Где бы ты ни скрывалась - Хейнс Элизабет (бесплатные серии книг .TXT) 📗
Между командировками Ли жил в основном у меня. Когда я уходила на работу, он прибирал в комнатах, подметал, чинил то, что требовало починки, готовил ужин.
Когда Ли не было рядом, я страшно скучала и представляла себе всякие ужасы. Вечерами я ложилась спать с мыслью, что могу больше никогда его не увидеть. Но хотя появлялся он обычно голодный как волк, небритый, усталый и грязный, по крайней мере, больше никаких ран и следов от побоев я не замечала. Что бы ни случилось в тот первый раз, я надеялась, что теперь он более осторожен, и была рада, ведь отчасти это благодаря мне.
Не первый раз в своей жизни я осталась одна на Рождество; Ли сказал, что пришла его очередь дежурить. Еще он обещал постараться улизнуть, чтобы провести со мной хоть немного времени. Он сказал, что сможет уйти пораньше, но в десять вечера его все еще не было.
«Какого черта, — подумала я. — Что я, так и буду сидеть дома одна?»
Ну уж нет! Собраться было делом пятнадцати минут. Любимое алое платье, каблуки, подкрасить губы и глаза, волосы зачесать наверх, но пусть несколько прядей падают на лоб и щеки — и я готова к выходу.
К половине одиннадцатого мы с Клэр и Сэм уже сидели в «Чеширском гербе». Я довольно сильно отстала от них, пришлось догонять при помощи двойных бренди. Клэр уже наметила себе жертву на рождественскую ночь, но он выглядел что-то слишком юным и к тому же успел набраться так, что вряд ли был способен на подвиги ради прекрасной дамы.
— Ну и заморыша выбрала себе Клэр! — проорала я на ухо Сэм, пока мы в сотый раз с начала октября дергались и извивались на танцплощадке под хит рок-группы «Уизард» — «Пусть каждый день как праздник Рождества».
— Ага, но ты посмотри, с кем он сюда пришел! — проорала Сэм в ответ, размахивая полупустой бутылкой пива и указывая куда-то в угол.
Я взглянула: за угловым столиком действительно сидел какой-то вполне симпатичный тип, темноволосый и довольно мужественный, и с интересом наблюдал за нами.
— Он уже пытался с тобой познакомиться? — спросила я.
— Пока нет!
Через несколько минут он подошел к нашему столику, чтобы представиться, и действительно оказался симпатягой.
— Саймон! — представился он.
Еще он успел рассказать мне, что служит в Афганистане и сейчас находится в двухнедельном отпуске. Похоже, он всерьез запал на меня, его темные глаза светились откровенным восхищением, и мне было немного неловко перед Сэм, которая явно имела виды на этого смуглого секс-символа.
— Саймон! — бодро крикнула я. — Познакомься с Сэм. А мне пора, счастливого Рождества! — Я поцеловала его в щеку, подмигнула Сэм и отправилась в гардероб разыскивать свое пальто.
Значит, «Чеширский герб» отпадает, придется искать другое место. Пила, пила — и ни в одном глазу! Я поцокала на высоченных каблуках по Бридж-стрит по направлению к ресторану «Дыра в стене», посмотреть, смогу ли я там протиснуться к бару. Хорошо, что хоть пальто догадалась надеть, — с неба вдруг полилось, дождь, не успевший стать снегом, но не менее холодный. Мне даже подумалось на секунду, что лучше было остаться дома.
— Ну нет, приятель! Какого хрена, отвали! Сказал же, отъебись!
Вздрогнув от криков, я повернула голову в сторону переулка, где в темноте грызлись трое каких-то типов, один из них явно пьянее остальных. «Наверное, наркодилеры, — подумала я, опуская голову, — не обращай внимания, иди вперед, не смотри на них».
На входе в «Дыру» стояла очередь, но не очень длинная. Я пристроилась под козырьком соседнего супермаркета вместе с одной смутно знакомой парочкой. Прислонилась к стене и подняла глаза как раз в тот момент, когда двое из базаривших в переулке мужчин проходили мимо.
Один из них был Ли.
Он не увидел меня, просто прошел мимо, смеясь над шуткой своего друга, засунув руки глубоко в карманы затрепанных джинсов.
В этот момент дверь клуба распахнулась, и на тротуар выкатилась довольно большая пьяная компания, которая, видимо, решила отправиться дальше. Вместе с ними из дверей ресторанного бара вылетели клубы теплого пара, звуки музыки и запахи алкоголя и разгоряченных тел.
— Эй, вы заходите? — крикнул мне привратник, придерживая дверь.
А я что, хуже других? Я подарила привратнику рождественский поцелуй и скользнула внутрь, в теплую и шальную атмосферу праздника.
Пятница, 21 декабря 2007 года
Вернувшись с работы, я обнаружила у двери записку. От одного ее вида у меня поднялось настроение. Наверное, Стюарту показалось, что просовывать записку под дверь — означает вторгаться на мою территорию, и он оставил ее снаружи, прекрасно зная, что, кроме меня, ее все равно никто не увидит.
Я подняла ее, положила в карман пальто и начала проверку, которая заняла часа полтора. Потом я уселась на диван и развернула записку.
К., привет, надеюсь, все хорошо. Думал о тебе. Как насчет пойти куда-нибудь в субботу и выпить?
Целую.
С.
«Целую. С.»? Неудержимая улыбка расползлась на моем лице. Пойти выпить? Боже, да! Да!!!
«С ума сошла, — одернула я себя. — Куда ты собралась? Ты — выпить? Опомнись! Да еще с малознакомым мужчиной, который к тому же утирал тебе сопли и прекрасно знает, что ты чокнутая? Ну да, да… А может, все-таки рискнуть?»
Вообще-то, в последние дни я дышала «по науке», точнее, по методике, которую Стюарт специально скачал для меня из Интернета. Я и в прошлом году пыталась заниматься самолечением, но тогда мне это не помогло: ошибка состояла в том, что я начинала успокаивать себя уже после того, как накативший страх вышибал все мысли из моей головы, наполняя ее кошмарными видениями. А поскольку правильно дышать я тогда не умела, то от нехватки воздуха паниковала еще больше. Немудрено, что мне становилось только хуже.
Но благодаря Стюарту я получила дополнительное оружие против настигнувшей панической атаки, — по крайней мере, теперь я понимала, от чего эта паника возникает и как я могу с ней бороться. Вечером после работы я проводила дыхательные упражнения. Проверив квартиру, я садилась на ковер в гостиной, закрывала глаза и дышала. Медленно-медленно, вдох-выдох. Сначала я дышала три минуты, ставила кухонный таймер, и даже это короткое время я трудом выдерживала с закрытыми глазами. Каждый звук отвлекал, каждый шорох заставлял вздрагивать. В первый раз ничего толком не вышло: как только я закрыла глаза, автоматически включились два регулирующих мою жизнь механизма: перфекционизм и самоуничижение. Первый внушал, что я все должна сделать правильно и не открывать глаза, пока не раздастся звонок таймера, ну а когда я дернулась от гудка машины внизу и невольно посмотрела в окно, второй заорал мне, что я полное ничтожество, если даже дышать правильно не могу.
Такая уж у меня манера все доводить до абсурда: вроде начинаешь какое-то правильное, полезное дело — например, что плохого в том, что я запираю квартиру? Но однажды по какой-то причине у меня не получается запереть замок «правильно» с первого раза — и пошло-поехало… В голову лезут картины — одна страшнее другой: что может случиться, если язычок замка не зайдет до конца в паз, как заходил сто, нет, тысячу раз до того?
В общем, первая попытка глубоко дышать не увенчалась успехом: я начинала дважды и оба раза не смогла высидеть три несчастных минуты, а потом кляла себя за никчемность — обернулось все тремя лишними проверками квартиры.
В общем, я даже призадумалась: а на фига мучиться? Ведь жила же я три года без всяких врачей, и ничего. По крайней мере, пока живая.
Но потом я снова села дышать, в тот же вечер, и получилось уже гораздо лучше. А знаете почему? Я представила себе Стюарта, что он сидит рядом и держит меня за руку, сидит на холодном полу и бормочет что-то успокаивающее и рука у него холодная, а в глазах — тревога. И я даже глазом моргнуть не успела, как пролетели три минуты и сработал таймер.
В ту ночь я даже умудрилась выспаться.
Вот и сейчас я кладу записку Стюарта перед собой, сажусь на ковер, скрестив ноги, расслабляюсь и слушаю доносящиеся с улицы звуки, а потом закрываю глаза и сосредоточиваюсь на дыхании. Вдох. Выдох. В качестве успокоительного средства я снова использую Стюарта: в прошлый раз помогло, может быть, и сейчас поможет? Для разнообразия я перемещаю его с холодного пола на мягкий диван в его гостиной, мы садимся рядом, он обнимает меня за плечи, а солнце рисует яркие квадраты света на кафельном полу. Тепло, хорошо, уютно, и он говорит мне разные приятные слова. Те, что я уже слышала, и еще кое-что я сама додумываю.
