Побег к смерти - Квентин Патрик (читать полностью бесплатно хорошие книги .TXT, .FB2) 📗

— Куфффня. Это моя куфффня. Посмотрим, что тут удастся мне наскрести.

Он исчез за дверью.

Послышался стук посуды.

Я решил, что сейчас подходящий момент. Если Холлидей невиновен, тогда, значит, его опьянение не притворное и тогда, что бы я ему ни сказал, к завтрашнему утру улетучится из его головы вместе с винными парами. Если же он виновен, если это он убил Дебору Бранд и теперь имеет какие-то намерения в отношении меня, значит, он просто притворяется пьяным. Но тогда все равно. Если он виновен, значит, я не расскажу ему ничего такого, чего бы он сам не знал. Если только у него нет револьвера, все будет о'кей.

Я встал и потихоньку осмотрел комнату, пока не услышал, что он выходит из кухни. Когда он показался в дверях, неся с преувеличенной осторожностью два бокала кубинского рома, я уже спокойно сидел на своем стуле.

— Ром, старина, — пропел он, — ио-хо-хо и бутылка рома.

Он подал мне бокал, пошатываясь, прошел мимо столика с розовыми гвоздиками и бухнулся на кушетку. Широко взмахнув рукой с наполненным до краев бокалом, он сказал:

— Ваше здоровье.

Я поднял свой бокал.

— Спасибо, — сказал я и решил сразу же приступить к делу. — А также спасибо за то, что вы только что спасли меня.

— Не стоит благодарностей. Всегда рад спасти парня. И всегда был таким. Да, таков я, Билл Холлидей. — Потом слегка скосил глаза и внимательно посмотрел на меня, чуть склонив голову набок. — Спасибо за то, что я спас вас? От чего?

— От такси. Вы ведь знали, что это не такси? Знали? Вы знали, что водитель нацелил на меня револьвер?

— Нацелил на вас?… Вы что, шутите?

— Я не шучу.

Прищурив глаза, он наклонился ко мне.

— Нацелил на вас револьвер? Почему?

— Все по той же причине, по которой он шпионил за мной все утро и, наконец, добрался до меня и избил около чудотворной гробницы в Лос Ремедиос. Все по той же причине, по какой кто-то произвел обыск в моей квартире.

Казалось, он проявляет величайшие усилия, чтобы понять мои слова. Он отказался от этой затеи, уставившись на меня тупым взглядом.

— Обыскали, избили, — бормотал он. — Ничего не понимаю. О чем вы говорите?

— Я думал, что, может, вы мне кое-что разъясните.

— Я? — Голос прозвучал воинственно. — Почему я? Слушайте, о чем тут речь? Чью квартиру обыскали? Мою никто не обыскивал?

Я сказал:

— Вы знаете мальчишку, хорошенького мексиканского мальчишку? Лет девятнадцати?

— Как его имя? — спросил Холлидей.

— Вы сами должны знать, если это вы выдаете ему зарплату.

Он, видимо, старался понять, о чем я говорю.

— Зарплату? — тупо повторил он.

Я решил испробовать другой путь.

— Помните, в аэропорту вы взяли мой саквояж вместо своего? Помните?

Это он помнил.

— Конечно, конечно. Ваш саквояж. Оба габардиновые. Габардиновые, габардиновые, — запел он. — Оба одинаковые. Ошибся носильщик. Глупый носильщик.

— И вы спрашивали обо мне у портье отеля «Юкатан», хотя еще не были со мной знакомы.

— Я спрашивал?

Он казался озадаченным, потом по лицу расплылась широкая улыбка.

— Эй, Питер, старина. Вы меня разыгрываете.

Я решил перейти к лобовой атаке.

— И вы гнались за Деборой Бранд до самого Чичен-Ица.

Улыбка исчезла.

— За кем гнался?

— За Деборой Бранд.

— Кто гнался за Деборой Бранд?

— Вы.

— Да вы с ума сошли.

Он говорил, старательно подчеркивая каждое слово. Потом добавил:

— Дебора Бранд умерла. Я не мог гнаться за мертвой девушкой. Зачем мне гоняться за покойницей?

— Вы гнались за ней, чтобы забрать у нее кое-что, — сказал я. — И убить ее.

— Убить ее?

Впервые за время нашего разговора у него появились признаки отрезвления. Рот как-то глупо приоткрылся.

— Ее никто не убивал. She fell in well. [1]

Очевидно, ему понравилось благозвучие этой фразы, потому что он повторил:

— She fell in well.

— Ее могли туда столкнуть.

— Столкнуть? Зачем?

— Зачем?

— Я не знаю.

Он удобнее уселся на кушетку и начал перебирать какие-то свои документы.

— Значит, ее столкнули в источник.

Он присвистнул.

— А откуда вам это известно?

Неожиданно лицо его прояснилось.

— Ах, вы вечно шутите.

— Я не шучу.

— Нет, вы шутите, мой милый, — пропел он. — Я ничуть не верю вам. Да, да, вы шутите. Потому что… Знаете, почему я так думаю? Если бы вы думали, что ее убили, знаете, что бы вы сделали? Вы сообщили бы об этом меридской полиции.

Он торжествующее посмотрел на меня, считая, что нанес мне завершающий удар.

— Я не обратился тогда в полицию, потому что у меня не было никаких доказательств.

Он кивнул в подтверждение того, что понял меня.

— А теперь у вас есть доказательства?

— Только то, что за мной гонятся с револьвером.

— А зачем они гонятся за вами с револьвером? Зачем?

— Я полагал, потому что они думают, что я взял у нее что-то, что они ищут. А между прочим, у меня ничего нет.

Его губы скривилсь в легкую гримасу, как будто он собирался сосредоточиться. Некоторое время он молчал. Я надеялся, что после этой паузы я добьюсь от него более трезвого разговора. Но я ошибся. Он все больше и больше пьянел, а теперь даже закрыл глаза.

Я понял, что бесполезно продолжать это нелепое интервью. Я был совершенно уверен в его невиновности, так же как и в том, что он окончательно опьянел. Не могло быть и речи о притворстве. Голова у него свесилась, глаза по-прежнему были закрыты.

Я встал и сказал:

— Ну, спасибо за вино. Я пошел.

Он открыл глаза, посмотрел на меня затуманенным взором, потом с трудом поднялся, пошел к окну и откинул одну из зеброобразных портьер.

— Что-то душно. Да. Ужасно душно здесь.

Он пошарил по раме в поисках крючка.

Я подошел к нему и протянул руку.

— Ну, еще и еще раз спасибо, Холлидей. Время идти домой.

Он проворчал что-то и наконец открыл окно.

— Что такое? — Он посмотрел на меня осоловелыми глазами. — Не уходите, какой смысл? Здесь масса кроватей. Масса кроватей. Слишком уж вы задаетесь, не хотите остаться со мной. Вы…

Он так и не закончил фразу. Его качнуло, и он едва удержался за занавеску. Он был уже на волоске.

— Мне надо… — начал я. И замолчал.

С того места, где я стоял, мне в тусклом освещении хорошо была видна вся улица.

За несколько домов от нас в тени деревьев стоял знакомый светло-синий седан. Я видел, как кто-то выбросил прямо на тротуар горящую сигарету.

Я не мог видеть, но я хорошо представлял себе, как он сидит сейчас там, за рулем, со своим гладким мальчишеским лицом, и терпеливо следит своими огромными глазами за входной дверью Холлидея. Ожидающий.

Итак, юноша опять здесь.

Меня охватил страх. Я повернулся к Холлидею и сказал:

— Я передумал. Поскольку вы так добры, что пригласили меня…

Он что-то промычал, уставив на меня из-за черепашьих очков пустой взгляд. Рука медленно соскользнула с занавески. Он наклонился, пытаясь обнять меня, но тут колени его подогнулись, и он бухнулся на ковер.

Для Холлидея вечер был окончен. Завтра его ожидало мучительное похмелье.

Я видел дверь, ведущую в спальню, в которой стояли две кровати. Я перетащил его туда, уложил на одну из кроватей, снял ботинки и набросил на него одеяло.

Просто ради того, чтобы не упускать благоприятной возможности, я быстро обыскал комнату. Но ничего не нашел. Я вернулся в спальню и взглянул в окно. Светло-синий седан все еще ожидал меня внизу. Не без удовлетворения я отметил, что на долю юноши сегодня выпал тяжелый денек. К завтрашнему дню он будет безумно уставшим.

Я тоже устал. Не было никаких причин продолжать бодрствовать. Я разделся до трусов и забрался на другую кровать. Холлидей тяжело дышал, но, слава Богу, не храпел.

Я выключил свет и почти тут же заснул.

Утро было веселое, солнечное. Я проснулся в половине девятого. Вспомнив вчерашний вечер, я взглянул на другую кровать. Холлидей все еще лежал так же, как я его уложил, только одеяло свалилось. Я встал и подошел к окну.