Маска Димитриоса - Амблер (Эмблер) Эрик (бесплатные версии книг .TXT) 📗
Вряд ли вам известно, мистер Латимер, что двадцать килограммов героина — вещь совершенно неслыханная, стоящая кучу денег. Я спросил его, как он собирается организовать продажу, но он сказал, что это уже его дело, и пусть оно меня не волнует. Он предложил мне заняться оптовой закупкой за границей и организацией доставки наркотиков во Францию. Если я согласен, то мне надо будет поехать в Болгарию, где у него уже налажен контакт с поставщиками наркотиков, и позаботиться о том, чтобы товар прибыл в Париж. В случае моего согласия я буду получать десять процентов от стоимости.
Я сказал, что мне надо подумать, но про себя уже решил, что принимаю предложение, ведь это значило, что я могу заработать что-то около двадцати тысяч франков в месяц. Я также посчитал, что за вычетом накладных расходов на розничную торговлю и т.д., покупая героин по цене пятнадцать тысяч франков за килограмм, при продаже наркотиков в Париже по цене сто франков за один грамм можно было выручить триста тысяч франков в месяц. Капитал — чудесная вещь, если знаешь, куда его вложить и не боишься некоторого риска.
В сентябре 1928 года я поехал в Болгарию, где должен был получить двадцать килограммов героина и доставить его в Париж в начале ноября. Димитриос тем временем занялся вербовкой агентов, которым поручался подбор розничных торговцев наркотиками. В Софии мне надо было встретиться с человеком, открывшим для нас кредит. Он же должен был указать мне тех, кто изготовлял наркотики… Он…
Латимер не мог не спросить:
— Вы не помните его фамилию?
Мистер Питерс бросил на него недовольный взгляд и нахмурился:
— Мне кажется, вы задаёте неуместный вопрос, мистер Латимер.
— Может быть, Вазов?
— Да, — ответил мистер Питерс, и глаза его опять начали слезиться.
— Ну а кредитом вы пользовались в Евразийском кредитном тресте?
— Вы, очевидно, знаете много такого, чего мне и в голову не приходило. — Мистер Питерс был очень недоволен. — Позвольте вас спросить…
— Я просто догадался. Скомпрометировать Вазова вы уже все равно не сможете, потому что он умер три года назад.
— Я знаю. Неужели вы и об этом догадались? Много у вас ещё таких догадок, мистер Латимер?
— Больше нет. Прошу вас, продолжайте, пожалуйста.
— Искренность… — начал было мистер Питерс, но передумал и стал пить кофе. — Ну, что ж, продолжим, — сказал он, ставя чашку на стол. — Вы правы, мистер Латимер, именно Вазов помог мне связаться с поставщиками наркотиков, а руководимый им банк выдал деньги на их покупку и транспортировку. Я решил отправить их по железной дороге в Салоники, а уже оттуда пароходом в Марсель.
— Просто написав на мешке: «Героин»?
— Вы шутите, мистер Латимер. Признаюсь, я никак не мог придумать, как замаскировать наркотики. Единственные товары болгарского экспорта, которые не подвергались таможенному досмотру во Франции, были зерно, табак и розовое масло. Димитриос торопил меня с доставкой, а у меня пока ничего не получалось. И потому, естественно, голова шла кругом.
— Как же вам это удалось?
— Я подумал о том, что во Франции с большим пиететом относятся к смерти. Вам не приходилось бывать на похоронах? Потрясающее впечатление — то, что у них называется «pomp funebre». Вот я и подумал, что таможенные чиновники наверняка не будут тревожить покой мертвеца. Я купил в Софии гроб, настоящее произведение искусства, мистер Латимер, купил себе соответствующее платье и, поверьте, мистер Латимер, сам проникся какой-то печальной торжественностью. Нечего говорить о том, что грузчики несли гроб, как реликвию. На таможне в Марселе даже мой личный багаж не подвергся досмотру.
Димитриос позаботился о катафалке и обо всем остальном. Я радовался своему успеху, но Димитриос остался недоволен: нельзя же, в самом деле, каждую партию героина доставлять в гробу. Он разработал другую схему доставки. Из Варны в Геную раз в месяц ходил грузовой пароход итальянской транспортной компании. Героин расфасовывался по пакетам, в которых якобы был специальный сорт табака, экспортируемого во Францию. Это давало возможность обойти итальянских таможенников. Затем героин попадал в руки человека, проживавшего в Ницце. Он, подкупив служащих таможенного склада, отправлял героин машиной в Париж. В этой схеме мне уже не было места, и я поинтересовался у Димитриоса, как же наш договор, на что он сказал: «Договор остаётся в силе, но у меня будет теперь другая работа».
Удивительно, как все мы беспрекословно признали его первенство над нами. Конечно, у него были деньги, но он доказал своё право на руководство умелой организацией всего нашего дела: он знал, что предпринять и как преодолеть возникающие трудности с минимумом усилий и затрат. Он же занимался подбором людей, давал им задания. Под его непосредственным руководством работало семь человек — людей с ярко выраженной индивидуальностью. Взять хотя бы, к примеру, голландца Виссера. Это был тяжёлый человек, ранее продававший китайцам немецкие пулемёты, который занимался при этом шпионажем в пользу Японии и отсидел срок в тюрьме за убийство кули в Батавии. Ему была поручена связь с барами и клубами, которые посещали наркоманы.
Двое других, Ленотр и Галиндо, в течение нескольких лет занимались розничной продажей наркотиков, в основном морфия и кокаина. Наркотики поставлял один из крупных владельцев французской фармацевтической фирмы. Не удивляйтесь, до законов, принятых в 1931 году, такое было вполне возможно. Когда Димитриос предложил практически неограниченное количество героина, они бросили своего фармацевта и стали работать на Димитриоса, сохранив, конечно, свою клиентуру.
Вы, может, знаете, что наркоманы стремятся распространить свою страсть на друзей и знакомых. Важно, чтобы новичок не оказался сотрудником Бюро по борьбе с наркотиками или сотрудником полиции. Отсеиванием нежелательных лиц занимались Виссер и Великая Герцогиня. Вот как это происходило. Допустим, к Ленотру обращался — замечу, что рекомендация известного Ленотру клиента была обязательна, — новичок с просьбой достать наркотик. Ленотр делал удивлённое лицо и говорил ему: «Наркотики! В первый раз слышу. Говорят, что их можно достать в таком-то баре». А бар этот входил в цепочку баров и клубов, контролируемых Виссером. Если новичок являлся в указанный бар, то он получал примерно такой же ответ, с той лишь разницей, что ему говорили: «Зайдите послезавтра. Тогда, вероятно, появится человек, который знает, где достать наркотик». И послезавтра новичок представал перед Великой Герцогиней.
Это была удивительная женщина. Она была единственной среди нас, кто не был привлечён к делу лично Димитриосом, потому что её привлёк Виссер. У неё было потрясающее чутьё: достаточно ей было только взглянуть на новичка, как она могла фазу сказать, начинающий ли это наркоман, или сотрудник полиции. По решению Димитриоса только она одна имела право включить новичка в число клиентов. Конечно, такой человек, как она, для нас был просто клад.
Ещё одним членом нашей организации был бельгиец Вернер, руководивший неорганизованными торговцами наркотиками. Он был фармацевтом и одно время занимался вопросами проверки чистоты и концентрации наркотиков. Он добавлял в наркотик постороннее вещество, чтобы уменьшить концентрацию. Димитриос смотрел на это сквозь пальцы.
И вот однажды разразилась катастрофа. В конце июня 1929 года полиции удалось захватить пятнадцать килограммов героина в спальном вагоне Восточного экспресса и арестовать шестерых моих сотрудников, включая и проводника. Говорят, беда не ходит одна. Ламар, почувствовав за собой слежку, вынужден был бросить сорок килограммов морфия и героина. Теперь у нас оставалось только восемь килограммов, тогда как спрос превышал уже пятьдесят. Единственный выход — ждать прибытия яхты из Стамбула, но до её прихода оставалось ещё несколько дней. Наступило ужасное время, особенно для Ленотра, Галиндо и Вернера. Двое клиентов Галиндо покончили с собой, а Вернеру в одном из баров разбили голову.
