Адвокат под гипнозом - Борохова Наталья Евгеньевна (чтение книг txt) 📗
– Видите ли, – произнес он, подумав. – Некоторые описанные вами симптомы навели меня на мысль, что ваше сознание проявляет признаки расщепления. Не делайте такие страшные глаза! – воскликнул он, видя, что лицо пациента становится похожим на маску. – Диагноз весьма спорный и нуждается в уточнении. Если у вас и есть нечто подобное, то в весьма специфичной форме. При таком недуге пациенты, говоря о своей искренности, просто не ведают, какие сюрпризы таит их подсознание, вытесняя некоторые пережитые душевные травмы в дальние тайники памяти. Вы можете быть поражены тем, что удастся узнать о вас и вашей жизни.
– Признаться, это меня и пугает, – пробормотал мужчина. – Я буду лечиться, но только в сознании. Надеюсь, вы не загипнотизируете меня помимо моей воли?
– Это нецелесообразно, а иногда может быть даже опасно, – сказал Левицкий, и пациент был удовлетворен…
– Что вы думаете, о вчерашнем заявлении Агента? – спросил доктор, когда Роман Александрович пришел к нему на очередной прием.
– Об убийстве профессора? – уточнил мужчина, как само собой разумеющееся. – Я думаю, это заявление не лишено смысла. Слишком уж вовремя произошла его смерть. Стоило ему сорвать с себя маску и заявить, что он решительно настроен поменять свою жизнь, как сразу же последовала расплата. Вы знаете, в тот последний вечер он напоминал мне актера, играющего последний акт драмы. Было что-то трагическое в его лице. Я бы сказал даже, скорбная печать, что-то вроде поцелуя смерти.
– Интересные рассуждения, – заметил Левицкий. – Но, думаю, и вы обратили внимание на намек, который Агент сделал в конце своего выступления. Насчет возможных виновников.
– Конечно, он говорил про нас, – усмехнулся он. – Кстати, и в этом заявлении есть своя доля правдоподобности. Судите сами, именно мы на последнем сеансе увидели революционный настрой старика, и спустя час профессор уже испустил дух. Вопрос в том, кого испугало такое поведение профессора?
– Наверное, того, кому было невыгодно, – заключил доктор. – Были ли у кого-то из нас личные счеты по отношению к ученому?
– На первый взгляд нет, – заметил пациент. – Но только на первый взгляд. Каждый из нас мог стать передаточным звеном, которое и сообщило полученную информацию заинтересованному лицу. Кроме того, у каждого из нас должно быть алиби.
– Ну, и как у вас обстоит с этим дело? С алиби, конечно.
Роман Александрович развел руками:
– Увы! У меня его нет. Этот отрезок времени кто-то словно вырезал из моей памяти. Я помню только окончание сеанса и начало грозы. Я гулял всю ночь по улице и вернулся домой под утро.
– Наверняка вы ужасно промокли. Буря бушевала всю ночь, – сочувственно заметил Левицкий.
– В том-то и дело. Моя одежда оказалась совершенно сухой, словно я был в другом месте, – признался клиент еле слышно…
Глава 11
Адвокат Дубровская сидела за столом в юридической конторе и пыталась набросать текст кассационной жалобы. Работа шла черепашьим шагом, потому что именно в этот день у Лизы не было вдохновения. Конечно, кто-нибудь мог ей возразить, заметив, что в документах адвоката, которые он составляет на стадии следствия и судебного разбирательства, нет и намека на высокий слог: юридические термины, казенные сухие обороты, ссылки на статьи закона. Никакой лирики! Стало быть, все дни в календаре хороши для этой нудной работы. Но Елизавета придерживалась совсем иного мнения. Срок подачи жалобы истекал на следующий день, а листок бумаги перед ней оставался девственно-чистым.
– Дубровская, к тебе пришли! – оповестил ее коллега Ромашкин, кивнув в сторону двери, где на пороге стояла бледная молодая женщина.
– Кристина?! – почему-то удивилась Елизавета, увидев свою бывшую клиентку. – Что же ты стоишь? Проходи. У тебя что-то случилось? На тебе лица нет.
Последнее замечание было справедливо, поскольку перемены, произошедшие с девушкой за тот месяц, пока они не виделись, казались разительными. Она заметно похудела, личико теперь казалось восковым. Под глазами залегли тени, что придавало ей болезненный вид. Но ко всему прочему, она была еще и взволнована. «Судя по всему, Левицкий не слишком-то преуспел на поприще благотворительности, – подумала Лиза. – Даже во время процесса девчонка выглядела куда лучше!»
– Вы должны мне помочь! – взмолилась Кристина, после того как поведала адвокату обо всех событиях прошедшего месяца. – Эти люди у доктора… Они все психи. Вы, конечно, сейчас меня не понимаете. Я и сама соображаю с трудом…
Выслушав сбивчивый рассказ девушки, Дубровская и вправду мало что поняла. Какой-то психоанализ, клиенты в масках, агенты, фиалки… В общем, полная околесица! И среди всего этого – бредовая идея, озвученная одним из сумасшедших: профессора Каменева, оказывается, убили!
– Подожди, Кристина! – воскликнула Дубровская, получив возможность вставить в суматошный рассказ клиентки собственную реплику. – Давай по порядку. С чего ты взяла, что все это правда? Твоего отца сбила машина. Обычный несчастный случай. В тот вечер шел дождь, и водитель просто не справился с управлением. Такое происходит сплошь и рядом, как ни жаль!
– Это официальная версия, – упрямо заявила девушка. – На самом деле все было по-другому. Отца швырнули под колеса.
Дубровской на мгновение показалось, что она смотрит какой-то старый фильм, где персонажи гримасничают и ведут себя абсурдно только для того, чтобы вызвать смех у зрителей. Напротив нее сидела девушка, которую еще недавно было сложно упрекнуть в отсутствии здравого смысла, несла бессмыслицу и, похоже, верила в нее.
– Ну же! Все сходится, – говорила Кристина с фанатичным блеском в глазах. – Отец вел себя в тот вечер очень странно. Помните, он звонил нотариусу? Затем, на групповом сеансе у психотерапевта, он сорвал с себя маску и заявил, что намерен изменить свою жизнь. После этого пошел домой и попал под машину. Все произошло слишком своевременно, вы не находите? Если бы он дожил до следующего дня, то наверняка навестил бы нотариуса и нам не пришлось бы оспаривать в суде его абсурдное завещание.
– И все-таки я не понимаю, – проговорила Елизавета. – В чем ты видишь странности? Может такое статься, что твой отец в один прекрасный день понял, что Ника, его прелестная молодая жена, вовсе не ангел, а расчетливая баба с душой продавщицы? С его глаз наконец пала пелена, и он решил стать благоразумным. А то, что погиб, не успев исправить свои ошибки, это всего лишь совпадение. Такое в жизни бывает.
– Мой отец не воспользовался пешеходным переходом, который был в десяти метрах от него, а двинулся прямо через магистраль, что равносильно самоубийству. Неужели это не странно?
– Я и это помню, – кивнула головой Дубровская. – К сожалению, люди иногда совершают опрометчивые поступки, последствия которых оказываются фатальными. О чем думал твой отец? Мы знаем, что он ужасно торопился. Ему не терпелось рассказать тебе о своих планах. Быть может, он пытался сократить путь и выиграть время. Кто знает? Неужели только из-за этого ты сделала вывод о возможном преступлении?
– Это немало, – возразила Кристина. – Вы не знали моего отца. Он мог быть рассеянным и недисциплинированным, но в некоторых вещах был аккуратен до абсурда. Например, он был необыкновенно пунктуален, по нему можно было сверять часы. Каким-то невероятным способом его математический мозг просчитывал расстояние до нужного объекта, время, затраченное поездкой на общественном транспорте, включая интенсивность дорожного движения в определенный час дня. В его голове был заложен целый ряд программ, как в компьютере, и он никогда не сбивался с установленного раз и навсегда маршрута. Если он переходил дорогу через подземный переход, то заставить его действовать по-другому было невозможно. Поверьте, мне доводилось сопровождать его, в том числе и через ту злополучную магистраль. «Сбережешь минуту – потеряешь жизнь», – повторял он, как робот, и послушно тащился к переходу.
