Тайна булавки - Уоллес Эдгар Ричард Горацио (электронные книги бесплатно .TXT) 📗
– О Рексе? – удивленно спросил Тэб.
– Да… Ведь он уехал в Неаполь, не правда ли? – продолжала молодая женщина. – Я получила от него письмо с парохода…
Тэб улыбнулся.
– Бедный мальчик! Вероятно, он просит у вас фотографию с автографом?
– Больше того, – спокойно ответила артистка. – Господин Лендер сделал мне великую честь: он просит моей руки…
Тэб удивленно уставился на нее.
– Я не хочу показывать вам его письмо, – продолжала молодая женщина, – это было бы нехорошо с моей стороны… Он просит меня поместить ответ в «Мегафоне». Он говорит, что у него есть в Лондоне доверенный, который передаст его по беспроволочному телеграфу… Я думала…
– Вы думали, что я являюсь этим доверенным? – перебил ее Тэб. – Нет, я ничего не знаю об этом.
Мисс Эрдферн облегченно вздохнула.
– Вы поместите ответ в газете? – быстро спросил молодой человек.
– Я уже послала его в «Мегафон», – тихо ответила девушка – Если он вас интересует – вот, пожалуйста…
Она подошла к письменному столу, взяла лист бумаги и передала его Тэбу.
«Рекс, то, о чем вы просите, совершенно невозможно. Я никогда не дам другого ответа».
– Мне довольно часто приходилось получать такие письма, – просто и спокойно сказала мисс Эрдферн. – Часто я даже не давала себе труда отвечать на них… Если бы я не знала, что господин Лендер ваш друг… не думаю, чтобы я ответила… Хотя… – задумчиво проговорила она, – племянник господина Трэнсмира имеет право требовать к себе некоторого внимания.
– Бедный мальчик! – сочувственно произнес журналист. – Сегодня утром я получил от него телеграмму: он доволен путешествием.
Тэб взял шляпу. Прощаясь с мисс Эрдферн, журналист сказал:
– Надеюсь, вы все же расскажете мне когда-нибудь и «другую историю»? Разумеется, если пожелаете… Я должен предупредить вас: полиция легко может обнаружить, кто была неизвестная дама, посещавшая Трэнсмира… Верьте мне, что я сделаю тогда все, что в моих силах, чтобы помочь вам…
Она схватила его руку обеими руками и воскликнула:
– В течение двенадцати лет я жила под страшным гнетом, под гнетом, созданным моим же честолюбием! И если полиция теперь заподозрит меня по той причине, что я внезапно покинула сцену…
– Это и была причина того, что вы покинули сцену? – быстро спросил молодой человек.
– Это была одна из двух причин, – неохотно ответила мисс Эрдферн.
Уже стоя на пороге, Тэб задал ей давно мучивший его вопрос:
– Вероятно, вам известно, что находилось в потайном ящике, сделанном наподобие кирпича?
– Я знаю лишь, что там были документы, написанные на китайском языке, – ответила артистка.
– Не думаете ли вы, что они могли послужить ключом к разгадке таинственного убийства? – продолжал допытываться Тэб.
Она отрицательно покачала головой.
Тэб улыбнулся ей на прощанье и вышел из комнаты.
Все его сомнения относительно мисс Эрдферн рассеялись: он понял, что беззаветно любит эту прекрасную девушку, любит с того самого вечера, когда в первый раз увидел ее.
Уэллингтона Броуна было трудно задержать: в руках полиции не было ни одного портрета этого таинственного человека. Правда, у одного из пассажиров парохода, на котором Броун прибыл из Китая, оказался случайно снимок группы, среди которой был и Уэллингтон, но лицо его вышло туманным и неясным.
При помощи этого снимка и указаний, данных Тэбом, одним из лондонских художников был сделан более или менее похожий на бородатого человека, перчатки которого были найдены в подвале дома Трэнсмира, рисунок, воспроизведенный потом во всех газетах.
Что касается Вальтерса, или Вальтера Феллинга, то он скрывался в небольшой, переполненной постояльцами комнатке гостиницы одного из бедных кварталов. Вряд ли даже самый опытный сыщик, несмотря на имеющиеся у полиции изображения, признал бы его сейчас: борода отросла, щеки ввалились, очертания лица совершенно изменились.
Вальтерс понимал, что ему нечего ждать пощады: все улики были против него.
Иногда по ночам, особенно в дождливую погоду, он отваживался выйти на улицу. Избегая кварталов, в которых его знали, он выходил на людную Рид-стрит, стараясь не попадаться на глаза полицейским.
Вальтерс прочел все газеты, какие мог достать, и запомнил почти каждую строчку, относящуюся к убийству в Майфилде. Вызывало недоумение, в какой мере причастен был Уэллингтон Броун к этому убийству. Тем не менее известие о розысках Броуна обрадовало его: значит, не он один находится под подозрением.
Однажды вечером, когда Вальтерс таким образом прогуливался по Рид-стрит, мимо него быстрой семенящей походкой прошел китаец. Он тотчас же узнал И Линга: хозяин «Золотой крыши» часто бывал в Майфилде.
Когда И Линг проходил мимо Вальтерса, лицо того было ярко освещено светом фонаря, однако китаец остался невозмутим, и Вальтерс решил, что погруженный в свои мысли И Линг не обратил на него внимания.
Если бы он знал, что китаец видел и признал его, он, вероятно, не спал бы всю ночь.
И Линг спокойно продолжал идти по Рид-стрит. Завернув в узкий переулок, он остановился перед запертым магазином и постучался в боковую дверь. Она тотчас же открылась, и китаец вошел в совершенно темную переднюю. Ощупью он поднялся по скрипучей лестнице в одну из боковых комнат, освещенных четырьмя свечами.
Стены комнаты были оклеены дешевыми, выцветшими от времени обоями. Единственной мебелью был широкий диван, на котором сидел пожилой китаец, что-то вырезывавший из слоновой кости.
– Ио Ленгфо, – спросил И Линг, – как себя чувствует ваш постоялец?
– Отлично, ваше превосходительство, – ответил китаец. – Он спал весь день и только что выкурил три трубки. Он также выпил виски, присланное вами…
– Я хочу видеть его, – произнес И Линг и положил на диван несколько монет.
Старик взял деньги, отложил свою работу и повел посетителя наверх по лестнице в небольшую комнату, скудно освещенную маленькой керосиновой лампой.
На старом полинявшем матрасе на полу лежал человек в одном нижнем белье, босой. Около матраса стоял поднос, на котором помещались трубка, стакан и часы.
Уэллингтон Броун с трудом приподнял голову и уставился на посетителя.
– И Линг, вы пришли покурить? – спросил он на кантонском наречии.
– Я не курю, – ответил китаец на том же наречии.
– Завтра мне нужно будет повидать старика Джесса… – промолвил Броун, и голова его снова тяжело опустилась на матрас. – Я должен поговорить с ним о важном деле… – пробурчал он уже сквозь сон.
И Линг нагнулся и дотронулся до его запястья своими тонкими желтыми пальцами: пульс был слабый, но ровный.
– Каждое утро освежайте эту комнату, – обратится И Линг к пожилому китайцу. – Не впускайте сюда других курильщиков… Вы понимаете, Ио Ленгфо, его нельзя выпускать отсюда.
– Но сегодня утром он уже порывался уйти, – заметил китаец.
– Он останется здесь долго: я хорошо знаю его. Когда он был на Амуре, то не выходил из дому в течение трех месяцев… Трубка должна быть всегда наготове. Вы меня поняли…
И Линг неслышными шагами спустился по лестнице и вышел на улицу.
По дороге в «Золотую крышу» он обернулся лишь раз, но этого было достаточно, чтобы заметить, что человек, которого он видел, входя в переулок, следит за ним. Теперь он был на другой стороне улицы и старался держаться в тени.
И Линг вошел в дверь своей квартиры, открыл отверстие в ящике для писем и принялся наблюдать.
Человек остановился по другую сторону улицы. Свет от фонаря падал на его затылок, лицо оставалось в тени.
«Это не полицейский», – подумал И Линг.
Он позвал слугу.
– Пойди за человеком, стоящим на той стороне улицы, – приказал он, – и проследи за ним…
Слуга вернулся через четверть часа и сказал, что незнакомец скрылся в толпе.
И Линг был уверен, что он не был ни полицейским, ни журналистом.
