Жестокое счастье - Черненок Михаил Яковлевич (лучшие книги читать онлайн TXT) 📗
Крыловецкая опять замолчала. Бирюков воспользовался паузой:
— Какие интересы объединяли Ирину с Лелей?
— Точнее сказать: отсутствие интересов. — Алла Константиновна, видимо, стараясь сдержать слезы, потерла переносицу. — Обе девочки хотели жить, не затрачивая ни умственного, ни физического труда.
— Почему Ирина ушла от вас?
— Как-то я пришла с работы в накуренную квартиру и застала дочь у зеркала за раскрашиванием ресниц. Не сдержавшись, назвала Иру тунеядкой и нахлестала по щекам… В этот же день Ира ушла… Поселилась она вместе с Лелей Кудряшкиной на улице Тургенева… Как они там жили и на какие средства, не знаю… Несколько раз я приходила туда, пыталась установить с дочерью контакт — бесполезно. Ира стала высокомерной, дерзкой… Больно говорить такое о своем единственном ребенке, стыдно сознаваться в своей беспомощности, но… так было. Все мои слова и мольбы отскакивали от Ирины, как горох от стенки. Это были самые черные дни в моей жизни… Где, как я упустила из-под контроля дочь — до сих пор не могу понять… Вот уж на самом деле… Малые дети — малое горе, большие дети — большое горе…
Бирюков посмотрел на сутулящегося Фарфорова.
— Вадим Алексеевич, говорят, вы сильно ревновали Ирину…
Фарфоров вздрогнул:
— Кто такую чушь мог сказать?
— Знающий вас человек.
— Наглая ложь! Единственный раз я выставил за дверь полупьяного молодца, который с комфортом разлегся спать в моей квартире.
— Простите, — извинился Антон и снова повернулся к Крыловецкой: — Вы приехали, чтобы забрать… Ирину?
Алла Константиновна утвердительно склонила голову.
— Для этого вам надо зайти в прокуратуру и переговорить со следователем Лимакиным, — сказал Антон.
— Нам разрешат увезти Иру?
— Да, конечно.
— Можно идти?
— Пожалуйста.
Наступило молчание. Крыловецкая, прижимая ладонь к сердцу, с трудом поднялась, тихо попрощалась и медленно пошла к двери. Направившийся следом за ней Фарфоров у самого порога вроде бы остановился. Антон быстро спросил:
— Вадим Алексеевич, хотите что-то сказать?
— Да… собственно, нет, — растерянно буркнул Фарфоров и, словно опасаясь, что его сейчас задержат, торопливо вышел из кабинета.
Бирюков уперся руками в стол, немного подождал. Затем снял телефонную трубку и набрал номер следователя Лимакина. Едва тот ответил, заговорил:
— Петя, только что от меня ушли в прокуратуру мать и муж Ирины Крыловецкой. Допроси-ка обстоятельно мужа. Чувствую, приезжал все-таки Вадим Алексеевич в райцентр и виделся с Ириной накануне смерти.
— Сделаю все, как надо, — ответил следователь. — А с Васей Цветковым ты не передумал встретиться? Знаешь, с ним произошла метаморфоза. Вначале признал себя виновным и в магазинной краже, и в смерти Крыловецкой. Когда же дело коснулось подписания протокола допроса, категорически отказался. Улыбается, мол, понарошке наговорил…
— Направь его ко мне.
— Жди, вызываю конвойного.
17. Сплошные парадоксы
В сопровождении сержанта-конвоира Вася Цветков вошел в кабинет Бирюкова с таким видом, с каким провинившийся ученик обычно входит к директору школы, ожидая крепкой взбучки. Антон отпустил козырнувшего у порога сержанта, глянул на потупившегося Васю и миролюбиво сказал:
— Садись, Василий, беседовать будем.
Цветков покосился на стул и присел на самый краешек. Бирюков посоветовал:
— Усаживайся надежней, беседа предстоит долгая.
Вася послушно придвинулся к спинке стула. Насупившись, буркнул:
— Если хотите, признаюсь сразу.
— Мне не признание твое надо, а правда.
— Правды я не знаю.
— В чем же тогда хочешь признаться?
Цветков капризно отвернулся. Бирюков строго заговорил:
— Не буду с тобой заигрывать и обещать помилования. За то, что натворил, ответишь по закону. Однако предупреждаю: чистосердечное признание учитывается судом при вынесении приговора. Так вот…
— В чем хотите меня обвинить?
— Обвинение будет после, а сейчас давай кое-что выясним. Я стану приводить факты. Ты будешь или подтверждать их, или опровергать. Да или нет. Третьего не дано.
Бирюков раскрыл папку и подал Васе протокол с показаниями Борьки Муранкина о проигранном в карты золотом кольце. Вася, словно заучивая наизусть, долго читал написанное. Возвращая протокол, буркнул.
— Это не факт… На днях я отобрал у ребят сигареты, вот Борька по злости и плетет на меня.
— Ты знаешь Борину маму?
— Нет. Кроме тети Маруси, я никого в райцентре не знаю.
— Это тебя и подвело. Выигранное у Бориса колечко ты продал его же маме — она на вокзале мороженым торгует.
Цветков вроде бы растерялся, но упрямо повторил:
— Ничего я не выигрывал и не продавал.
— Откуда, в таком случае, Муранкина узнала, сколько у тебя было денег? — спросил Бирюков и, заметив, как Вася насторожился, пояснил: — Мороженщица говорит, что заплатила тебе за свое же кольцо пятьдесят рублей. Если к тем деньгам, которые обнаружены у тебя при задержании, приплюсовать стоимость купленного тобою билета до Новокузнецка, то как раз пятьдесят рубликов и получается. Чем объяснишь такое совпадение?
— Не знаю. Наверное, случайность…
— Случайных совпадений, Вася, бывает немного. Позавчера на твоем стуле сидела Галина Тюменцева и пыталась доказать, что случайно пошла за огород и обнаружила там угнанный у нее мотоцикл… В действительности, как выяснилось, пошла она туда совсем не случайно, а по записочке, которую ей подсунули. Не ты написал записку?
Цветков натянуто усмехнулся:
— Ничего я не писал.
— Следователь прокуратуры брал у тебя образец почерка?
— Ну… брал.
— Как у тебя в школе с русским языком было?
— Нормально, без ошибок писал.
— А записка, подсунутая Тюменцевой, написана с ошибками. Только вот почерк… — Бирюков умышленно сделал паузу, и Вася не сдержался:
— Какой там почерк…
— Тебе разве известно, что записка написана печатными буквами? — спокойно спросил Антон.
Цветкова словно укололи:
— Я так не говорил!
— Как?
— Что записка печатными буквами написана.
— Но знать-то об этом знаешь.
— Ничего я не знаю! — Вася опустил глаза. — В прокуратуре следователь допытывался, кто Ирку Крыловецкую утопил. Вы начинаете загадывать ребус про мотоцикл Тюменцевой и какую-то записку. Я не отгадчик…
Бирюков взял из подставки карандаш. Рисуя на листке перекидного календаря большой вопросительный знак, заговорил:
— К сожалению, отгадывать приходится нам со следователем, а вот загадали этот «ребус», судя по имеющимся фактам, вы с Воронкиным. Знаешь брата Галины Тюменцевой?
Цветков молчал.
— Повторяю: брата Галины Тюменцевой Валерия Воронкина знаешь? — снова спросил Антон.
Цветков долго хмурился, нервно ерзал на стуле. Наконец сказал:
— Один раз видел у Галки.
— В Заречное за сигаретами «Мальборо» с ним ездил?
— Нет, не с ним. — Вася сказал и осекся. Это был явный промах: он признался, что пользовался мотоциклом Тюменцевой, этого не следовало допускать. Васино лицо сделалось пунцовым. — Кстати, мотоцикл Галка сама разрешила мне взять — сигареты для ее подруги нужны были, для Ирки Крыловецкой. Да и, приехав из Заречного, я сразу поставил мотоцикл на место.
— С кем ты ездил в Заречное?
— Парень какой-то попросил попутно подвезти. — Вася смутился еще больше. — Он мне дорогу показывал.
— Докуда же ты довез того парня?
— До Заречного, там он остался.
— Как его зовут?
— Не спрашивал…
— Жаль!.. А тот парень обворовал в Заречном магазин. В момент кражи было покушение на сторожа. Следы от мотоцикла, на котором умчались преступники, абсолютно схожи с протекторами мотоцикла Тюменцевой. И еще: тот парень говорит, что под крыльцо дома Галины спрятал ворованные запонки… Кто бы, ты думал?.. Вася Цветков! Выходит, он тебя знает, а ты его нет?..
