Последний шанс - Серова Марина Сергеевна (читать книги полностью txt) 📗
— А у меня с детства бессонница, — вторил ему Иван Сергеевич.
— Вчера день был солнечный, теплый.
— У нас внизу летнее кафе еще не закрыли.
— Но сейчас народу в нем мало. Холодно все-таки.
— А летом все ночи напролет какие-то, простите, мерзавцы в нем гуляли.
— Дым коромыслом стоял.
— Спать невозможно.
Они продолжали возмущаться, а я горестно недоумевала: зачем они меня позвали? Для чего я рассталась с диваном? Дяденькам, похоже, скучно, погода плохая, жены разъехались, телефон доверия надоел. Почему в таком случае не помучить жалобами частного детектива, пользуясь моей временной безгласностью.
Правильно, я лучше бульдога, все понимаю, молчу, не лаю и пока не кусаюсь. И вдруг:
— Ночью я слышал выстрел.
— А я говорю, это открывали шампанское.
— За этим мы вас и пригласили, — мужички выжидающе уставились на меня.
Задумавшись, я, наверное, пропустила в их повествовании что-то важное. Не то у меня было состояние, чтобы притворяться любезной.
— Что… от меня… хотите? — прохрипела я.
— Да, да! — засуетились мужички. — Мы же еще не объяснили. Иван Сергеевич считает — вчера у нас под окнами было совершено убийство.
— А Лев Дмитриевич полагает, что хлопнула пробка.
— Мы поспорили и хотим, чтобы вы разрешили наш спор.
— Как? — у меня не было сил даже на то, чтобы удивляться.
— Вы должны выяснить, имело место убийство или нет.
— Будете у нас кем-то вроде арбитра.
— Мы поспорили на пятьсот долларов. Выигравший уступает вам половину.
— О расценках моих слышали? — тоскливо прошептала я. Так и знала, зря время теряю.
— Конечно, конечно!
— Но мы подумали, вам же не надо расследовать преступление, не надо искать убийцу, причину, заказчика.
— Только найти доказательства убийства.
— Наверное, это не займет много времени.
— И не очень обременительно.
Мне показалось — или в их голосах и впрямь проскочило сочувствие?
Однако жалость ко мне не заставила их отказаться от затеи.
— Если же выяснится, что убийства не было, мы поверим вам на слово.
— Все знают о вашей исключительной честности и порядочности по отношению к работе.
— Все говорят, что вы не обманете клиента, не схалтурите и не бросите дела, если за него возьметесь.
— Мы справки наводили.
Оба замолчали и, выжидательно глядя на меня своими по-младенчески чисто-голубыми глазами, засопели. Так как польщенной я себя не чувствовала, то тоже молчала, только смотрела и сопела. Сопела я гораздо лучше их. Спорщики не выдержали первыми. Переглянулись и затянули:
— Ну так как?
— Вы согласны?
При ином раскладе я бы встала и ушла, не затруднив себя даже прощанием, но сейчас выпендриваться было неразумно. Я перевела предложенную сумму в рубли по курсу. Протянуть до выздоровления хватит, а там, глядишь, и перепадет какая-нибудь работенка поприбыльней. Я всегда говорю: следует быть ближе к народу. А народ жаждет ясности. Так почему не доставить ему удовольствие?
Отнесусь к заданию как к халтурке. В общем, я выдавила из себя звуки, означающие готовность приступить к выполнению поручения. Не иначе у меня в этот момент поднималась температура.
— Замечательно!
— Я знал, мы поладим, — обрадовался народ.
— Расходы, — прервало их восторги мое сипение.
— Да какие тут расходы!
— Кафе внизу, в нашем доме, — .забеспокоились азартные парни.
Мы полчаса препирались. Они стояли на своем: не на что мне тратиться. Я возражала, хрипела, чихала и кашляла. Результатом моих усилий явились двести рублей, выбитые у скупых миллионеров на непредвиденные обстоятельства;
Вероятно, они сдались, испугавшись перспективы подцепить от меня заразу.
— До свидания.
— До скорой встречи.
— Будем ждать от вас вестей.
— Надеемся, они не заставят себя ждать.
— Держите нас в курсе.
— Мы в вас верим.
— Угу! — это у меня вырвалась прощальная реплика.
Я выбралась из подъезда и прислонилась спиной к стене. Хотелось завыть от жалости к себе, но нельзя было: я находилась в самом центре города. Передо мной небольшая площадь, с одной стороны которой виднелись парк и художественный музей, с другой — правительственные учреждения, банк, магазины и прочие казенные дома. Напротив меня красовался старинный особняк — тоже музей, тарасовского поэта Павла Андреевича Образцова, снискавшего себе лавры прославлением в стихах родного города. Местные искусствоведы, критики и литераторы любовно называли Образцова «наш декабрист», хотя это было несправедливо. Кроме десятка стихотворений, ничего Павла Андреевича с событиями 14 декабря не связывало. Отсутствие его на Сенатской площади скорее всего было обусловлено отдаленностью нашей местности от Петербурга да тарасовскими дорогами. Они и сейчас-то из рук вон плохие, а в XIX веке легче было добраться из Петербурга до Америки и обратно, чем от нашего города до ближайшего села.
Образцововеды приравнивали своего кумира чуть ли не к Пушкину, объясняя малую известность тарасовского гения происками царской тайной канцелярии и лично Николая I. На мой же неискушенный взгляд, Образцова с Александром Сергеевичем роднили разве что бакенбарды, род деятельности и дата появления на свет. Исходя из последнего, на ближайшие выходные в городе намечалось празднование двухсотлетнего юбилея именитого соотечественника. Наш городок старается не отставать от столицы. Если там праздник, то чем мы хуже? Весь вопрос в выборе объекта чествования, а тут такой повод.
Фасад дома-музея заново был побелен, а перед ним водружен памятник Павлу Андреевичу производства тарасовского ваятеля Кубасова. В данный момент памятник кокетливо скрывала белая простыня, отчего он напоминал пограничника в маскхалате. Покровы должны снять в воскресенье при большом стечении народа, и о предстоящем стриптизе газеты трубили уже с полгода. Бурно обсуждались достоинства и недостатки памятника. Я в этом не участвовала. Да и что тут обсуждать? Зная другие произведения Кубасова, и так ясно: к новому уроду можно будет для устрашения водить особо непослушных детей, правда, как в кино, с ограничением возраста — не моложе десяти лет. Иначе несформировавшейся детской психике будет нанесена тяжкая травма.
