать, что это заявление Холмса успокоило собравшихся. «Пожар!» – завопил седобородый джентльмен в смокинге, «Грабят!» – откликнулись сразу несколько голосов.
«То-о-онем!!!» – перекрыл обычные крики мощный хор.
Вода, тем временем, действительно прибывала.
– Без паники, господа, без паники! – Холмс постучал кувалдой по конторке. – Прощу тишины.
Шум и вопли постепенно смолкли.
– Гостиница? – в отчаянии спросил портье: – Что будет с гостиницей?!
– Ну, тут все просто, – уверенно сказал Холмс. – Она обречена.
– Боже! Как же…
– И не говорите мне ничего.
– Но… Но сделайте же что-нибудь!!!
– Если я сделаю вам карманный самовар, это вас удовлетворит? – осведомился Холмс.
– Какой еще самовар?!!
– Какой-какой? Сами знаете какой! Тульский! И не пытайтесь заморочить мне голову вашим самоваром!
Вода дошла мне до щиколоток, и я с ногами залез на стул, который до этого занимал портье.
– Кого вы пустили в отель? – продолжал Холмс. – Это же просто варвары? Вандалы какие-то, – Холмс заметил на конторке книгу регистрации проживающих. – Вот полюбуйтесь! – сказал он, раскрывая книгу. – Мистер Брэндсгрейв – кто додумался пустить его сюда? С такой фамилией! Или этот – сэр Арнольд Арчибальд Пайпбрейкер, эсквайр. Эсквайр? Ха! Расскажите это моей бабушке! А вот – Айзек Мунлайтнесс! Тьфу! Да у вас что здесь, притон?..
Так, снабжая каждую фамилию подробным комментарием, Холмс зачитал весь список. Тем временем вода согнала меня со стула, и я влез на конторку. Холмс удовлетворенно захлопнул книгу.
– И после этого вы хотите, чтобы я возился с трубой? А завтра они снова захотят немного повеселиться и вообще оторвут вашу трубу. Почему бы им не повеселиться? Вы ведь, по-моему, так рассуждаете?
– Нет, нет, что вы! – воскликнул портье. – Мы! Нет! Никогда! Только…
– Что «только».
– Только… заделайте, пожалуйста дыру!
У портье был такой вид, будто его вот-вот хватит удар.
– Не упадите, – сказал Холмс – Вы еще нужны Англии. Плывите сюда. Дайте мне вашу руку. Вот так, хорошо.
С этими словами Холмс засунул указательный палец портье в просверленное отверстие. Течь прекратилась. – Если у тебя есть фонтан, – назидательно сказал Холмс, обращаясь ко всем присутствующим, – заткни его – дай отдохнуть и фонтану. Козьма Прутков. Классиков надо знать… Пойдемте, Уотсон. Мы здесь больше не нужны.
При гробовом молчании окружающих Холмс сложил инструменты в саквояж, и мы, по пояс в воде, двинулись к выходу.
– Да, – вдруг остановился Холмс, поворачиваясь к портье. – Где-то здесь должен быть вентиль. Найдите его и заверните до упора.
Мы вышли на темную улицу и, не торопясь, пошли вдоль сонных витрин магазинов и наглухо закрытых лавок.
– Холмс, – сказал я после непродолжительного молчания, – можно вам задать один вопрос?
– Хоть три, – благодушно ответил Холмс.
– Ловлю вас на слове, тогда, перво-наперво, мне хочется узнать, какое отношение имели наши сегодняшние действия к расследованию дела Блэквуда?
– Самое непосредственное, – важно изрек Холмс. – Второй вопрос, Уотсон?
– Второй? М-м… Вы узнали то, что хотели узнать в отеле?
– Конечно! И, наконец, ваш последний вопрос?
Я помолчал, собираясь с мыслями, потом выпалил:
– Холмс! Скажите честно: на кой черт вам понадобилось заливать чердак водой – все равно ведь, в конечном итоге, вы просверлили эту несчастную трубу?
Великий сыщик замедлил шаг, остановился, его лицо медленно расплылось в широчайшей улыбке.
– Мой милый Уотсон, – тепло, с какой-то особой задушевной интонацией проговорил он, – ну кто же мог знать, что там окажется труба? Нам просто повезло!.. Пойдемте – завтра у нас нелегкий день, поверьте мне. Вперед, мой дорогой Уотсон! Курс – Бейкер-стрит, 221-б!..
Глава 15.
Утром следующего дня меня разбудило сдержанное восклицание Холмса. Великий сыщик сидел за столом и занимался чем-то непонятным. Накинув халат, я подошел к нему.
В центре стола стояла маленькая детская пирамидка, Холмс, брезгливо морщась, засыпал ее угольной крошкой.
– Что это вы задумали? – удивленно спросил я.
– Ах, отстаньте, Уотсон! Без вас тошно! – раздраженно ответил Холмс и, то и дело поглядывая на часы, стал с нескрываемым отвращением счищать с пирамиды уголь миниатюрной деревянной лопаточкой. Затем он снова засыпал пирамидку и снова очистил, снова засыпал и снова очистил, причем ненависть, с которой он проделывал эти манипуляции, с каждым разом все возрастала.
– Нет, это выше моих сил! – сказал, наконец, Холмс, стиснув зубы. – Какая мерзость! Уотсон, прошу вас – вам ведь известно мое отношение ко всякого рода пирамидам! – выкиньте эту дрянь. Не могу больше видеть эту гадость. Куда? Куда угодно. На улицу. В окно. Быстрее, Уотсон, меня тошнит.
После того, как пирамидка, а за ней и уголь исчезли за окном, Холмс облегченно вздохнул, вооружился счетами и углубился в сложные и запутанные расчеты.
– Ого! – сказал он вдруг. – Слышите, Уотсон? Семьдесят пять. Я имею в виду семьдесят пять минут. Час с четвертью. Очень хорошо.
Холмс еще несколько раз проверил вычисления, но ошибок не обнаружил.
– Да, – сказал он. – Все сходится. Час с четвертью. Ну что ж, великолепно. Уотсон, теперь дело за вами. Сейчас вы поедете на Чаринг-Кросский вокзал и купите нам билеты на все поезда, отправляющиеся до семи часов вечера. Оттуда вы поедете на вокзал Ватерлоо и сделаете то же самое, оттуда – на Паддингтонский вокзал, ну, и так далее на всех вокзалах. И возвращайтесь побыстрее, у нас еще куча дел.
«Час от часу не легче!» – подумал я. Холмс тем временем подошел к окну, раскрыл форточку, высунул в нее голову и три раза издал то, что он называл КС.
Не успел я одеть плащ, как в комнату ворвался грязный оборванный мальчишка. Холмс долго шептался с ним, затем вытащил из кармана карамельку и издалека показал ее оборванцу.
– Здорово! – воскликнул малыш и потянулся за конфетой. – Нет, Картрайт, – сказал Холмс, ловко пряча карамельку в карман. – Это после того, как все будет сделано.
– О`кэй, – кивнул тот и вихрем выскочил из комнаты.
– Холмс удовлетворенно потер руки и тут заметил меня.
– Уотсон! – Холмс был просто поражен. – Вы еще здесь!
В общем-то, поручение оказалось не особенно трудным. К двум часам дня я объездил уже все вокзалы, кроме Паддингтонского. На Парк-Лэйн я отпустил кэб, решив немного пройтись. И тут стал свидетелем странного зрелища. На моих глазах к джентльмену, шагавшему ярдах в двадцати впереди меня, незаметно пристроился мальчишка. Отточенным движением он вытащил из кармана ничего не подозревающего джентльмена часы. Я уже было собрался раскрыть рот, чтобы поднять тревогу, как воришка что-то сделал с часами и столь же ловко положил их обратно. После этого он нарисовал мелом на спине джентльмена большой крест и скрылся в подворотне.
