Моя плоть сладка - Кин Дей (книги онлайн без регистрации .txt) 📗
– Как, вы не читаете газет? На свадьбу Элеаны, конечно. Она выходит замуж за наследника Лаутенбаха. Сначала свадьбу назначили на осень, но потом перенесли на следующую неделю. Вероятно, потому, как я думаю, что они очень любят друг друга.
Отель походил на все остальное в городе. Портье был так же стар, как и шофер такси, но он красил свои волосы в черный, как вороново крыло, цвет и носил элегантный черный костюм, прекрасно на нем сидевший и делавший его фигуру более представительной. У него был вид старого актера или персонажа водевиля.
– Комнату с ванной, сэр?
Коннорс записался под своим настоящим именем. Адвокат, к которому они с Шадом ходили, настаивал на этом. В поведении Коннорса не должно быть ничего такого, что давало бы повод заподозрить его в желании скрыться от закона. Старик положил бланк в ящик, потом снова достал и с любопытством посмотрел на него. В его старых глазах зажегся неподдельный интерес.
– Вы, случайно, не тот Эд Коннорс, который пишет детективные романы?
Коннорс признался, что это действительно он, и старик с чувством пожал ему руку.
– Я просто восхищен и очень горд. Детективные романы – моя любимая литература, а вы – мой любимый автор.
И он стал перечислять названия его книг, о которых сам Коннорс давно забыл. Конечно, старого портье очень интересовало, что привело Коннорса в их город, но он был слишком хорошо воспитан, чтобы спросить об этом. Он нажал кнопку звонка, и в коридоре показалось другое издание такого же портье, только более молодое. Видя изумление Коннорса, старик рассмеялся.
– Блу-Монд не похож на другие окрестные города, которые вы знаете, не так ли, мистер Коннорс?
– Да, – признался Коннорс, – совсем не похож. Почему это?
Старик рассказал и об этом, доставив себе удовольствие.
– Это началось двадцать лет назад, мистер Коннорс, когда здесь зимовал цирк братьев Хайс. Климат здесь хороший, вокруг немало дичи и рыбы. Поэтому многие из дрессировщиков зверей купили здесь дома, чтобы проводить тут зиму. Потом наступил великий кризис тридцатого года. Цирк пришлось закрыть, и мы были не в состоянии предотвратить это или поменять место работы. Во время кризиса к нам прибились работники других цирков и просто безработные. По крайней мере, в Блу-Монд всегда находилась еда, да и какая-нибудь работа: копать землю, работать на конюшнях и тому подобное. Кризис заканчивался и некоторые приезжие отправились в другие места, но многие остались и стали считать Блу-Монд своим. Эти купили дома, вложили деньги в благоустройство города, да так удачно, что три четверти сегодняшних коммерсантов и жителей Блу-Монда уже забыли, что когда-то считались пришельцами. – Портье рассмеялся. – А так как большинство из нас никогда не любили провинциальных городишек, мы, осев здесь, решили сделать из Блу-Монда большой город в миниатюре.
– Да, я обратил на это внимание, – сказал Коннорс. – А этот отель принадлежит вам?
Старик одернул пиджак.
– Нет. Я из той породы, которая никогда не думает о собственной выгоде. Это просто констатация факта, и я ни о чем не жалею. – Он мысленно пробежал прожитые годы, и его выцветшие глаза вспыхнули. – Я прожил чертовски хорошие годы!
Номер Эда был на втором этаже. Он дал слуге, сопровождавшему его, на чай и начал листать телефонный справочник. Там числился только Хайс, но у него оказалось два номера – служебный и домашний. Коннорс позвонил домой, и ему ответил женский голос.
– Алло! Квартира Хайса? Это Элеана?
В ответ послышался смех.
– Нет, это Селеста, ее мать. А кто это?
Коннорс размышлял, стоит ли называть себя, но потом решил все-таки представиться.
– Меня зовут Эд Коннорс.
– А-а-а! – вежливо, но равнодушно протянула мать Элеаны.
По всей вероятности, Элеана не рассказывала ей о нем.
– Можно пригласить на пару слов Элеану?
– Весьма сожалею, мистер Коннорс, но Элеаны нет дома. Она вместе с Алланом отправилась на машине прогуляться. Может, ей передать что-нибудь?
Коннорс почувствовал, как у него сжалось сердце. Он обещал себе, что не увлечется снова Элеаной, но Эд совсем забыл о Лаутенбахе. Ему не хотелось причинять Элеане неприятности. Эд был слишком горд, чтобы унизиться перед женщиной. Но он не собирался молчать, раз его решили выдать мексиканским властям только из-за того, чтобы спасти репутацию Элеаны-девственницы, которая потеряла эту девственность, по собственному ее признанию, еще в колледже.
– Нет, честно говоря, у меня нет к ней особых дел.
– Тогда, может, передать ей, чтобы она позвонила вам по возвращении.
– Да, пожалуйста. Это очень любезно с вашей стороны, миссис Хайс.
– А куда вам позвонить?
Эд ответил, что остановился в отеле, и дал номер своего телефона. Селеста пообещала сообщить все Элеане, как только та вернется домой, и положила трубку.
Эд достал из чемодана бутылку виски, немного выпил, а затем два часа ждал звонка Элеаны. Комната выходила на запад, и заходящее солнце светило в окно. Смотреть из окна было не на что – жаркий воздух над лестничной площадкой, высокий деревянный забор и двор конюшни, превращенный в гараж. Эд снял пиджак, потом рубашку. Солнце опустилось совсем низко, и начало темнеть. Механики убрали свои инструменты в гараж и закрыли ворота. За окнами еще больше потемнело, стало еще душней, около забора появились две кошки. Это напомнило Коннорсу Гвадалахару.
Он снова позвонил Хайсу. На этот раз мужской голос ответил, что Элеана еще не вернулась и что ее матери тоже нет. Для Элеаны лежит записка, чтобы она позвонила в отель мистеру Коннорсу.
– Не мистер ли Джон Хайс говорит со мной? – поинтересовался Коннорс.
– Да, – ответил тот и положил трубку.
Коннорс подождал еще некоторое время, достал из шкафа белый костюм, который повесил туда по приезде, и пошел обедать в китайский ресторан. Обед оказался прекрасным, но это не улучшило его плохого настроения. В определенном смысле он оказался в очень странном положении. Куперман, его адвокат, имел прекрасную репутацию, но и он признался, что никогда еще не встречался с таким странным случаем. Куперман надеялся, что все те сведения, которыми располагали полицейские и военные агенты, будут недостаточны для задержания Коннорса, если Элеана подтвердит все, что на самом деле произошло. Необходимы показания Элеаны, заверенные шерифом, адвокатской конторой, судьей или еще кем-нибудь...
И еще существовала опасность, что Элеану вызовут в суд для дачи показаний. Элеана же могла отказаться от этого из боязни расстроить свою свадьбу с Лаутенбахом. В этом случае Куперман не знал, что тогда можно будет сделать. А Коннорс уже решил, что тогда он опубликует полностью всю эту историю, не заботясь, что это кому-либо не понравится.
Эд почти дошел до своего отеля, когда обнаружил, что за ним следят. Какой-то человек останавливался, когда останавливался Коннорс, и старался все время держаться на таком расстоянии, чтобы нельзя было разглядеть его лицо. Все, что мог заметить Коннорс, так это то, что незнакомец высок и широк в плечах. Коннорс вошел в холл отеля. Элеана ему еще не звонила. В коридоре сидел другой служащий, а старик портье в холле читал газету. Он был очень доволен, когда Коннорс уселся рядом с ним. Эд спросил его, хорошо ли он знал Дональда Хайса.
– Да, – ответил старик, – я его очень хорошо знал, я три сезона работал у него.
– Вы можете его описать?
– Он был высоким красивым парнем с широкими плечами. Именно такой мужчина, по которому женщины сходят с ума.
Коннорс достал пачку и предложил старику сигарету. Гипотеза, которую мысленно выстроил Эд, была, конечно, немного притянута за уши, но вполне вероятна. Вся эта история лишний раз доказывала, что в жизни происходят вещи гораздо более неправдоподобные, чем те, которыми он пичкал своих издателей и читателей. После двадцатилетнего отсутствия, Дональда Хайса никто бы не узнал сейчас здесь, разумеется, за исключением небольшого числа людей, знавших его очень хорошо, да еще жены и брата. И даже если бы его кто-либо и узнал, то все равно, его, своего, не выдали бы.
