Современный болгарский детектив. Выпуск 3 - Иосифов Трифон (бесплатные версии книг .txt) 📗
— Очень хорошо слышу…
— Так вот — слушай и записывай! Союз охотников и рыболовов мобилизовал восемьдесят человек!
— А для чего их мобилизовали? — Я ничего не понял.
— Запиши цифру восемьдесят! Они выедут отсюда на двух автобусах ровно в восемь часов! Понял? Сегодня вечером в восемь!
— Я понял, но куда они поедут?
— Как «куда»? На базу, конечно, черт тебя возьми совсем! Я же говорил тебе, что обстановка…
— Понял! Обстановка сложная, и восемьдесят охотников выедут из города на базу на двух автобусах в восемь часов вечера! А вы поедете через пятнадцать минут на джипе с двойной передачей.
— Совершенно верно!
— Только за каким дьяволом мне эти городские спортсмены, если через час-другой со стаей все будет кончено?!
— Ха, кончено! Как бы не так! Тут звонят, телефон обрывают из соседних округов да еще из сел за Пределом. Ты как слышишь меня?
— Как будто вы тут, рядом, товарищ начальник!
— Так вот — оказывается, по десяти-пятнадцати радиусам к заповеднику движутся огромные стаи одичавших собак! Ты понял? Записал?
Вот это новость! Или я ненормальный, или он окончательно помешался.
— Это что — организованная собачья акция или как? — опять корчу из себя идиота.
— А ну-ка прекрати наконец свои шуточки! Стаи громадные, по пятьдесят — сто собак в каждой, их видели — сосчитать невозможно! Нам уже звонили из… — И он стал перечислять названия сел, которые мне лично ничего не говорят.
— Может, они все там взбесились? — Я все еще никак не могу поверить в то, что он говорит.
— Не бешеные они! — твердо заявил Генчев. — Просто они голодные, им холодно, поэтому они и одичали…
— Я не о собаках, а о тех, которые звонили из сел.
— То есть как это взбесились, когда информация получена от ответственных людей! Даже из министерства уже звонили! Ты слышишь меня?
— Слышу, слышу, только не могу понять, почему эти собаки все как одна бросились именно сюда, к нашему заповеднику…
— Как — почему? Да потому, что сейчас зима, потому, что им холодно и они хотят есть! Неужто ты не можешь усвоить такую простую истину!
Я чувствую — он взбешен до предела. Но у меня своя логика.
— Да, все это верно, но ежели им холодно и они голодные, то почему они не могут сожрать овец, коров, кур, поросят и даже тех самых ответственных людей из тех самых сел? Почему они решили пробраться именно сюда, к нам? Вот что меня интересует и тревожит. И я спрашиваю вас совсем не ради праздного интереса, а потому, что все это кажется мне очень и очень странным… Конечно, если положение обстоит именно так, как вы говорите…
Шеф, судя по всему, впал в тяжелый цейтнот — о таких важных вещах он не думал до сих пор. Я снова слышу, как он возбужденно советуется с кем-то и наконец говорит мне:
— Пока мы не можем объяснить причину их поведения, но компетентные товарищи выскажут свое мнение, как только познакомятся с обстановкой! А пока мы тут со специалистами нанесли на карту схему движения каждой стаи…
— Дикость какая-то! — не выдержал я.
— Не дикость, а неизвестно что! Ты как — записываешь?
— Да, записываю, дуйте дальше!
— Сколько человек мобилизовано из Дубравца?
— Тридцать.
— Мало! Поэтому мы и присылаем еще восемьдесят. В селе и на базе надо организовать чай, горячую пищу, спальные места для людей. Свяжись с кметом и местным руководством! Нужны будут еще сто-двести глашатаев!
— Да если мы в Дубравце даже поднимем всех бабок, никогда нам не собрать столько народу!
— А ты не перебивай меня! Завтра в шесть часов утра чтобы на базе была группа глашатаев! Ты же сам знаешь, что это нужно для организации облавы!
У меня просто голова закружилась от всего, что я услышал.
— А этих восемьдесят городских любителей охоты кто будет кормить? Кто будет оплачивать расходы?
Марина и Дяко стояли рядом со мной и с интересом прислушивались к нашей перепалке.
— Счета будете подписывать вы, а расходы пойдут за счет фонда борьбы с природными бедствиями. Тебе все понятно?
— Господи Боже мой! — пробормотал я с отчаянием.
— Что ты все время повторяешь — «Боже» да «Боже»?!
— Но ведь это заповедник, черт возьми! Как можно пустить вовнутрь столько народу?! Да эти крикуны и городские болваны разгонят дичь так, что ее потом силой не соберешь!
— А ты считаешь, что лучше оставить эту дичь на растерзание собакам? Вот что, Боров, хватит болтать по этому вопросу! Это приказ, и ты обязан выполнять его!
— Ну что ж, хватит так хватит. Однако у меня к вам несколько просьб.
— Давай, говори скорее, а то время идет!
— Первое — эти городские охотники пусть оденутся потеплее и…
— Они не дети, знают, как надо идти в поход!
— …и кроме ружей пусть возьмут еще лопаты, потому что дорога от Козарицы до…
— Я уже слышал это, дальше!
— Второе — пусть обеспечат хотя бы двух врачей, потому что все может случиться. Вечером здесь была акушерка, но она улетела с роженицей на вертолете…
— Слушай, перестань трещать про этот вертолет, черт возьми тебя совсем! О медицинской помощи подумаем. Еще что?
— Последнее — договоритесь там, чтобы в Дубравце не закрывали на ночь почту. Тогда у нас будет связь с городом и с теми селами, которые за Пределом, а если положение еще больше осложнится — то и со всей страной! — Я едва сдерживался, чтобы не расхохотаться, представляя себе «генеральскую» мину Генчева, с которой он всерьез принимает мои предостережения.
— Будет сделано! Мы это организуем, а ты предупреди своих почтовиков, чтобы знали! Больше ничего? Тогда записывай последнее: выдели людей, чтобы очистили от собак дачную зону, и поставь там охрану.
— Э, нет, этого не будет! Плевал я на эту дачную зону! Пусть ловят собак штанами, если хотят! Зона находится за чертой заповедника, а у моих людей своих забот хватает! — Генчев отлично знает мое отношение к дачам, но я все-таки предпочел высказаться.
А дело все в том, что эта проклятая зона все норовит расшириться и вот уже зарится на земли заповедника. И для того, чтобы все было вроде бы по закону, создали две комиссии, которые должны определить — куда и за счет чего расширяться. В комиссии включили и меня — так, для проформы, как пятую спицу в колесницу. Вот я там и взорвался в первый раз, накидал дядям из комиссий целую кучу возражений, и представьте, они внимательно слушали, кивали головами, а потом приняли решение, которое подготовили заранее. А ведь решалась судьба не только заповедника, но и всей окружающей среды! И когда я увидел, к чему они клонят, я вытащил на свет Божий целую пачку постановлений, министерских приказов и распоряжений. Господи, как вскочит тут один из тех, кто там был, да как заорет на меня! Мне не очень хотелось бы называть его имя и должность, потому что мы с ним и прежде встречались — раза два-три я и Надя попадали в его компанию. Еще тогда он произвел на меня странное впечатление — этакий всемогущий всезнайка. Зайдет речь об экономике — он тут как тут, обсуждают какое-нибудь литературное произведение — он с ученым видом излагает свое мнение, вертится, болтает без остановки и как бы между прочим нахваливает свою дачу под названием «Очарование», украшенную какой-то венецианской мозаикой. Надя слушает его развесив уши, а я — я видеть его не могу, подлеца. Так вот, разорался он на меня: тут, говорит, Боров корчит из себя единственного защитника окружающей среды и знатока законов! А мы что же — противники правительства или некомпетентные люди? Значит, всем нам, кто здесь собрался, наплевать на природу и заповедник, одному только Борову они дороги! Ну и все в таком духе…
— Ты не очень-то воображай, парень! — прервал мои «лирические» воспоминания шеф. — Один весьма ответственный товарищ предупредил меня, что там, в дачной зоне, замечены одичавшие собаки, намекнул на личную ответственность за безопасность людей. Сегодня суббота, на дачах полно отдыхающих, туристов, лыжников. Тебе все понятно?! Кончен разговор!
