Договор с дьяволом - Незнанский Фридрих Евсеевич (читать книги без регистрации .TXT) 📗
Но когда они снова проходили мимо Щербака, Николай услышал, что разговаривали они по-английски. Мать моя! И захочешь узнать, о чем речь, так не поймешь. Николай вспомнил: Филя говорил, что здесь полно иностранцев – посольские дачи, на которых дипломатическая публика проводит свои уикенды. Так вот, значит, куда так торопился наш академик, директор секретного оборонного объекта? Ну блин, куда не плюнь – сплошные шпионы! И куда ФСБ-то смотрит?! Тут не подсматривать бы им через какой-нибудь олений глаз, а в открытую глядеть, причем в оба!..
В любом случае Николай был доволен собой: съемка должна была получиться хорошо – и освещение, и точка обзора – все соответствовало.
Дождавшись, когда собеседники наконец расстались, Щербак решил в первую очередь проводить иностранца – это же было и ежу теперь понятно. Иначе чего бы академику изъясняться на неродном? Седой дошел до конца улицы, и там навстречу ему выехал автомобиль. Седой сел рядом с водителем и уехал.
Щербак быстро вернулся к даче Самарина. И в самый момент, едва не упустил. Как раз из ворот выезжал «вольво», а свет на даче – успел заметить сквозь открытые еще ворота Николай – не горел. Значит, хозяин покинул свою дачу. А приезжал он сюда лишь ради встречи с этим седым. И даже переоделся в домашнее. Зачем? Что он этим хотел сказать? Или доказать кому-то? Одни вопросы. Но сам Щербак и не собирался ломать голову, чтобы ответить на них. Он фиксировал и запоминал, а анализирует пусть Денис Андреевич. У него это получается гораздо лучше...
Следуя за «вольво» – мало ли что еще взбредет в умную голову академика, – Николай сообщил о проделанном Агееву, который в их связке был как бы старшим, хотя выполняли они одинаковую работу. Филя одобрил действия и сказал, что сам, возможно, будет ночевать в Коптеве, поскольку мадам не видно. И предложил Николаю, если академик сегодня больше никаких коников выкидывать не будет, подгребать в Коптево, к кинотеатру «Байкал», где они и обсудят дальнейшие свои планы.
Академик больше ничего в этот вечер не хотел. Он приехал к себе домой на улицу Вавилова, вышел из машины – снова успел переодеться, ну и фрукт! зачем? – и что-то долго объяснял водителю, как будто не мог этого сделать раньше, еще в машине. После этого он быстро ушел в подъезд, а машина развернулась и уехала. Видимо, в гараж.
Николай еще подождал: не захочет ли вдруг академик куда-нибудь неожиданно рвануть по темноте. Нет, не захотел. И Щербак поехал в Коптево...
Глава пятая
НОЧИ БЕЗУМНЫЕ...
– Как у тебя мило! – впервые назвав его на «ты», заметила Ангелина, оглядывая «двухкомнатную пустоту»: так называл свое жилье Козлов. – Тут кое-чего не хватает, но это дело наживное, – успокоила следом. – А где будем отрываться?
– А где хотите, – улыбался Козлов, снова пораженный какими-то непонятными, возбуждающими флюидами, которые прямо-таки исторгала на него эта невероятная женщина. Непонятно, как с ней себя вести...
Сервировкой особо заниматься не стали, просто выложили все купленное на большой поднос из Жостова, который висел в качестве украшения в прихожей, и тем ограничились. Ангелина с Махмудом пили какой-то дорогой коньяк, купленный ею, а Иван предпочитал традиционную отечественную.
Выпили за то, чтоб на «ты», потом за «Лину», потому что Ангелина – это слишком долго и официально. Заодно и за «Ваню». А с Махмудом она уже давно была на «ты». Значит, исключение теперь было сделано и для Козлова.
Говорили обо всяких пустяках: о жарком лете, об отдыхе, о Кисловодске, где была недавно Лина, потом о Пятигорске, куда проездом заскакивал Махмуд, о Нальчике, где трудились их партнеры. Разговор легко перекинулся на Америку, откуда недавно вернулась Лина. Как это всегда бывает, когда за столом собираются люди, занимающиеся одним делом, в котором нет секретов друг от друга, перекинулись на собственные исследования, на новую модификацию УГСТ, из-за которой возникала масса слухов – и здесь, и в Штатах, на международном семинаре, посвященном энергосиловым установкам, хотя в принципе никакого нового слова в науке не просматривалось, а все дело в обыкновенной нашей, отечественной зацикленности на госсекретах, на вечной боязни, как бы враги чего-нибудь не сперли, не унесли невзначай. Раньше подобных тем избегали, а теперь, когда модели новейших систем вооружения с успехом демонстрируются по всему белому свету, продаются той же Индии или Арабскому Востоку, причем за огромные деньги, которые чаще всего не попадают туда, куда им положено попадать, то есть в госбюджет или на предприятия, эти системы производящие, – теперь-то чего стесняться? Надо думать, искать новые формы сотрудничества с заинтересованными организациями и даже государствами. Минобороны, похоже, наплевать на собственную науку, отечество никак не выберется из финансовой дыры, и какие же теперь могут быть перспективы? Риторические вопросы находили довольно легко вполне разумные ответы. Но к ним никто не желал прислушиваться, заслоняясь все той же пресловутой гостайной.
Вот, кстати, последний пример. Разгоряченная коньяком, Лина была просто прекрасна в своем справедливом возмущении российскими ретроградами. Да хоть и та же УГСТ! Что в ней особо секретного? Ну принцип. Ну отдельные узлы. А в общем – раз-два и обчелся. Но когда принцип ЭСУ – энергосиловой установки – становится более-менее известен – не в аквариуме же ученые трудятся! – создать аналог не так уж и трудно. А узлы, детали – это именно детали, и не больше. Загляни в соответствующий сайт Интернета, где идет речь о торпедах, и все твои секреты окажутся пустышкой. Но есть другой вопрос: дальнейшие научные разработки требуют порой просто гигантских средств, которых родное государство не имеет и предвидеть не может в ближайшей перспективе. А жить надо! И работать! Так каков же выход? А выход в принципе есть... Но это уже другой вопрос... Действительно, не для застолья. К слову, то, о чем говорила Лина, – это не только ее личная точка зрения, а результат длительных размышлений и доверительных разговоров с ней академика Самарина. Уж кому-кому, а ему-то можно верить...
И снова возвращались к пустякам, институтским сплетням, к вечной проблеме организации отдыха в выходные дни. Не настолько ведь бедны, чтобы, к примеру, не снять теплоход – покататься по каналу, накупаться вдоволь, шашлычки на природе организовать... да хоть и в ближайшие выходные!
Но вспомнили, что наверху уже намечены важные мероприятия на Севере, связанные опять-таки с новой торпедой. Но это же ненадолго? Ну вот, по возвращении и организовать!..
Планы, планы...
Махмуд словно опомнился, поднялся и отправился в коридор звонить домой. Лина вольготно раскинулась на диване, и ее свободная поза указывала определенно на то, что ей здесь очень нравится и никуда она не торопится. Вопросительный взгляд Ивана она расценила по-своему. Пока Махмуд что-то доказывал на своем родном языке, Лина, будто жалуясь на свою нелегкую судьбу, доверительно склонилась к хозяину квартиры, так что невольно явила ему щедрые свои прелести, напрягшиеся за вырезом открытого платья, и покаялась.
Оказалось, у ее мужа имеется прежняя семья. А сегодня у его сына день рождения, Лина контактов с первой супругой мужа не поддерживает, но видит, как его иногда просто магнитом тянет туда: ну да, дети, прошлое... Она не возражает, хотя на душе бывает тоскливо. Вот как сейчас. И одиноко.
Козлов встречался с профессором Нолиным – желчным и старомодным ученым, которых прежде иной раз называли книжными червями, и всякий раз удивлялся: что могло связывать эту пару? Ну ничего общего. Разве что достаток! Ему – за шестьдесят, она – вдвое моложе. Слухов о ее любовных связях, хотя работает она в институте, кажется, не больше двух лет, уже предостаточно. Но о ком не говорят? А что делать женщине, особенно если она прекрасна, если уже сам внешний вид ее вызывает закономерное волнение среди мужиков и если она ко всему прочему не против пококетничать? И вот сейчас Ивану было искренне жаль ее, и когда бы она только захотела, знак бы подала, он ринулся бы немедленно ее защищать. И утешать. Но знака не было. А в коридоре, кажется, уже заканчивал свой длинный и страстный монолог по телефону жгуче-черный, этакий «парикмахерский» красавец, который и подбил на эти посиделки, но так и не объяснил, о чем хотел поговорить с Иваном. Забыл уже, наверное. Значит, не так и важно. В понедельник вспомнит.
