Кто убил Оливию Коллинз? - Спейн Джо (смотреть онлайн бесплатно книга TXT, FB2) 📗

Она вытащила зажигалку, закурила сигарету и вздохнула.

Холли забавляло, что мать ни разу не спросила ее, зачем она носит зажигалку в кармане своих узких джинсов. Возможных причин только две: или Холли тайком курит, или она пироман-поджигатель, и в обоих случаях у Элисон есть повод для беспокойства. Но кто знает, что творится у матери в голове? Они столько всего перенесли вместе, но иногда она все равно терялась в догадках.

Как тот случай, когда Элисон случайно зацепила чью-то машину в городе.

Совершенно непреднамеренно. Узкая дорога, внезапный удар, полная неожиданность для них обеих.

— Наверное, просто царапина, — спокойно проговорила Элисон, но в ее голосе зазвенели панические нотки. Холли не стала предлагать выйти и посмотреть. Она предпочла просто согласиться с матерью.

А потом хозяин зашел в кафе, где Элисон и Холли обедали, и спросил, не видел ли кто машину, которая снесла ему боковое зеркало.

Холли ожидала, что Элисон со стыдом сознается и начнет многословно объясняться и извиняться. Элисон была из тех, кто сам первый просит прощения, когда его кто-то толкнет на улице. Но мать лишь опустила голову, уставившись в свой капучино, и промолчала. Странно, подумала Холли.

По дороге домой она спросила мать, почему та не созналась. Элисон пожала плечами, продолжая смотреть вперед на дорогу, не встречаясь взглядом с дочерью.

— Не знаю, моя хорошая. Иногда кажется, что лучше просто все отрицать до последнего. Если никто не видел, что ты и вправду это сделала…

Холли и понимала, и не понимала. Точно поняла только одно: ее мать умеет лгать, если захочет.

Холли глубоко затянулась сигаретой.

Совершенно точно, мать сейчас опять лжет.

Крисси

№5

Крисси Хеннесси уже и не помнила, когда последний раз чувствовала себя так умиротворенно. Возможно, это успокаивающее подействовало.

Она улыбнулась и отпила кофе, потом откусила от бублика, густо намазанного ореховой пастой, изо всех сил стараясь не думать о…

Вчера был тяжелый день. Гудящий рой мух…

От этого образа сразу накатила дурнота.

Мухи откладывали опарышей. А опарыши питались…

Крисси почувствовала, что бублик вот-вот попросится обратно. Никогда не думайте о трупах во время еды.

— Марш домой, — сказала она Кэму, когда увидела мух.

Но он бросился бежать к домику Оливии, и что ей оставалось делать? Пришлось бежать вдогонку, как вышла, босиком.

— Черт возьми, немедленно вернись! — кричала она, бормоча про себя «ах ты засранец». Когда к нему успело прилипнуть это прозвище? Куда подевались «мамочкин котик» и «мой милый мальчик»?

Их дом стоял под углом к улице, и Кэм выбежал к коттеджу Оливии со стороны фасада. Он перебрался через низкий заборчик между живой изгородью вокруг дома и стеной.

Крисси сильно расцарапала ногу, спеша за ним. Она догнала его только у входной двери, где Кэм уже пытался заглянуть внутрь через щель для писем.

— Тут лентой заклеено, не могу… — сказал он, тыкая в щель пальцами. В этот момент Крисси заметила, что из переполненного почтового ящика, висящего на стене, торчат уже не помещающиеся в него конверты. И почему почтальон не обратил внимания…

— Ну-ка, подожди, — дернула она Кэма за плечо как раз в тот момент, когда ему удалось пропихнуть пальцы сквозь малярную ленту с другой стороны двери.

Ее сын отпрянул от волны смрада и упал навзничь, но ей показалось, что это она его так сильно дернула, и ей тут же стало стыдно.

— Ой, Кэм, прости, — сказала она. Но тут ей в нос ударил смрад, и ее чуть не вывернуло.

— Фу, мерзость, — прохрипел Кэм, зажимая нос. Он вскочил и понесся обратно к их дому.

Мать с трудом поспевала за ним. Она машинально шла через лужайку перед домом, едва переставляя ноги. Ей сразу стало ясно, какой сейчас начнется переполох.

Она вошла в дом и сразу позвонила в полицию.

Вчера вечером Крисси сказала полицейским, что слишком потрясена и не в состоянии с ними говорить. На самом деле она просто пыталась переварить тот факт, что теперь все станет по-другому, гораздо проще.

Полицейские проявили чуткость и не возражали. Порекомендовали крепкий сладкий чай и как следует выспаться.

Крисси всю ночь не сомкнула глаз, все думала и думала. Она представляла себя в объятиях любовника, представляла, как кладет голову на мягкие волосы у него на груди и слушает, как бьется сердце. Теперь можно встречаться без опаски. Угроза миновала.

Но муж решил остаться сегодня дома. И это Мэтт, который обычно уходил на работу в понедельник утром и пропадал там до самого вечера пятницы, словно жил где-то в другом месте всю неделю!

Сегодня утром глава семейства, проснувшись, объявил, что возьмет отгул, потому что он нужен Крисси и Кэму, и что к ним, скорее всего, нагрянет полиция.

«Это ты-то нужен? — удивленно подумала Крисси. — Да ты нахрен не нужен уже много лет».

Когда-то давно, да, она нуждалась в нем и хотела его. Но в итоге пришлось научиться рассчитывать только на себя. Постепенно. Как рак в кастрюле с медленно нагревающейся водой.

Через две недели после рождения Кэма Мэтт вышел на работу. До появления ребенка они работали вместе, так что подразумевалось, что она поймет, насколько он загружен. Настолько, что не сможет отсутствовать на работе дольше, чем положенные две недели отпуска.

Можно подумать, стоило Мэтту задержаться еще на секунду дома с женой и новорожденным ребенком, и весь стройный мир финансового учета рухнет. Мэтт Хеннесси, бухгалтер-спецназовец, всегда готов десантироваться к вам в компанию и по-быстрому разобраться с дебетом и кредитом.

Пока длился ее отпуск по уходу за ребенком, Мэтт развернул агитационную кампанию. Он не хочет, чтобы его сын ходил в ясли. Его вполне устраивает, что она сидит дома. И она согласилась, полностью взяв ребенка на себя. Даже сейчас она не могла понять, что творилось тогда в ее голове. Конечно, бухгалтерия — это не работа ее мечты, но она столько сил положила, чтобы стать бухгалтером. Почти все ее школьные подруги сидели дома с детьми, работали на низкооплачиваемых работах или же получали пособие. Работа давала ей социальный статус. Она перенесла роды, да, но не лоботомию.

Так она стала матерью и домохозяйкой, и Кэм, один только Кэм, полностью заполнил все ее время. Оказалось, что Мэтт, хоть и не хотел, чтобы сына воспитывали посторонние люди, сам тоже не собирался принимать в этом деле особого участия.

В три года Кэм заболел менингитом. Это стало испытанием для них обоих, а для нее — последней каплей.

Мэтт, конечно, беспокоился и переживал. Ничто человеческое ему не чуждо. Но переживал он совсем не так, как она. У нее чуть сердце не остановилось, когда врачи сказали им о своих подозрениях.

Крисси убедила себя, что излишне волнуется из-за небольшой красноты и напоминающих грипп симптомов, и не сомневалась, что в отделении скорой помощи над ней посмеются и отправят домой. Но она пришла туда как раз вовремя.

Через пару дней после того, как Кэма положили в больницу, Мэтт заявил, что ему нужно идти на работу. Возмущенная Крисси устроила скандал. Подумаешь, копится работа или Мэтт потеряет клиента, да пропади оно все пропадом. Их сын болен!

Но он оставался совершенно спокойным и практичным. Каждый день он отправлялся на работу и приходил в инфекционное отделение только поздно вечером. Он ночевал там каждую вторую ночь, исключительно для очистки совести, как решила для себя Крисси.

Сама она целыми днями неотрывно сидела у кровати Кэма в маленькой больничной палате.

Она держала его ручонку в своей, казалось, неделями, пока врачи накачивали маленькое тельце препаратами и болеутоляющими. Она едва позволяла себе выйти в туалет, не говоря уже о том чтобы есть и пить или делать что-то еще, помимо того, чтобы дышать.

Ее родственники никак себя не проявили: один брат тогда уехал в Австралию, а от второго, Питера, никогда не было толку. Папаша заявился в больницу с гигантским плюшевым мишкой и тут же объявил, что собирается на турнир по дартс. Дартс, мать его! Никогда в жизни она так не жалела, что у нее нет нормальной матери.