Три трупа и фиолетовый кот, или роскошный денек - Качановский Алоиз (лучшие бесплатные книги TXT) 📗
Но я уже продвигаюсь к торцу дома по карнизу, может быть, слишком судорожно цепляясь за жесткие ветви плюща. Быстро преодолеваю несколько шагов, отделяющих меня от торца дома, осторожно выглядываю. Действительно, галерейка начинается прямо отсюда. Отрываю правую руку от спасительного плюща, поднимаю правую ногу с карниза и, прижимаясь всем телом к углу дома, тянусь к невысокому барьерчику галереи.
В это мгновение обрывается целая прядь веток, за которую я держусь левой рукой. Нечеловеческим усилием бросаюсь вперед и цепляюсь рукой за барьерчик, а ногой за выступающий край галереи. Подтягиваюсь и переступаю на галерею. Я спасен.
Подхожу по галерее к окну. Пумс уже ожидает меня. Смотрим друг на друга через оконную решетку.
— Я так боялась, что вы разобьетесь, — говорит Пумс.
— Ничего страшного, — заверяю я ее. — Только не знаю, как я теперь буду возвращаться, плющ оборвался, а без него по карнизу не пройти. Придется тебе вызывать слесаря, чтобы распилить решетку.
— А может быть, какое-нибудь окно вдоль этой галереи незарешечено? — высказывает предположение Пумс.
Я иду по галерее до конца и возвращаюсь с неутешительным известием. Все окна — с решетками. Я предлагаю Пумс подняться в мою квартиру этажом выше и ждать меня у окна там. Возможно, на том этаже какое-нибудь окно поможет мне найти выход из положения.
Иду по галерее до лестницы и поднимаюсь на следующий этаж. Прохожу всю галерею туда и обратно и останавливаюсь у окна своей кухни. Как странно заглядывать в свою квартиру снаружи. Все выглядит как-то по-другому, непривычно. Вижу прекрасно прибранную кухню, приемную и дальше, через приоткрытую дверь, часть комнаты, угол дивана, картину на противоположной стене. Впервые в жизни моя квартира кажется мне уютной и желанной. Наверное, потому, что проникнуть туда я в данном случае не могу. Слышу скрежет ключа в замке, появляется Пумс. Оглядывается по сторонам.
— Пумс, — кричу я.
— Вы нашли выход? — спрашивает она.
— Нет, здесь все окна тоже с решетками. Придется тебе звать слесаря.
— А сами мы не смогли бы взломать? Я не из слабеньких, — заявляет Пумс, напрягая свой микробюстик. (Одри Хепберн в «Сабрине».)
— Нет, это нам не под силу. Но можно попробовать выломать дверцу в самом низу лестницы, — говорю я, так как именно в эту минуту вспоминаю о старой проржавевшей дверце из эпохи моего детства. — Подай-ка мне молоток! Он в приемной за вешалкой.
Пумс приносит мне молоток и заявляет:
— Я спускаюсь вниз. Может быть, смогу помочь вам снаружи. Внизу — сюрприз: дверца, ведущая на пожарную лестницу, открыта. Весело улыбающаяся Пумс уже ожидает меня.
— Ура! Ты что перегрызла решетку зубами? — спрашиваю я.
— Дверца была незаперта, — говорит Пумс. Разглядываем старую проржавевшую дверцу. В районе замка ржавчина носит следы взлома, замок поврежден.
— Царапины еще свежие, — резюмирую я. — Думаю, все это произошло именно вчера. Кто-то вломился сюда со стороны улицы, чтобы по пожарной лестнице подняться на этажи.
Улочкой проходим до угла дома, заворачиваем к подъезду. На террасе бара многолюдно. Слышим, как все присутствующие обсуждают загадочное появление двух трупов в полицейском автомобиле. По тротуару перед подъездом прохаживается полицейский. Окидывает нас взглядом, но пропускает без слова. Входим в наш подъезд и поднимаемся по ступеням.
— А, собственно, с какой целью вы путешествовали по галерее? — спрашивает вдруг Пумс. — Что вы собирались там увидеть?
— Наивное дитя! Я должен был проверить, можно ли сейчас через балкон попасть на галерею, потом на лестницу, соединяющую этажи, и таким образом получить возможность заглянуть в окно, как мы делали это много лет назад. Допустим, что Нусьо был застигнут в канцелярии черной и спрятался за портьеру. После этого пришел тип, который договорился с черной о встрече, и убил ее. Нусьо все слышал, но ничего не видел через портьеру. Он мог открыть балконную дверь, выскользнуть на карниз и уже знакомым тебе способом заглянуть в окно. Убийца заметил его, но Нусьо не догадывался об этом. Понимаешь? Потом Нусьо возвратился тем же путем за портьеру, убийца подстерег его и застрелил, а уже потом отнес труп черной наверх в мою квартиру.
— Во-первых, зачем бы он стал расхаживать с трупом, — скептически возражает Пумс. — Во-вторых, не думаю, чтобы Нусьо после того, как увидел в окно убийцу и труп черной, стал бы возвращаться в канцелярию. Скорее бы он удрал по лестнице вниз.
— Но ведь там, внизу, дверца была закрыта. Постой, а может быть, она и не была закрыта? Конечно! Это Нусьо и разбил замок на ней! — наконец соображаю я. — Оттуда он и вошел на этаж канцелярии, а не по главной лестнице. Он мог и не услышать ничего о ключе под гидрантом, а возможно, просто решил не рисковать и идти более привычным для него путем,
После того, как он через балкон попал в канцелярию, Нусьо принялся за сейф, но черная вспугнула его, он спрятался за портьеру… а дальше не знаю, как там было, убила его сама черная или убийца черной.
— Предположим, что убийца. В таком случае, когда он убил его, до черной или уже после нее?
— Не имею представления! Но могло все пойти и так: Нусьо сидел за портьерой и слышал, как тот тип уговаривал черную, чтобы она поднялась с ним в квартиру. Разговор заинтриговал Нусьо, и он через балкон и лестницу добрался до окна моей квартиры и таким образом подсмотрел всю сцену убийства. А может быть, и не увидел, и вернулся сюда обратно. Но и убийца вернулся, хоть и другой дорогой. По главной лестнице, чтобы забрать в канцелярии этот пресловутый депозит. Здесь он встретился с Нусьо и прихлопнул его. Логично? А?
Честно говоря, все это не кажется мне ни логичным, ни убедительным, но Пумс смотрит на меня с восхищением. Открывает двери ключом, который я подал ей перед этим через окно, возвращает ключ мне, и мы через приемную направляемся к кабинету.
10
Мы входим и застываем в недоумении. Пумс издает тихий писк, как кролик в агонии. Действительно, ситуация отвратительна.
Посреди комнаты стоит тип в плаще и шляпе, с лицом, затянутым по самые глаза какой-то тряпкой. В руке он держит револьвер, нацеленный в нашем направлении.
Немая сцена. Неожиданно вся тройка подскакивает, словно о г удара током. Это я роняю из ослабевшей руки молоток. Машинально наклоняюсь, чтобы поднять его.
— Стоять, — сдавленным голосом командует пришелец. Замираю по стойке смирно. Бандит красноречивым движением руки с револьвером гонит нас по направлению к письменному столу. На деревянных ногах двигаемся туда. Бандит обходит нас, не опуская револьвера, и располагается у двери, отрезая нам путь к бегству.
— Открыть сейф, — приказывает он.
Пумс бросает на меня вопрошающий взгляд. Пожимаю плечами.
— Сейф открыть невозможно, — заявляю я.
— Открывайте или буду стрелять, — бормочет бандит чуть слышно, но движение ствола револьвера выглядит достаточно убедительно.
— Не знаю комбинации, — говорю я с обреченным спокойствием. — Сейф не открывался уже много лет.
Бандит издает неопределенный звук типа «болтай больше». Естественно, он не верит мне. Поднимает револьвер чуть выше.
Убьет нас. Тут уж ничем не поможешь. Я не открыл бы сейф, даже если бы очень захотел сделать это. Мысленно прощаюсь с жизнью. Мне даже не очень жаль ее. Особенно принимая во внимание существование фиолетового чудища: надеюсь он не последует за мною на тот свет. Жаль только Пумс…
Бросаю взгляд на нее. Она в шоке, но в общем-то держится молодцом. Неожиданно Пумс поворачивается и идет к сейфу. Начинает происходить нечто достойное удивления. Пумс кладет руку на диск замка и прижимается ухом к двери сейфа, словно врач исследующий здоровье пациента. Блефует, желая выиграть время? А может быть, не блефует? Потихоньку вращает диск, не отрывая ухо от дверцы. Выражение лица у нее сосредоточенное, и впервые с тех пор, как я познакомился с нею — осмысленное. Поворачивает диск то в одну, то в другую сторону, внимательно вслушиваясь.
