Кто убил Оливию Коллинз? - Спейн Джо (смотреть онлайн бесплатно книга TXT, FB2) 📗

— Письмо, которое я только что получил. Это от Мэтта Хеннесси. Интересуется, когда мы вернемся домой.

Улыбка на лице жены слегка померкла.

— Мы же это обсуждали, Эд. Разве мы сможем теперь вернуться — после всего, что произошло?

— Да, мы можем вернуться, дорогая. Хоть сейчас. Оливия Коллинз умерла, вчера нашли тело.

— О боже! — Амелия прижала руку к груди, так сильно забилось сердце. С трудом сдерживая ликование, она все же задала следующий вопрос:

— Он написал, что с ней случилось?

— Мэтт думает, что сердечный приступ или что-то вроде этого. Полиция пока ничего не знает.

Эд поднял бокал, чтобы чокнуться с женой. Он обожал сообщать ей хорошие новости. А знать все ей совершенно не обязательно.

— Мы поедем домой, дорогая.

— Поедем домой, — отозвалась она. И они звонко чокнулись и поднесли бокалы к губам, глядя друг другу в глаза, и никогда еще шампанское не казалось им столь восхитительным.

Джордж

№6

Вечером на Пустую Долину опустилась неестественная тишина.

Полицейские машины разъехались, а дом Оливии Коллинз окружили символическим ограждением: желтая лента у входной двери и еще одна у ворот, при въезде на участок.

Фиолетовые и белые левкои в ее саду по-прежнему наполняли воздух благоуханием, и казалось, ничего не изменилось. Но только на первый взгляд.

Джордж посмотрел через окно на дом напротив и вздрогнул.

Неужели он тоже когда-нибудь умрет в одиночестве, как Оливия? Внезапный разрыв аневризмы или падение и удар затылком о стеклянную столешницу, а потом труп будет одиноко валяться в этом доме несколько месяцев, пока не приедет полиция отскребать от пола шевелящуюся массу червей?

От отца он ничего не слышал уже… когда же он последний раз что-то слышал от великого Стю Ричмонда? Может, приходила открытка на Рождество?

Между ними никогда не было особой близости. Мать свою Джордж толком не помнил, она слишком рано умерла от рака легких, поэтому он тосковал не столько о реальном человеке, а, скорее, о некой общей идее матери.

Лили, когда он по-соседски поделился с ней своими переживаниями, посочувствовала, ведь ее родители тоже умерли от рака, но он не находил особенного сходства с ее потерей. Она действительно испытывала настоящую, искреннюю боль. А Джордж просто играл предписанную ему роль скорбящего сына, маленького мальчика, в четыре года оставшегося без мамы.

Его отец, на которого легли обязанности обоих родителей, решил эту проблему точно так же, как решал все остальные, — деньгами. Увы, единственной подходящей на роль воспитательницы женщиной на тот момент оказалась их домработница, и в результате Джордж оказался под опекой самой несклонной к материнству женщины на планете.

Джордж окончательно понял всю бесполезность Сьюзен, когда ему исполнилось десять.

Она (скорее всего, в точности исполняя указания Стю) организовала праздник в местном детском игровом центре и купила подарок Джорджу, как бы от отца — тот уехал в Амстердам, где его музыканты играли на каком-то уличном фестивале.

То ли ее по ошибке отправили не в тот отдел в магазине игрушек, то ли произошла случайность, но она удивительным образом купила Джорджу самый лучший и желанный подарок — тамагочи. Друзья охали и ахали, а преисполненный благодарности Джордж бросился обнимать Сьюзен.

Она оцепенела как столб, а потом неловко отлепила от себя его руки.

— Очень рада, что тебе понравилось, — сказала она. — Твой отец сказал, чтобы я не экономила. А ты беги, играй, мне еще надо разложить куриные наггетсы.

Ни унции теплоты, ни малейшего намека хотя бы на понимание. Она позволила обнять себя только потому, что он застал ее врасплох, и даже в этот момент умудрилась сделать ему больно.

Психотерапевт сказал бы (и он действительно так сказал), что именно отсутствие женщин в жизни Джорджа стало причиной его проблем. Клише, обвалянное в стереотипах.

Джордж вздохнул. Скорее всего, так и есть. Не будет никакого потрясающего психоаналитического прорыва. Его мозг уныл и банален.

Стук в дверь отвлек его от грустных размышлений.

Джордж смутился. Как же кто-то смог подкрасться незамеченным? Он же смотрел в окно. Какой из него после этого местный вуайерист?

На этом сюрпризы не закончились — на крыльце стоял Рон Райан из дома №7.

— Эй, — сказал он, когда Джордж открыл дверь. — Может, пивка?

Джордж быстро прикинул в уме. У него были свои планы на вечер. Что хочет Рон — выпить по бутылке пива, или же он из тех, для кого «пивка» означает «давай нажремся как следует»?

Не говоря о том, что он даже не позаботился о том, чтобы хотя бы принести пива.

И все же день сегодня необычный. Может, Джорджу стоит просто смириться с этим. Кто знает, что может рассказать Рон?

— Конечно, — сказал он. — Заходи.

Удивительным образом Рон, хотя никогда раньше не бывал у него, направился прямиком на кухню, опередив Джорджа.

— В холодильнике, кажется, есть пиво, — сказал Джордж.

— Ну, бля, ваще. — Рон его даже не слушал. — У меня тоже неплохо, но, мужик, у тебя тут телки сами, наверное, из трусов выскакивают.

Джордж оглядел кухню. Кухня действительно впечатляла, в характерном для отца стиле.

Дорогостоящий минимализм — убранные в стены шкафы, большой кухонный островок с отдельной раковиной и разделочным столом, свисающие с потолка светильники арт-деко. Зато несложно поддерживать в чистоте.

— Э-э, ну да, — промямлил он.

Джордж никогда раньше толком не общался с Роном, и тот казался ему странным. Как минимум лет на десять старше Джорджа, он начинал разговор так, будто они играют в одной студенческой футбольной команде, на соответствующие темы — «между нами, мальчиками». Все это сильно напоминало профессиональные приемы агента по продажам, однако Рон явно облагородил свое резюме, и там значилось «топ-менеджер по комиссионным» или другая подобная ахинея.

Рон был откровенный бабник. Одевался как бабник. Разговаривал как бабник. Даже пах как бабник. Джордж представлял себе, что, когда другие мальчики мечтали вырасти похожими на Индиану Джонса, Марадону или Акселя Роуза, маленький Рон сызмальства решил лепить себя по образу Хулио Иглесиаса.

— Ездил куда-то, Рон? — Джордж вручил ему бутылку пива, кивая на покрытые коричневым загаром руки. Всего пару недель назад стояли холода, ни намека на приближение лета.

Рон с непонимающим видом опустил глаза, потом до него дошло.

— Это? Да нет, какое там. Это из солярия. Ты, кстати, сам попробуй, мужик, а то ты что-то бледный. Надо же еще, чтобы они пришли сюда, а уж потом, как это все увидят… — Он широким жестом обвел рукой роскошную современную кухню. — Хотя, наверное, папочкины денежки и так способствуют.

Джордж наблюдал, как Рои опрокинул в себя полбутылки пива, купленного на папочкины денежки. Обычные подколки с оттенком зависти, как всегда.

Сегодня, впрочем, Рои нервничал. Хотя все сегодня нервничали, разве нет?

— С этой Оливией-то, — начал Рон и глотнул еще нива. — Чертовщина, а?

Джордж кивнул.

Рои провел рукой по своим темным волосам, основательно их взъерошив.

— Они тебе что-нибудь сказали? — спросил он. — В смысле копы?

— Они заходили, — сказал Джордж. — Но не сказали ничего нового, кроме того, что уже говорили раньше. А к тебе что, не заходили?

— Нет, заходил полицейский в форме. Взял отпечатки пальцев, ну чтобы исключить их, и тому подобное дерьмо. То есть я же бывал у нее в доме. Ясное дело. Все же бывали? В общем, он сказал только, что детективы придут завтра. Мне-то что? В том смысле, что все равно суббота. Не брать же мне снова отгул. У меня работа, сам понимаешь.

— Конечно, — сказал Джордж и отхлебнул из бутылки. Все как у нормальных людей: пиво, трепотня о работе и планах на выходные.

На самом деле Джорджа последнее время интересовали только две цифры — сумма, которую отец ежемесячно переводил ему на счет, и пропускная способность интернет-канала, который связывал его с внешним миром.