Пропала стриптизерша - Кин Дей (смотреть онлайн бесплатно книга TXT) 📗
Девушка о чем-то быстро заговорила по-испански с барменом. Когда она снова повернулась к нему, то улыбалась.
— Да! Да, сеньор! Она — очень влиятельная особа. Франциско говорит, ее муж был одним из главных советников полковника Маркоса Переса Хименеса из Венесуэлы. И когда диктатор был свергнут, ей было предоставлено политическое убежище в нашей стране.
Харт подумал, что именно такую историю и способна придумать стриптизерша с манией величия. К нему вновь вернулось ощущение нехватки воздуха.
— Спроси его, — сказал он, — эта дама, случаем, теперь не в Энсенаде? И если да, то где она обитает.
На этот раз, когда девушка опять повернулась к нему после разговора с барменом, она больше не улыбалась.
— Франциско говорит, что некоторое время женщина жила в одном из больших домов на побережье, но где она теперь, он не знает. Говорит, что ввязываться в такие дела неумно, поэтому просит сеньора продолжить свои расспросы в другом месте.
Харт задумался. Он сделал все, что мог. Местная полиция, возможно, уведомлена о нем, а может, и нет. Если нет — этим шансом нужно воспользоваться. Но теперь-то он знает, что Пегги говорила правду. Сеньора Альвередо Монтес действительно существует.
3 сентября 1958 г. 21 час 25 мин.
В полицейском участке пахло, как во всех полицейских участках, дешевым табаком, отчаянием и немытыми мужскими телами. По форме было трудно определить, служит ли капитан Рафаэль Кабреро в федеральной полиции или в местной. Настороженный, чисто выбритый полицейский в возрасте около тридцати пяти лет вежливо выслушал Харта, потом кивнул:
— Все правильно, сеньор. Лос-анджелесская полиция связалась с нами по телефону два дня назад, и мы сообщили, что на упомянутый ими день интересующая их женщина не была зарегистрирована ни в одном отеле или мотеле Энсенады.
— Но этого не может быть, капитан! — запротестовал Харт. — Я в этом городе меньше часа, а уже троим, у кого я спрашивал, знакомо это имя. Клерку в отеле, девушке в баре и бармену.
Кабреро пожал плечами:
— Простите, могу я задать вам один вопрос, сеньор? Почему вас это интересует?
— Скажем так: для меня это жизненно необходимо.
— Вы кого-нибудь представляете официально? Вы из полиции Лос-Анджелеса? А может, из ФБР? Или из Сикрет сервис?
— Нет. Я — частное лицо.
Капитан Кабреро молча встал, всем своим видом демонстрируя, что разговор окончен.
— Тогда извините, сеньор. Я ничем не могу вам помочь. А теперь простите, но…
Харт соображал, стоит ли ему предложить денег этому служаке, однако решил, что, скорее всего, поступит опрометчиво: капитан Кабреро не похож на тех, кто берет взятки. Если бы он предложил ему денег, то, вероятнее всего, провел бы свою первую брачную ночь за решеткой.
Когда Харт выходил из участка, какой-то высокий мужчина, слоняющийся без дела у дверей, вытащил сигару изо рта:
— Извините, у вас не будет прикурить, сеньор?
Харт нажал большим пальцем на зажигалку и поднес пламя к сигаре мужчины.
— Спасибо, сеньор!
— Не стоит благодарности, — кисло ответил Харт. — Обожаю давать прикурить переодетым полицейским.
У него разболелась голова. Он опять был словно в ступоре. Все просто бессмысленно. Конечно, можно поверить в то, что Бонни несколько дней пряталась в Энсенаде. Но несмотря на всю ее умственную убогость, он не мог представить, чтобы она до сих пор оставалась здесь. Этот город пользовался слишком большой популярностью у людей искусства, у тех, кто ее хорошо знал или работал с ней.
Харт медленно побрел назад в отель. На полпути он остановился перед витриной слабо освещенной забегаловки. Его внимание привлекла пара красно-зеленых глобусов в витрине и полустершаяся надпись золотыми буквами: “Аптека”.
Он с трудом заставил себя думать конструктивно. В ходе судебного разбирательства было установлено, что, помимо злоупотребления алкоголем, Бонни в больших количествах принимала таблетки секонала, чтобы заснуть, а другие барбитураты — в качестве успокоительного.
Судя по размерам городка, он был уверен, что это единственная тут аптека. Что ж, стоит попытаться!
Когда Харт открыл дверь, затинькал дверной колокольчик. В таких заведениях Харт уже давно не бывал. Это оказалось типичное старомодное заведение. В нем не было фонтана из содовой, не продавали косметику и сигареты, не стояли банки с леденцами, не видно было и стоек журналов с красочными обложками — ничего, кроме аккуратных полок, уставленных пузырьками с лекарствами, банками с сухими травами и упаковками с патентованными универсальными средствами. Эта аптека была явным анахронизмом, необитаемым островом во времени, реликвией старого, неторопливого, а возможно, и лучшего мира.
Пожилой мужчина приятной наружности улыбнулся ему из-за деревянной стойки:
— Buenas tardes, senor. En que puedo ser a usted agradable? “Добрый вечер, сэр. Чем могу быть вам полезен?” — мысленно перевел Харт его обращение. Довольно много аптекарей, включая и его самого, могли бы возвеличить свою профессию, подражая примеру пожилого мексиканца.
— Могу ли я попросить вас об одолжении? — сказал Харт на ломаном испанском. — И вытащил из кармана свой бумажник, выложив на прилавок многочисленные карточки, свидетельствующие о том, что он коллега-фармацевт. — Но сначала позвольте представиться.
Пожилой мексиканец не говорил по-английски. По-испански Харт мог изъясняться лишь на элементарном уровне. Но и этого оказалось достаточно. Когда через пятнадцать минут он выходил из аптеки, то узнал все, что хотел. И не только то, что сеньора Альвередо Монтес живет рядом с Энсенадой, но и то, что она — богатая постоянная клиентка сеньора Агуелло.
Каждую неделю по ее требованию его помощник доставлял на ранчо Медозы в шести милях от Энсенады по дороге к Санто-Томас, где в настоящее время проживает сеньора, три дюжины полутораграновых капсул секонала, одну небольшую бутылочку черной краски для волос, разнообразные таблетки и один большой пузырек патентованного средства для снижения веса.
Когда Харт вернулся в отель, клерк все еще читал местную газету. Он отложил ее, как только постоялец стал подниматься по лестнице.
— И как закончились ваши расспросы, сеньор?
— Очень удачно, — сообщил ему Харт.
Он отпер дверь своего номера, потом запер ее и прислонился к ней спиной. Вместо того чтобы быть готовой к выходу, Герта лежала в кровати.
— В чем дело? — спросил он у нее. — Я думал, ты уже принарядилась, чтобы выйти и поужинать.
Герта пристально посмотрела на него хмурым взглядом. Она взбила подушку в изголовье кровати и лежала, согнув одну ногу в колене, а другую вытянув. Ее соломенного цвета волосы были все еще мокрыми у корней от принятой ванны. Вместо того чтобы завязать их в обычный конский хвост, она их распустила. В этом беспорядке один локон свесился и частично закрывал ей один глаз. Ее руки были прижаты к груди.
Когда она заговорила, голос ее был еле слышен.
— Ты голоден?
— Нет, — признался Харт.
— Тогда иди ко мне.
Ее нижняя губа задрожала.
Он снял пиджак и повесил его на дверной крючок. Потом расстегнул пуговицы и снял рубашку, брючный ремень. Бонни может и подождать. Судя по словам владельца аптеки, сеньора Монтес поселилась в Энсенаде сразу после Нового года, поэтому лишние несколько часов погоды не сделают.
Он пересек комнату и улегся на постель рядом с Гертой. Звуки ночи за окном, казалось, усилились. Рев музыкального автомата, доносившийся из забегаловки на противоположной стороне улицы, казался ужасно громким. Но несмотря на эти звуки, он слышал женский смех, слабое позвякивание судового колокола и вой собаки где-то вдалеке.
Герта сползла в кровати пониже.
Харт погладил одно из ее округлых белых бедер. Он должен был бы почувствовать возбуждение, но не чувствовал его. Вероятно, слишком долго проходил в холостяках.
— О чем ты думаешь? — прошептала Герта. Харт честно ответил:
