Шах помидорному королю - Стрелкова Ирина Ивановна (прочитать книгу .TXT) 📗
Не торопясь с ответом, Фомин методично изучал поляну с одинокой сосной. «Кисель в своем репертуаре. Демонстрирует дедукцию. Но и мы не лаптем щи хлебаем. Что он там обнаружил? Серый бугорок? — Фомин иронически хмыкнул. — Тоже мне загадка! Какой-то шофер не довез до стройки бетонный раствор, вывернул куда попало… Типичное для строителей безобразие! Во что лес превратили! Везде битый кирпич, кучи железа! Давно пора принять решительные меры! — Фомин почувствовал, что начинает заводиться, и взял себя в руки. — Спокойно! Охрана природы — обязанность лесничества, а не милиции…»
— Ты молодец! Заметил непорядок, — покровительственно сказал Фомин. — Но не останавливайся на достигнутом. Помоги лесникам привлечь виновных к ответственности. — Он решил воспользоваться случаем и показать настырному детективу, что толочь воду в ступе не такое уж выдающееся умение. — Сумеешь кого-то прищучить — другие станут побаиваться. Кстати, могу тебе для начала подсказать. В Нелюшке строится животноводческий комплекс. Туда и возят бетонный раствор. Работает бригада шабашников. Ты их спроси, сколько стоит кубометр раствора. Тут, под твоей сосной, лежат выброшенные народные деньги. Ну, как? — Фомин победно взглянул на самозваного Мегрэ. — Берешься за расследование?
Лицо путятинского детектива в засохших брызгах зеленой тины выразило печаль и удивление.
— И это все, что ты можешь сказать о сером бугорке? Пожалуйста, напрягись, подумай. Я тебя не тороплю.
Ну и нахалюга! Фомин решил не поддаваться.
«Спокойно», — посоветовал он себе и улегся поудобней.
— Думай, думай… — наседал неугомонный детектив.
— Отстань! — прорычал Фомин.
— Не хочешь сам додуматься, тогда слушай… — Володя наклонился над Фоминым и хрипло прошептал: — Когда я увидел эту сосну… Страшная мысль сверкнула, словно черная молния… Фома, там скрыты следы преступления!..
Фомин демонстративно зевнул и повернулся к стене. «Не хочу думать о сосне и не буду!»
Но в голову сами полезли предположения. «Почему шоферу пришлось вывернуть раствор на поляне? Участковый Сироткин из Нелюшки сообщал, что шабашники вкалывают на комплексе от зари до зари. Деловые ребята, должны бы вести учет машинам с раствором. И бригадир у них ушлый. Маркин. Жуликоватый, по наблюдению Сироткина. Летом в Нелюшке работали городские старшеклассники, Маркин нанял троих ребят строить гараж частнику. Явный жулик. Но жулик может пустить раствор налево. Какой ему смысл выворачивать самосвал в лесу?…»
Злее осенних мух допекали Фомина непрошеные догадки, но он стойко делал вид, что дремлет.
А Володе не сиделось на месте. Выбрался из павильона, обошел вокруг. Из ближних кустов донеслись подозрительные шорохи, даже почудились голоса. Володя замер и прислушался. Нет, в кустах никого. Вернулся в павильон, подкрался на цыпочках к лежащему Фомину и шепнул в ухо:
— Фома, я проверил, нас никто не подслушивает… — Лежащий никак не реагировал, но эта игра не обманула Володю. Напротив, он убедился, что Фомин не спит, и произнес гробовым голосом: — Фома, под сосной спрятан труп…
— Что-о-о?! — Фомин стремительно вскинулся, но Володя придавил его к лавке.
— Спокойно!
Услышав свой любимый совет от нахального Киселя, Фомин рассвирепел.
— А ну, пусти! — Одним прыжком он был на ногах, а Володя отлетел к стенке.
Но не растерялся. Повторил с достоинством:
— Да, Фома! Труп! И убийца пока на свободе.
Теперь главное — не дать Фоме опомниться.
— Да, труп зарыли и шлепнули сверху лепешку бетона. Элементарный прием итальянских мафиози. Помнишь, как в кино? Трупы запрятывали в колонны из железобетона. Убийца последовал их примеру. Но спрятать концы преступнику — или преступникам — не удалось. Шофер, Фома, шофер!.. Он был либо соучастником, либо всего-навсего барыгой, продавшим налево машину раствора. Либо… — Володя воодушевился, версия приобретала все более ясные очертания. — Либо там, под сосной, зарыт труп самого шофера. Он участвовал в каких-то махинациях, пригрозил разоблачением — и вот результат… Шофера укокошили и тут же использовали последнюю порцию раствора, который он вез… Поэтому для начала надо будет узнать, не случалось ли в последние дни, что некто, работавший шофером, внезапно отбыл в неизвестном направлении, не взяв расчета и вообще никого не предупредив о своем отъезде… Соображаешь?
Фомин наконец обрел дар речи.
— Ну ты и тип… — произнес он с отвращением. — Ты маньяк! Ты хуже убийцы! Ты о чем тут размечтался? Тебе труп нужен? Чтобы свою дедукцию демонстрировать?
— Коля! — вскричал изумленный детектив. — Это всего лишь условная версия!..
— Версия? Не виляй, я тебя давно раскусил… — Фомин веско припечатывал каждое слово. — Ты и раньше норовил устроить себе развлечение из чужой беды. Мы боремся против преступности, а ты?… Размечтался… Трупы, убийства…
Володя покорно выслушал обличительную речь. «Ладно, пускай отведет душу».
— Я тебя понимаю, Фома, — примирительно заговорил он, выждав момент, когда противник вообразил себя победителем и расслабился. — Ты практик. Прагматик. Вопросы теории тебе всегда были чужды…
— Какая еще теория? — пробурчал Фомин.
— Сейчас объясню. Только слушай внимательно, — кротко попросил Володя. — Известно ли тебе такое имя: Поль-Луиджи Нерви?
Задав каверзный вопрос, Володя уставился на собеседника. Фома сейчас роется в памяти, перебирает имена теоретиков, которых изучают на юридическом факультете. «Напрасный труд! Сейчас я Фому огорошу».
— Нерви — крупный современный архитектор. — Володя вложил в свое сообщение изрядную дозу укоризны. — Такие имена надо знать.
— При чем тут архитектура! — возмутился Фомин
— Совершенно ни при чем, — согласился Володя. — Хотя, конечно, бетон имеет в современной архитектуре самое широкое применение. А там, под сосной, как ты мне сам пояснил, покоится нечто бетонное… Но я вспомнил Поля-Луиджи Нерви по совершенно другому поводу. Ему принадлежит очень важная в любом деле идея, что надо идти дальше научного этапа познания и достичь знания интуитивного. Интуитивного! — с наслаждением повторил Володя. — Именно в области интуиции рож даются все гениальные догадки, которые мыслителю предстоит затем лишь обосновать с помощью логики. — Володя видел, что его эрудиция действует на Фомина, как пассы гипнотизера. — Вот и я на примере с лепешкой бетона под сосной решил потренировать свою интуицию, — продолжал он все с той же кротостью. — Да, кстати, ты читал Павла Ковалевского? У него есть потрясающе интересные «Психиатрические эскизы из истории». Непременно прочти. Полезнейшее пособие для сыщика! — Володя сделал паузу, надеясь хоть что-то услышать от собеседника, но Фомин не проронил ни слова. — Так вот, Павел Ковалевский не сомневался, что предчувствия действительно существуют и в них лежит частью та тонкая чувствительность, которая присуща людям мечтательным, с живым воображением…
И вот тут он допустил промашку
— Мечтательным? — Фомин покатился со смеху. — Таким, как ты?
— И тебе тоже, — с достоинством парировал Володя. — В твоей жизни, Фома, интуиция тоже играет немалую роль. Но ты этого не замечаешь, потому что все происходит как бы помимо тебя.
— Ну, ну, — проворчал Фомин. — То ты меня своей дедукцией допекал, теперь заморочишь интуицией…
— Для твоей же пользы! — уточнил Володя. — Для повышения квалификации! К сожалению, область бессознательного до сих пор мало исследована…
Фомин не принадлежал к прилежным читателям журнала «Наука и жизнь» и потому не мог уличить Володю в том, что все его сведения взяты из недавно напечатанной статьи о роли интуиции в науке. А Володя выложил все имена и все примеры и затем предпринял искусный выпад:
— Ты сам, Фома, толкаешь меня тренировать интуицию на каких-то условных вариантах. Почему я заговорил про убийство? Только потому, что ты мне не поручаешь пусть самое простое, но настоящее, реальное дело. А ведь Петр Петрович распорядился, что я назначаюсь твоим общественным помощником.
