Договор с дьяволом - Незнанский Фридрих Евсеевич (читать книги без регистрации .TXT) 📗
– Лучше не бывает!
– Ни-ни?
– Ни-ни! Желаете проверить? – И он вдруг рухнул на колени к ее ногам.
Она непроизвольно вскрикнула, откинула голову и закатила глаза, с внутренней усиливающейся дрожью ощущая, как его раскаленные ладони скользнули к ней под юбку и сильные пальцы, впиваясь в бедра, поползли вверх, к животу...
– Самоуверенный мальчик... – сквозь стиснутые зубы почти простонала она. – Ах, какой храбрый и самоуверенный...
И она стала медленно сползать с кровати к нему навстречу, на пушистый персидский ковер...
Посторонне подумала, что сюда, по эту сторону кровати, тот проклятый глазок, что бы про него ни было сказано, уж во всяком случае не достанет. И еще о том, что еще часик острых ощущений ей никак не помешает.
«Самоуверенный мальчик» оказался не только неутомимым, но и благодарным. Работавший дискретно в голове Лины метроном подсказывал ей, что времени прошло уже достаточно. Игорь понял и не стал настаивать. Напротив, он привез ее прямо к проходной института и, помогая выйти из машины, сказал, что говорить ему с директором больше в принципе не о чем, поскольку Лина в курсе всего, а что касается обещанного гонорара, то он его уже получил, и с лихвой. Поэтому на большее не претендует, а что касается будущего, то он всегда будет просто счастлив, если его услуги институту еще потребуются. А впрочем, он предоставляет Лине полное право распорядиться известной ей информацией по собственному усмотрению... Такой, понимаешь, трогательный мальчик... И – умчался.
А вот Лина чувствовала себя уставшей. И когда докладывала шефу о найденной аппаратуре, он несколько раз подозрительно посмотрел на нее. Наконец не выдержал:
– Устала, да? – спросил озабоченно.
– Немного, – поморщилась она, потирая виски. – Напряжение, сам понимаешь. Но он – хороший специалист. И, вероятно, еще не испорченный, от гонорара просто наотрез отказался. И очень невысокого мнения о тех, кто поставил следящие устройства. Сказал: профессионалы, но испорченные работой в частной лавочке.
– Но теперь-то, теперь!
– А дальнейшее, сказал он, зависит полностью от нас. От нашего внимания. Я думаю, тебе надо найти другого сторожа. Или сменить замки. Хорошая собака тоже бы не помешала.
– А! – отмахнулся он. – Придет другой сторож, так он окажется горьким пьяницей. Вскрыть любой замок для профи – дело нескольких минут. А собака? Еще своих перекусает... В общем, как я понял, придется искать другое место для встреч. Жаль, я рассчитывал...
– А когда? – невинно спросила Лина.
Он странно подозрительно посмотрел на нее и небрежно заметил:
– Не торопи меня... Не в пристенок играем...
– Тогда я поеду отдыхать, – сказала она, поднимаясь.
– Да, – кивнул он, – у тебя усталый вид...
И когда Лина покинула его кабинет, Самарин укоризненно покачал головой, поморщился, потом сплюнул в корзину для мусора, будто ему в рот попала какая-то гадость, и взял трубку мобильника.
– Господин Дроуди? С вами говорит академик Самарин.
– Добрый вечер, господин Самарин.
– Ваша просьба, господин Дроуди, о посещении института и производственного объединения «Мосдизель» удовлетворена. Рад вам сообщить об этом.
– Благодарю, господин Самарин. И когда мне будет предоставлена эта возможность?
– Да хоть прямо завтра, господин Дроуди. О конкретном часе будьте любезны сообщить моей секретарше. Номер вам известен. Всего наилучшего.
– Благодарю, значит, до завтра...
Вот и поговорили. И обо всем условились. Дроуди, хитрая бестия, предложил вполне нейтральный вариант. Если кто-то и попытается расшифровать суть диалога, у него ничего не получится, ибо весь смысл сказанного на поверхности. Все открыто, ничего тайного. Ну конечно, он действует наверняка, стреляный волк, матерый шпионище, маскирующийся исключительно коммерческими интересами своего «Нептуна», поверить в которые могла бы разве что наивная Лина. А вот как раз ее объяснениям по поводу тайной видеосъемки, наблюдений и прочего как-то не очень верилось. Оно конечно, дай бог, если все так. Однако коли уж некое частное агентство взялось следить за конкретными лицами – им и Линой, – тогда зачем снимать его встречу с Дроуди? Нет, не то, не то...
И еще один аспект проблемы не стал обсуждать со своей помощницей директор института. Дроуди, разумеется, не устраивало устное согласие Самарина на его условия. Он хотел письменного подтверждения. Видно, американцу была достаточно известна новорусская манера – говорить и обещать одно, а потом не выполнять договоренностей и делать все по-своему. Это в российском купечестве данное слово означало твердые гарантии, а в современном бизнесе даже официальные заверения мало что значат. У Самарина не было ни оснований, ни желания натягивать нос американцу, однако он очень не хотел оставлять и конкретных следов взаимных договоренностей, которые всегда, или почти всегда, могут стать предметом дальнейшего шантажа. И почему обязательно предполагать, что тот же Дроуди с его прошлым лучше и честнее других? Вопрос.
Но в любом случае Дроуди предупрежден, что устный договор о намерениях, так сказать, перешел в новую фазу: хватит кормить обещаниями, пора раскошеливаться. Упоминание же «секретарши» подтвердит американцу еще раз, что Самарин твердо стоит на своей позиции: никаких письменных соглашений. Желаете верить честному слову академика? Пожалуйста. Не желаете – думайте, на вас свет клином не сошелся. Ничего, риск стоит того, чтобы лишний раз проверить, насколько горячо их желание овладеть секретами русской подводной ракеты «Шторм» – такое условное название дали ей конструкторы «Мосдизеля».
За окнами кабинета стало совсем темно, Самарин взглянул на часы: половина десятого. Подумал о том, чтобы съездить на дачу, подышать свежим воздухом, напоенным ночным туманом над рекой. Но опять вспомнил о двух миниатюрных глазках, которые, даже будучи мертвыми, все равно станут следить за ним, где бы он ни находился и чем бы ни занимался. Нет, и на даче покоя не жди.
И тогда он принял единственно правильное со своей точки зрения решение: отправиться домой и устроить супруге такую разборку, как нынче выражаются, чтоб ей мало не показалось. Неплохо бы выяснить и что это за сыщики такие наглые объявились. Самарин во всех делах всегда предпочитал полную ясность. И именно теперь, когда появилась реальная возможность в первый раз в жизни получить наконец деньги, адекватные затраченному труду, проблема абсолютной ясности выдвинулась на первое место. Никакой ошибки быть не должно. А если ревнивая дура этого не понимает, значит, ей надо так объяснить, чтоб запомнилось надолго.
Или вообще кончать с этим делом. Дети выросли. Сын уже почти самостоятельный человек, скоро и дочь выскочит замуж, семьи, по сути, давно нет. А есть добрый папа, который поит, кормит и одевает. И заодно выслушивает постоянные претензии в том, что он делает не то и не так. С жиру бесится!
Он сознательно «заводил» себя, потому что понимал: прояви он снова обычное свое равнодушное терпение, все и дальше будет катиться ни шатко ни валко, от скандала к скандалу, от одной нервотрепки к другой, пока однажды взаимная ненависть не подведет к взрыву...
А сейчас в первую голову требовались абсолютное спокойствие, полнейшая собранность и максимум сосредоточенности. Не был же наивным человеком академик Самарин и отчетливо представлял себе, что затеянная комбинация в конечном счете деяние, уголовно наказуемое. И никакие оправдания в расчет приняты не будут, никакие объяснения или покаяния. Да, он сознательно шел на это, когда Дроуди предложил обсудить при случае свой план взаимовыгодного сотрудничества. Это был, если назвать вещи своими именами, дьявольский план. И Самарин не ответил тогда ни да, ни нет, потому что такой договор с американцем был бы договором с дьяволом. Это прекрасно понимали они оба, маскируя свои желания чисто коммерческими соображениями. Но от правды не уйдешь. И риск был огромен, но он был оправдан с обеих сторон исключительно меркантильными интересами. А все уверения, что права на любые изобретения и открытия в итоге остаются за их автором, – чистой воды демагогия. Не в том обществе еще живем, чтобы диктовать ему свои законы.
