Загадай число - Салтыкова Мария (книги онлайн без регистрации TXT) 📗
– Кажется, ты расстроен.
– Я не расстроен, хотя меня несколько удивило, что ты ничего про нее не сказал.
– Ну… да… у меня столько всего на уме, что как-то даже в голову не пришло. Ты слушаешь?
– Да.
– Ты прав, должно быть, это выглядит странно, что я не рассказал тебе про нее. Но я действительно не сообразил. – Он помолчал, затем добавил, с неловким смешком: – Думаю, психолог нашел бы это примечательным: забыл упомянуть, что женат.
– Марк, дай я у тебя кое-что спрошу. Ты мне всю правду говоришь?
– Что?.. Почему ты спрашиваешь?
– Слушай, не тяни резину.
Последовала долгая пауза.
– Знаешь, – наконец сказал Меллери, вздохнув, – это долгая история. Я не хотел впутывать Кадди в этот бардак.
– Про какой бардак ты сейчас говоришь?
– Про угрозы.
– Она не знает про эти письма?
– В этом нет необходимости. Они просто напугали бы ее.
– Наверняка она знает про твое прошлое. Она же читала твои книги.
– Она знает. Но эти угрозы – совсем другое дело. Я просто не хочу, чтобы она волновалась.
Это показалось Гурни почти убедительным. Почти.
– А есть какая-то часть твоего прошлого, которую ты особенно тщательно хочешь скрыть от Кадди, от полиции или от меня?
Неуверенная пауза, за которой последовало «нет», настолько явственно противоречила отрицанию, что Гурни засмеялся.
– Что смешного?
– Я не знаю, можно ли тебя назвать худшим лгуном из всех, кого я знавал, Марк, но ты явно в десятке лидеров.
После еще одной долгой паузы Меллери тоже начал смеяться. Это был приглушенный, вымученный смех, напоминающий сдавленные рыдания. Затем он произнес упавшим голосом:
– Что ж, когда все прочее не работает, остается только сказать правду. А правда в том, что вскоре после нашей с Кадди женитьбы у меня был краткий роман с женщиной, которая была гостьей института. Это было чистое безумие с моей стороны. И все закончилось плохо, что любому здравомыслящему человеку было бы ясно с самого начала.
– И?..
– И все. Я вздрагиваю при одной мысли об этом. Эта история связывает меня с моим прошлым, со всей его грязью – эгоизмом, похотью, порочными мыслями.
– Может быть, я чего-то не понял, – сказал Гурни. – Но как это связано с тем, почему ты мне не сказал, что женат?
– Ты будешь думать, что у меня паранойя. Но я подумал, что тот роман может каким-то образом быть связан с этой историей с письмами. И я испугался, что если ты узнаешь о Кадди, ты захочешь с ней поговорить, и… последнее, чего я хочу, – это чтобы она узнала о том безрассудном, идиотском романе.
– Понимаю. Кстати, а кто владелец института?
– В каком смысле владелец?
– Разве существует несколько смыслов?
– Духовно я владелец, потому что программа основана на моих книгах и записях.
– Духовно?
– Юридически всем владеет Кадди – недвижимостью и остальным вещественным имуществом.
– Любопытно. То есть ты главный акробат, но цирк принадлежит Кадди.
– Можно и так сказать, – с прохладцей ответил Меллери. – Думаю, пора вешать трубку. Арибда может позвонить в любой момент.
Он позвонил ровно три часа спустя.
Глава 14
Долг
Мадлен устроилась на диване с вязаньем и была полностью поглощена одной из трех работ, которые у нее находились в разной степени готовности. Гурни сидел в кресле поблизости и листал 600-страничный учебник по компьютерной обработке фотографий, но не мог сосредоточиться на чтении. Дрова в камине догорели до углей, над которыми теперь вспыхивали и, чуть потанцевав, исчезали языки пламени.
Когда зазвонил телефон, Гурни поспешил подойти.
Меллери говорил низким встревоженным голосом:
– Дэйв, это ты?
– Да, я слушаю.
– Он на другой линии. Я включил запись и собираюсь тебя подсоединить. Ты готов?
– Давай.
Мгновение спустя Гурни услышал странный голос, заканчивающий предложение:
– …не будет какое-то время. Но я хочу, чтобы ты знал, кто я.
Голос был высокий и натужный, ритм – неловкий и искусственный. Чувствовался какой-то акцент, но не характерный, как будто слова нарочно слегка коверкали, чтобы сделать голос неузнаваемым.
– Сегодня вечером кое-что для тебя было оставлено. Ты получил?
– Получил что? – Меллери явно нервничал.
– Не получил, значит? Ладно, скоро получишь. Ты знаешь, кто я?
– Кто вы?
– Тебе действительно интересно?
– Разумеется. Откуда я могу вас знать?
– Значит, цифра 658 не подсказала тебе ответ?
– Эта цифра для меня ничего не значит.
– Неужели? Однако из всех возможных цифр ты выбрал именно ее.
– Да кто вы, черт побери?
– Есть еще одна цифра.
– Ч-что? – Голос Меллери задрожал от волнения и испуга.
– Я сказал, что есть еще одна цифра. – В голосе звучало садистское удовольствие.
– Не понимаю.
– Подумай сейчас о какой-нибудь цифре, любой, кроме 658.
– Зачем?
– Загадай любую цифру, кроме 658.
– Хорошо. Я загадал.
– Отлично. Теперь прошепчи ее.
– Не понимаю, что?..
– Прошепчи цифру.
– Прошептать?
– Да.
– Девятнадцать, – громко и резко прошептал Меллери.
На другом конце раздался мрачный смех.
– Хорошо, очень хорошо.
– Так кто вы?
– А ты все еще не понял? Столько мучений, а ты не узнаешь меня. Такую возможность нельзя было исключать. Поэтому тебе была оставлена записка. Ты уверен, что не получал ее?
– Не знаю, о какой записке речь.
– Да, но ты же знал, что цифра 19.
– Вы же сказали загадать цифру.
– Но это была та самая цифра, разве нет?
– Я ничего не понимаю.
– Ты давно заглядывал в свой почтовый ящик?
– Почтовый ящик? Не знаю, когда-то днем.
– Загляни туда еще раз. Увидимся в декабре или даже в ноябре. – За этими словами последовал обрыв связи.
– Алло! – закричал Меллери. – Вы там? Вы слышите? – Когда он снова заговорил, его голос звучал изможденно. – Дэйв?
– Я здесь, – ответил Гурни. – Повесь трубку, проверь ящик и перезвони мне.
Едва Гурни повесил трубку, как телефон вновь зазвонил. Он ответил:
– Угадал. Как ты?
– Хорошо. Но я тут немного занят…
– У тебя все в порядке?
– Да. Прости, что повторяюсь, но я жду звонка с минуты на минуту. Можно я тебе перезвоню?
– Легко. Я просто хотел рассказать тебе кое-какие новости, тут кое-что произошло, я кое-чем занялся. Мы так давно не разговаривали…
– Я перезвоню, как только смогу.
– Хорошо, буду ждать.
– Прости. Спасибо. До связи.
Гурни закрыл глаза и несколько раз глубоко вздохнул. Господи, почему все всегда наваливается сразу? Разумеется, он сам в этом виноват. Отношения с Кайлом лежали в самой неблагополучной плоскости его жизни и были полны вытеснения и самооправдания.
Кайл был ребенком от его первого, недолгого брака с Карен. Воспоминания об этом браке до сих пор, двадцать два года спустя после развода, портили Гурни настроение. Их несовместимость была очевидна с самого начала всем, кто был с ними знаком, однако в силу упрямства (или эмоциональной ущербности, как ему думалось бессонными ночами) они оба ввязались в этот злосчастный союз.
Кайл был похож на мать, он вырос таким же манипулятором и любителем материальных благ. Это она настояла, чтобы его так назвали. Кайл. Гурни так и не привык к этому имени. Невзирая на то что сын был умным человеком и не по годам успешным в финансовом мире, Кайл казалось ему именем самовлюбленного смазливого подростка из мыльной оперы. Кроме того, существование Кайла было постоянным напоминанием о первом браке, который, в свою очередь, напоминал Гурни о каком-то другом человеке в нем самом, теперь недоступном его пониманию, – хотя бы потому, что этот человек хотел жениться на Карен.
Он закрыл глаза, удрученный тем, что так и не разобрался в собственных мотивах, и тем, какую реакцию вызывал у него собственный сын.
