Кокон Кастанеды - Брикер Мария (читать книги онлайн полностью без регистрации txt) 📗
– Ясно, – кивнула Елена Петровна, сняла кофту и вытерла пот со лба.
Сволочь режиссер, слинял! Кого же он встречал? Душу Елены Петровны не оставляло неприятное чувство ревности и раздражения. Она перебирала в памяти лица пассажиров седьмого вагона и злилась. К своему стыду, Елена Петровна испытывала к Варламову симпатию – вопреки всему, и, как ни старалась выкинуть из сердца режиссера, ничего не получалось. Поразительный человек – Иван Аркадьевич, где он ни появится, везде происходят какие-то неприятности! Сидел бы у себя в Вене и гениальные фильмы снимал. За каким чертом он снова приперся в Москву? И кого ждал на вокзале? Неужели все-таки актрису, которая путешествовала в первом купе? Поэтому так смутился, когда случайно Зотову встретил. Проводница охарактеризовала актрису как мымру крашеную. Елена Петровна с ней была полностью согласна – мымра! Ничего привлекательного. Что только Варламов в ней нашел?
Глава 8
Белкино дупло
Когда дверь в квартиру Холмогорова открылась, Трофимов легонько тронул Зотову за плечо и шепнул ей на ухо несколько слов. Слова были лишними, Зотова сразу ее узнала. Да, именно лицо этой женщины мелькнуло среди однородной массы людей на вокзале и привлекло ее внимание. Именно она была чужеродным элементом, рыбой, плывущей против течения, белой вороной среди толпы зевак. Худая, высокая, некрасивая: узкие губы, нос с горбинкой, черные глаза, темно-каштановые вьющиеся волосы небрежно собраны на затылке, длинное серое льняное платье, лишь намеком обозначавшее изгибы ее тела, на шее – дизайнерское украшение ручной работы из кожи и янтаря, запястья унизаны этническими браслетами, массивные серьги в ушах. Некрасивая, но демонически привлекательная, умная, загадочная. Ее черные глаза смотрели на мир утомленно и устало, напрягаться этой женщине было незачем, она видела собеседника насквозь, она прекрасно разбиралась в людях. Елена Петровна тоже прекрасно разбиралась в людях, но в первое мгновение растерялась – совсем не такой она представляла себе Ирину Белкину.
– Удивлены? – словно прочитав ее мысли, улыбнулась Ирина. – Да, я там была, на вокзале. Узнала из экстренного выпуска новостей, что Артема убили, и поехала. Сама не знаю зачем. Все эти люди, все эти ужасные люди… Возбужденная чужой смертью толпа. Они с азартом ждали подробностей. Им было интересно! Мне стало очень душно. Я ушла, чтобы не задохнуться, и поехала к нему. Рефлекс – когда мне плохо, я всегда еду к нему, и мне становится легче. Вот и сейчас мне легче, он тут – вы чувствуете? – Взгляд Ирины сосредоточился у Зотовой на лбу, так обычно смотрят священнослужители, избегая прямого контакта глаз.
«Еще одна шизофреничка», – тоскливо подумала Елена Петровна. Что же это такое! Не поэтому ли Ирину с Холмогоровым так тянуло друг к другу? Впрочем, Ирина была права: толпа зевак, которая кучковалась рядом с седьмым вагоном, изнывала от любопытства, ждала подробностей и ликовала, что оказалась рядом с сенсацией. Зотова давно привыкла к подобным проявлениям и не обращала на это внимания. Ирина столкнулась с подобным впервые и испытала психологический шок. Когда нервы оголены из-за собственных переживаний, восприятие чужих эмоций усиливается. Ирина угадала: Зотова удивилась, что подруга детства Холмогорова открыла им дверь. Застать Белкину в квартире убитого тележурналиста она никак не ожидала.
– Проходите. – Белкина отошла в сторону, пропуская сотрудников милиции, понятых из местного домоуправления и экспертов в прихожую.
В квартире Холмогорова пахло ранней весной: свежим хрустящим запахом арбуза, огурца и мартовского тающего снега, но в комнатах царил невообразимый кавардак. Ведущий популярной программы «Чудеса света» не отличался страстью к порядку. На стульях небрежно висела одежда не первой свежести, посреди гостиной валялись ботинки и носки, на столах и прочих горизонтальных поверхностях, как осенние листья, громоздились кипы бумаг, стопки книг, газеты, журналы и прочая бытовая мелочь, которую обычно не знаешь, куда девать, а выкинуть рука не поднимается. Берлога холостяка. Чтобы все это разгрести, работы предстояла масса. Зотова рассчитывала найти не только улики, доказывающие причастность Холмогорова к трагедии в Петрушеве, но и намеки на мотивы убийства самого тележурналиста.
Зашторенные плотные гардины на окнах не пропускали солнечный свет, дорогая, но уже немодная мебель, масляные картины в тяжелых рамах, темные обои – мрачно и скучно. Судя по залоснившимся обоям и потолку, потерявшему свою кипенную белизну еще в прошлом веке, к уюту Холмогоров тоже был равнодушен. Интерьер оживляли лишь цветы: декоративными горшочками и кадками с экзотическими растениями были заняты все подоконники и застекленная лоджия. За цветами кто-то тщательно ухаживал, поливал, опрыскивал, удобрял.
Пока шел обыск, Ирина сидела на диване в гостиной, глядя в одну точку. На вопрос, где Холмогоров держит свой архив, Белкина рассеянно пожала плечами. Информацией о девушке, которая побывала у телеведущего в гостях незадолго до его поездки в Берлин, Ирина тоже не владела.
– Где мы можем спокойно поговорить? – спросила Зотова, раздав поручения операм и экспертам.
– В кухне. Я сварю вам кофе, – сказала Ирина и поднялась.
Белкина прошла в кухню, открыла шкафчик и долго стояла, глядя на полки, уставленные банками и упаковками с разными сортами кофе. Богатый ассортимент, завистливо отметила Елена Петровна. Некоторые сорта Зотова никогда не пробовала. Так и не определившись с выбором, Ирина закрыла дверцу, облокотилась о плиту.
– Устала, – виновато улыбнулась она. – Может, ущипнете меня за руку, а то мне все время кажется, что я сплю.
– Давайте лучше я сама кофе вам сварю, – предложила Зотова и, усадив Белкину на стул, принялась хозяйничать.
Кофе Ирину расслабил и развязал ей язык, но отвечала на вопросы Белкина невпопад, каждый раз уводя разговор в философский смысл бытия, отвлекалась на посторонние темы. Ирина делала это не нарочно, ее рафинированную натуру уносило не в ту степь спонтанно. С ней было непросто, но Зотова поймала себя на мысли, что разговаривать с Белкиной приятнее, чем с женой Холмогорова. В Ирине не было ни капли снобизма. Она вела себя благожелательно, прекрасно понимала, что несовершенна, но не пыталась казаться лучше, чем есть. Алена Цыплакова прятала комплексы за имиджем независимой успешной женщины, маскировала пигментные пятна своей биографии, страстно мечтала, чтобы люди не воспринимали ее как провинциальную девочку. Ирина была естественной, на общественное мнение ей было плевать, она жила в ладу с собой. Две женщины, не похожие друг на друга, как луна с солнцем. Любопытно было бы узнать, как складывались отношения у Холмогорова с Ириной. Что их связывало?
– Темка, милый мой Темка… – Ирина закрыла глаза, посидела так некоторое время, потерла виски. – Я почти не спала прошлую ночь, все время ворочалась. На душе тревожно было. Предчувствовала беду, сердцем предчувствовала. – Ирина, словно в подтверждение своих слов, приложила ухоженную руку к груди. Елена Петровна покосилась на красивые пальцы Ирины, тонкие, творческие, украшенные изысканным маникюром, явно сделанным в дорогом салоне, и, подавив желание спрятать свои пальцы с заусенцами под стол, задала следующий вопрос:
– Вы знали, что у Холмогорова были проблемы со здоровьем?
Ирина заметно смутилась, на ее бледном лице появилось подобие румянца.
– Вообще-то знала, – сказала она после паузы. – Темочка мне рассказал по секрету про свое… нездоровье. Напился как-то и… – Ирина снова умолкла, посмотрела на Зотову тревожно. – Вы считаете, что это важно? Что это как-то поможет в расследовании его смерти?
– Все важно. Рассказывайте, Ира, – поторопила Елена Петровна.
– Мне не хотелось бы, чтобы эта информация выплыла наружу. Вы можете мне это обещать?
Зотова с готовностью кивнула. Она всегда с готовностью кивала, когда свидетели просили ее что-то им пообещать. От кивка, что называется, с нее не убудет, а дело с места сдвинется. Пока преступник на свободе разгуливает, мораль у нее одна – найти его и засадить за решетку.
