Охота за «Большим Арбузом» - Сороковик Александр (читать книги онлайн без сокращений .TXT, .FB2) 📗
– Томка, твоя пицца приехала! – крикнула Лера.
Кэтсу, не теряя времени, стал ловко разрезать ароматную выпечку, но тут снова запиликал домофон.
– Добрый день, «Пицца к столу», принимайте заказ! – на вопрос «Кто там?» весело ответил молодой мужской голос.
– Как это, пицца? – удивилась Лера. – Мы же только что получили и рассчитались…
Парня всё же впустили в квартиру, убедились в правильности заказа. В результате постановили не создавать ему проблем, оплатили второй заказ, решив, что первый разносчик просто ошибся.
Вторая пицца ушла «на ура», оказавшись ещё более вкусной, два куска оставили Вене. Кэтсу хотел угостить и Роджера, но тот вежливо отвернулся и ушёл спать на диван.
Веня приехал позже обычного, какой-то озабоченный. Съел свою долю без особого аппетита, выслушал историю о двойной пицце очень внимательно, досадливо крякнул и сказал, что есть серьёзный разговор.
Когда Таню уложили спать, взрослые расположились на кухне.
– Я сегодня встречался с Тихомировым, – без предисловий начал Веня.
– С каким Тихомировым? – удивилась Лера. – С бывшим хозяином квартиры?
– Ага, с ним. С Михаил Михалычем. Он позвонил мне вчера, а сегодня мы встретились. Томочка, ты в курсе истории про банкноту, на которую мы выменяли эту квартиру?
Девушка быстро закивала.
– Ну тогда слушай тоже и переводи что нужно Костику. Так вот, Тихомиров тогда, в 2013-м купил комнатёнку в коммуналке в Люберцах. Никто его адреса не знал, он ни с кем отношений не поддерживал. Вёл тихую жизнь одинокого пенсионера на покое. По вечерам доставал из тайника «Большой Арбуз» и любовался им в одиночестве.
Однако в последнее время начались проблемы со здоровьем, старик перенёс инфаркт, стал задумываться о близкой кончине. И очень важным для себя считал вопрос о том, что будет с банкнотой. Он хотел, чтобы она ушла вместе с ним – сгорела с телом в печи крематория.
Но как устроить такое деликатное дело, кто возьмётся выполнить его последнюю волю? В общем, дедушка Миша не нашёл ничего лучшего, чем привлечь меня. Завтра он оформит завещание на свою комнату на моё имя, предупредит врача и участкового, кому сообщить о его смерти. Я должен буду на правах наследника организовать его кремацию, а до этого вынуть из тайника банкноту и сжечь её вместе с ним. Никому другому он, видишь ли, не доверяет.
– И ты согласился? – Лера недоумённо посмотрела на мужа.
– А что мне оставалось? Не велика радость заниматься этим делом, но жалко старика. Он так прикипел к своей банкноте, что ничего не видит вокруг. Конечно, его комната – не Бог весть что, но как раз хватит похоронить деда, помянуть да памятник поставить. Ну и себе ещё одну «Тойоту» прикупить. Честно говоря, не хотел это всё рассказывать, пока Лерка не разродится, чтоб не волновать. Но ваша сегодняшняя история с пиццей…
– А что такого с пиццей? Ну ошиблись, чего не бывает?
– Я бы тоже так подумал, если бы не похожая история: несколько дней назад Тихомирову звонили, спрашивали имя, потом извинялись, говорили, что ошиблись. А до этого ему уже несколько недель стало казаться, что кто-то ходит под его дверью и слушает, что происходит. Особенно по ночам, когда он достаёт своё сокровище. Каждый случай в отдельности можно списать на ошибку или старческий маразм. Но вот всё вместе…
В общем, друзья мои, вполне возможно, что я перестраховываюсь, но прошу быть внимательнее: дверь кому попало не открывать, поодиночке не гулять, особенно Тане и Лере. Посмотрим, что будет дальше. Не хочется желать смерти старику, но я вздохну с облегчением, когда эта проклятая банкнота сгорит. От неё нечего ждать, кроме беды.
Глава 19
Олег и Таня, осень 2018
Утром Олег объявил, что он кое-что смыслит в торговле и хочет помочь Танечке в деле воспитания персонала. Пусть она провезёт его по точкам, представит народу и подтвердит полномочия. А там уже – его дела.
Так они и сделали. Таня смотрела на Олега во все глаза и диву давалась: вроде бы он ничем не угрожал, шутил с девушками, отпускал комплименты. Но между трёпом вдруг задавал резкие, чёткие вопросы, слушал ответы, потом вновь шутил и весело махал ручкой, прощаясь.
Однако даже самые нахальные, прожжённые реализаторши смирели под его взглядом, сбивались с развязного тона, прятали глаза. Он познакомился со всеми и отправился домой на своём «Опеле», а Татьяна поехала решать вопросы с поставками.
Через несколько дней Лопатин объявил, что больше о реализаторах ей беспокоиться не следует: это теперь его забота. Пусть она сосредотачивается на поставщиках, новых моделях и модных новинках.
Вскоре Таня узнала, что почти все её реализаторши пошли на выход, причём полностью рассчитались и за недостачи, и за ущерб. Олег раскапывал старые связи, находил новых реализаторов – не только девушек, но и молодых ребят новой формации – вежливых, обходительных, заинтересованных. Повысил процент от продаж, стал платить за отработанные часы.
Замеченных в воровстве и нечистоплотности выгонял с треском, за менее серьёзные проступки штрафовал. Запретил болтать по телефону (только необходимые разговоры), пить бесконечный кофе с сигаретами и пустым трёпом – всё внимание покупателю.
Таня вздохнула свободнее, стала уделять больше времени работе с поставщиками. Раз в неделю проводила учёбу с продавцами, рассказывая о новых моделях и их преимуществах. Её павильоны стали приносить хорошую прибыль, и Олег предложил готовиться к перестройке бизнеса: хватит топтаться на месте, нужно выходить на новый уровень и создавать не рядовые точки продаж, а модные салоны с высокими ценами, серьёзными покупателями и большими оборотами.
Лопатин расцвёл, отдавался работе взахлёб, вкладывал все силы и энергию. Он истосковался по такой деятельности, уставал, выкладываясь по полной, но был счастлив. Теперь он имел дом, любимую работу, прочный достаток и родную, близкую женщину, которую с каждым днём любил всё сильнее.
А вчера вдруг пришёл на память тот давний разговор, который состоялся у них в самом начале знакомства.
В тот день она приехала рано, на работе обошлось без происшествий, прибыль оказалась неплохой. Привезла кроме обычных продуктов палку сырокопчёной колбасы и бутылку мартини. Поставила на стол, улыбнулась смущённо:
– Знаю, что моветон и сырокопчёнка с мартини не сочетается, но ничего не могу с собой поделать. – Она устроила Олега на диванчике рядом так, чтоб он мог вытянуть загипсованную ногу, а сама продолжала накрывать на стол. – Это для меня показатель достатка, некий статус, мечта детства и юности, как у других какой-нибудь шестисотый мерс. Я ведь в детстве так и мечтала: вот вырасту большая, стану богатой и важной, каждый день буду есть сырокопчёную колбасу и запивать мартини. Ну, мартини, это я потом приплетала, уже в юности – попробовала в гостях у одной богатой девчонки: у-у-у, вкуснятинка, это только богатые пьют! У нас, в Задрищенске нашем, богатых мало обитало, да и время смутное, мы еле выживали, они с нами дружбу не водили.
– А колбасу тоже у неё попробовала?
– Нет, с колбасой ещё смешнее получилось… в детстве, попали мы на свадьбу, у какой-то маминой подруги дочка замуж выходила. Ну и меня взяли, мне тогда лет двенадцать было. А у нас дома не то что сырокопчёная, варёная колбаса не всегда случалась. Ну так вот, попала я за этот шикарный стол, глаза разбегаются, не знаю, на что наброситься. Папочка, как обычно, водочку трескает, маманя с подружкой языками чешут, а я и давай себе накладывать до чего дотянуться могу.
Тут дядька один, добрая душа, блюдо мне протягивает и говорит: «На вот, колбаски возьми!» А я понять не могу, какая это колбаска: тонкие ломтики, прозрачные, пахнут просто головокружительно. Дядька засмеялся, сбросил мне на тарелку кусков пять и забыл про несчастную замухрышку. А я эту колбасу и не жевала даже. Возьму в рот, на язык, словно конфетку, и рассасываю. Потом с этого блюда ещё утащила, даже умудрилась в салфетку три кусочка завернуть и домой принести. В кровать легла, и колбасу в рот. Такое счастье было!
