Последний бог - Леонтьев Антон Валерьевич (книги бесплатно без регистрации .TXT) 📗
– И что с того, сын? – заявил Соломон. – Разве, когда я женился на твоей матери, кто-то говорил о любви? Брак, основанный на чувствах, всегда заканчивается катастрофой – посмотри на свою тетку Минну или дядю Гектора! Только тем, кто принимает решения при помощи мозга, суждено долгое семейное счастье и, самое важное, материальное благополучие. Она ведь дала тебе согласие только потому, что знает: ты – наследник миллионов. И после моей смерти станешь одним из самых богатых людей Европы. Сын! Я категорически против! Если ты не одумаешься и не забудешь о Софии, я лишу тебя наследства! Я ни за что не соглашусь на ваш брак!
– Интересно, кто будет тогда вести дела вашей финансовой империи, папа? – усмехнулся Альфред. – Один из трех ваших ненавистных зятьев? Тогда мы с Софией просто сбежим в Канаду и поженимся без вашего согласия!
Матушка Альфреда, поджав губы, предпочитала не вмешиваться в семейный скандал, а только кивала в такт словам мужа и всем своим видом выражала полное неприятие планов сына...
В то же время в обветшалом особняке, также на Унтер-ден-Линден, всего в каких-то шестистах метрах от обиталища Вайнгартенов, разыгрывалась иная, не менее бурная сцена. Только на сей раз молчал барон фон Минхов – он, несмотря на крики жены, мирно дремал в кресле, укутанный несколькими пледами (на хорошее отопление огромного дома не было денег). Баронесса Аделаида фон Минхов всегда брала бремя принятия решений на себя, потому что именно она являлась главой семьи – еще бы, ведь ее муж был всего лишь бароном, а она – урожденной княгиней! Она много лет назад решилась на такой мезальянс, и целью ее жизни стало уберечь единственную дочку от рокового шага.
– Они – нувориши! – кричала баронесса, воздевая руки к потолку с облезшей позолотой и облупившимися фресками. – А твой род уходит корнями к римским патрициям. Мы состоим в отдаленном родстве с несколькими венценосными фамилиями!
– Нувориши хороши тем, что у них много денег, мама, – вклинилась в «беседу» София. – Вернее, не просто много, а очень много. А Соломон Вайнгартен является владельцем одного из самых крупных европейских банков.
– Им нужен твой титул! Еще бы, желают украсить родословную своей семьи пышными дворянскими гербами! – не успокаивалась баронесса.
– Мама, если бы в этом заключался их замысел, то Альфред давно мог бы жениться и на герцогине, и на принцессе крови – благо, что Берлин сейчас забит эмигрантами голубых кровей из России, – парировала дочь.
Наконец матушка произнесла свой коронный аргумент:
– София, дочь моя, не забывай: мы – прусские дворяне, а они... Они – евреи! Хотя бы и лютеранской веры! Подумай сама, из баронессы фон Минхов ты станешь фрау Вайнгартен!
– Мама, когда ваш троюродный брат женился на американке польского происхождения, вы так не возмущались. Причем дядя подписал брачный договор, согласно которому его отпрыски в обязательном порядке становятся баронами, а в случае развода он не получает ни цента. Или дело в том, что он мужчина, и ему все позволено, а мне, женщине, нет? Кроме того, я люблю его.
– Я запрещаю брак, дочь моя! Ты опозоришь семейную честь! Я ни за что не дам своего благословения! – заявила баронесса. На что София ответила:
– Тогда мы с Альфредом сбежим в Австралию и начнем новую жизнь. А вашего согласия на брак не требуется, матушка.
Раньше бы и баронесса Аделаида фон Минхов, и банкир Соломон Вайнгартен проявили-таки твердость характера и элементарно запретили бы своим детям сочетаться браком. Но 1926 год был все же не год 1906-й, и все, в том числе и родители, прекрасно это понимали, хотя и не желали расписываться в собственном бессилии.
Поэтому скрепя сердце главы обоих семейств (то есть баронесса Аделаида фон Минхов и банкир Соломон Вайнгартен) встретились на нейтральной территории – в отдельном кабинете ресторана отеля «Адлон». Рандеву проходило без участия жениха и невесты, и никто не знает, что именно обсуждали баронесса и банкир, однако спустя почти три часа они разошлись, и через день во всех крупных газетах города появились объявления о предстоящем в сентябре бракосочетании.
По слухам, баронесса добилась более чем щедрой финансовой поддержки для своего семейства и списания всех долгов, а на банкира произвели приятное впечатление генеалогическое древо и возможность породниться с родственниками, хотя и весьма отдаленными, отрекшегося кайзера.
По настоянию Соломона Вайнгартена были подписаны секретные документы, согласно которым молодая баронесса обещала родить не менее четырех детей, из которых как минимум двум надлежало быть мужеского полу. В свою очередь, семейство фон Минхов потребовало выделения двухсот тысяч рейхсмарок на реставрацию их семейного гнезда на Балтике и на приведение в порядок старого особняка на Унтер-ден-Линден. Таким образом, каждый получил, что хотел: баронесса Аделаида фон Минхов – долгожданный источник почти неограниченных финансовых средств, банкир Соломон Вайнгартен – невестку с блестящим титулом и древней родословной, а София и Альфред – друг друга.
По взаимной договоренности родителей свадьбу назначили на сентябрь. Не исключено, и баронесса, и банкир думали, что их дети одумаются, несмотря на принятое решение, и свадьба не состоится.
Однако прошла весна, закончилось лето, и ничто не предвещало, что Альфред и София решили отказаться от задуманного. В обоих домах на Унтер-ден-Линден шла подготовка к грандиозному торжеству – благодаря деньгам Вайнгартенов и связям фон Минхов бракосочетание их отпрысков обещало стать событием сезона. И даже родители, казалось, примирились с выбором детей: каждый из них думал, что, собственно, могло быть и намного хуже.
Прием планировалось провести в особняке Вайнгартенов – дом фон Минхов как раз ремонтировался и был еще в недостаточно хорошем состоянии для столь важного события. Баронесса Аделаида руководила декорационными работами, разработкой меню, организацией приема – благо что в ее распоряжении был толстый кошелек финансиста. Она уже смирилась с мыслью, что ее дочка превратится во фрау Вайнгартен.
Банкир Соломон также утешал себя мыслью о том, что сын его хоть и выбрал невесту без приданого, зато внуки окажутся в родстве с августейшей фамилией. А сие все же что-то да значит! Разве мог бы подумать его предок, Исаак Вайнгартен, в середине восемнадцатого века обосновавшийся в Берлине и открывший первый закладной дом, из которого потом выросла финансовая империя, что кто-то из его отпрысков станет родственником кайзера?
Менее всего озабочены предстоящим событием были, казалось, будущие молодожены. Их не занимала ни предсвадебная суета, ни советы родителей, ни визиты многочисленных родственников и друзей. Как-то на досуге Альфред задался простым вопросом – а любит ли он Софию? Он сделал ей предложение руки и сердца, потому что... потому что в первую очередь хотел освободиться от диктата отца! Конечно, София была мила и добра, но... Но любит ли он ее? Вначале ему казалось, что его сердце пылает страстью к баронессе, но чем более приближалась свадьба, тем менее он был в том уверен. Альфред и помыслить не мог, что София мучилась точно такими же вопросами: она вообще-то дала согласие на брак, потому что хотела положить конец беспросветному существованию в гордой нищете. Разумеется, ей нравился Альфред Вайнгартен – статный, мужественный и привлекательный, однако вначале она не была уверена, что любит его, и настояла на свадьбе по простой причине – чтобы досадить матушке. Но потом, по прошествии всего нескольких недель, девушка вдруг заметила, что жить не может без Альфреда, и при мысли, что совсем скоро станет его законной супругой, ее сердце начинало петь, а глаза светиться.
Так каждый из молодых имел свои причины, чтобы вступить в брак – Альфред знал, что ему давно пора обзавестись женой и потомством, и София была далеко не самим плохим выбором (уж точно намного лучше «крошки» Рахель!). Да и мог ли он нарушить данное невесте слово? А София не сомневалась в том, что жених любит ее так же крепко, как и она его, а значит, им предстоит провести вместе долгие годы и умереть в один день и час, держась за руки.
