Будь что будет - Серова Марина Сергеевна (бесплатные книги полный формат TXT) 📗
Кто-то где-то надавил на Ежова, и тому пришлось признать подлинность выданной мне доверенности. После этого зацепиться ему было не за что и птичку пришлось отпускать на волю. Я была довольна до кончиков волос. Так и тянуло показать всем этим бугаям известный жест.
Дреича повезли дальше. Видимо, о нем позаботиться было некому.
Посидев на скамейке и поревев под шум лайнеров для успокоения нервной системы, я купила себе «малиновое с орехами», решив начать с того самого места, на котором все и закончилось.
Ублажив вкусовые рецепторы и разглядев себя в зеркало косметички, я пришла в ужас и понеслась в ближайшую парикмахерскую. После чего осчастливила небольшой магазинчик и, как только подписала соглашение о допустимом внешнем виде с собственным отделом стандартизации, решила на свой страх и риск отправиться обратно в Тесное.
Тухлый городишко встретил меня тотальным неприятием. Вывески обеденных перерывов красовались на всех дверях подряд, а сверху на меня чуть не упали две голубиные какашки. Кроме того, любой милиционер мог испортить все дело, надо быть поосторожнее.
Вновь взяла под наблюдение дом, где остановился Водокоев, на этот раз с более дальней дистанции.
К концу дня я была уверена, что в доме, кроме хозяев, никого не осталось. Хотелось верить, что Водокоев с бандой покинули жилье на время, осуществляя очередную вылазку.
Решившись наконец предпринять разведку боем, я нажала на сосок звонка и услышала отголоски соловьиной трели.
Вскоре ко мне вышла хозяйка.
— Вам кого?
— Здравствуйте. Я секретарь Чувствова Елена, мой шеф Прибалтов Игорь Викторович послал меня с поручением к Водокоеву.
Наврала-то наврала.
— Так они еще вчера вечером все и уехали.
— А куда — не сказали?
— Нет. Может, муж знает.
— Ладно, не беспокойтесь, придется вернуться и попросить шефа быть порасторопнее. У него хороший консультант по налогам — сухой старик лет семидесяти, не видели? Понимаете, к нам инспекция нагрянула, ну и пошло-поехало.
— Бывает. А старика не припомню. Все более-менее молодые.
— Значит, к Водокоеву он не ездил. — Я для вида записала свою же фразу в блокноте.
Роль секретарши не так уж и сложна. Слепи на лице побольше смазливости, добавь тупости, изредка хихикай и все время улыбайся. Увидев перед собой такое, наш российский обыватель легко представляет себе девицу в роли помощницы богатого шефа. Стереотипы. Стереотипы.
Таким образом, пока я сидела в камере, вся братва куда-то перекочевала.
Я снова позвонила Алмаеву и попала на него самого. Он не скрывал огорчения и сказал, что Дреичу надо поручать более легкие задания, например убить кого-нибудь; такое сложное дело, как убедить человека отказаться от дальнейших действий, ему не по плечу. То, что Хальзова не было рядом с Водокоевым, ровным счетом ничего не значило-Приходилось начинать все с начала.
Кирсан посоветовал мне уехать домой, поразмыслить над сложившейся ситуацией и выспаться. Он не забыл поздравить меня с тем, что Ежов отстал хотя бы на время, и пообещал прилететь в Тарасов через несколько часов. Я нисколько не возражала предоставить ему кров и стол, потому как не чувствовала себя в безопасности.
Добралась под вечер. Хочется спать. Надоело все.
Расчистив лежбище — стряхнув оставшийся после обыска хлам на пол, я повалилась спать.
Около одиннадцати вечера зазвонил телефон, и Сыч оставил на автоответчик сообщение следующего содержания: "Это Александр Иванович беспокоит, жду не дождусь, когда же приобрету сервиз с петербургского базара, мисс детектив.
Завтра утром приеду сам. Грей чаек".
Какой козел. Сервиз ему.
Я нехотя подошла к серванту и увидела, что одну из чашек задели и та разбилась. Антон Андреевич, будь ты проклят, завтра купи-продай будет пускать слюни и плеваться. А впрочем… насрать.
Снова повалилась дрыхнуть, не раздеваясь.
Утро началось около полудня, приехал Сыч.
— Ой как-кая мордашка, кто это тебя засосом осчастливил?
— Не твое дело.
— Где пропадаешь, Иванова?
— Работаю.
Он прошел в гостиную.
— Серьезная видать работа, раз так шуршат.
— Извини за беспорядок.
В отличие от директора музея Сыч среагировал на халатик, и еще как.
— Какие ножки, какая грудка. Не хочешь со мной… я заплачу.
— А как же Альма?
— Переживет.
— Ты тоже.
Он и не собирался настаивать.
— Ладно, к делу. Вот деньги. Где посуда?
— Бардак видишь?
— Что, все побили? Ай-яй-яй.
— Не все. Одна чашка разбилась. — Ладно, минус двести баксов.
— Мне понадобятся средства на ремонт. Минус сто пятьдесят.
— Задери халатик повыше, я полюбуюсь твоими стройными штучками, и сойдемся на ста пятидесяти.
Выше задирать было некуда, правда, я и не собиралась.
— А если заголюсь, то, может, накинешь тысячу-другую?
— А встанешь поудобнее, и сервиз оставлю.
У Сыча потекли слюни, надо было спасать положение. Сама доигралась.
— Пусть будет минус двести.
— Минус триста, минус четыреста. — Он стал приближаться с намерением сделать дело.
— Перестань, не порть бизнес.
— Одно другому не мешает.
Его руки тянулись к моим грудкам. Я уже мысленно отработала на нем серию ударов — еще пара сантиметров, и начнется. Так просто сдаваться не хотелось.
В дверь позвонили Я было обрадовалась, наивная дурочка.
— Никого нет дома, — прошептал он и, заткнув мне рот рукой, бросил меня на пол.
Я взвыла и пустила в ход зубы, ногти и колени. Атака удалась, но желание нападавшего и не думало улетучиваться Расцарапанная морда, для него это как приз.
Память на всю жизнь.
Тем временем гость продолжал звонить все настойчивее.
Я отмутузила его за волосы, врезала в бок, вырвалась и побежала к двери.
— Кирсан?!
— Да, я. Что там у тебя творится?
— Помоги!
Поняв, что дело дохлое, Сыч поостыл и приложил ладонь к щеке. Я его слегка окорябала, будет знать.
Открыла дверь Алмаеву.
— Ты кто такой? — начал Сыч. — Киргиз или чучмек?
Кирсан не среагировал.
— Это Сыч?
— Он самый.
— Заткнись, бля!
Рука Кирсана сделала какой-то едва уловимый жест в воздухе, и несостоявшийся владелец старинного сервиза стал куда более спокойно смотреть на вещи.
— О чем вы говорите?
Глаза мужчин встретились.
— Как о чем, — начал несвязно оправдываться Сыч. — Мне сделали больно.
— Наглец! — влезла я, но Кирсан остановил меня жестом.
Мне показалось, что у Сыча пропадает боль, как я узнала позже, это действительно было так.
— Ты не пра-ава, — вяло протянул мой противник, — я ничего не делал.
— Спать хочется? — поинтересовался Алмаев.
— Еще как.
Через несколько секунд Александр Иванович перестал что-либо соображать.
— Посади его в кресло, — своевременно попросил Алмаев, продолжая смотреть в глаза жертве, — иначе он сейчас рухнет на пол.
Теперь я могла наблюдать весь процесс выкачивания информации от начала до конца.
— Александр Иванович, вы меня слышите?
— Да.
— Как только вы очнетесь, вы забудете все, что было с вами сегодня, начиная с десяти часов.
Вам понятно?
— Да.
— Этот провал в памяти вас никогда не будет беспокоить и никак не отразится на вашей психике. Хорошо?
— Да.
— Скажите, когда Жукецкий отдал вам на реализацию будду?
— На прошлой неделе, в понедельник.
Ну да, ведь музей ограбили с субботы на воскресенье.
— Предлагал ли он еще что-нибудь?
— Да, какие-то золотые штуковины, я так и не понял, что это, — его голос стал резче. — Вообще, ходит ко мне со всякой херней!
— Успокойтесь, — Алмаев слегка коснулся темечка. — Когда он приходил?
— В четверг.
— Опишите, что это было.
— Две вещицы походили на карабинчики от спортивных сумок, только в несколько раз массивнее, а работа была тонкая.
