Танцы на минном поле - Свержин Владимир Игоревич (лучшие книги читать онлайн бесплатно .txt) 📗
— Нет, — настороженно глядя на бойца с терроризмом, тихо произнес тот.
— Угу, — Данич перевернул еще пару страниц, — И вы всегда так аккуратно обращаетесь с бумагами!
Это было верное наблюдение. Подполковник Крутый высоко чтил закон, его дух, букву, и, в том числе, те белые листы, на которых запечатлевались плоды его раздумий и наблюдений, поэтому страницы дел он перелистывл, как уникальную рукопись 15 века. — Да,— с недоумением ответил следователь.
— Тогда вот что, любезный Николай Валерьянович, должен вам сообщить кое-что, что вас вряд ли обрадует. Меня, впрочем, тоже. Видите эти надрывы, там, где бумага соприкасается с креплением скоросшивателя?
Крутый ухватился за папку и уставился на материалы дела. Полковник не обманывал. Дырочки, аккуратно пробитые им при помощи дырокола, на большинстве бумаг были слегка надорваны.
— Так бывает, — продолжал Данич, — когда бумаги дергают. А дергают их, когда переворачивают быстро, но, в то же время, не перелистывают, а разворачивают до конца, как, скажем, при перефотографировании, — завершил он.
— Это… — Крутый поднял руку, указывая пальцем куда-то в пространство. Голос у него пресекся, и он стал судорожно хватать руками воздух.
— Вот так-то! — подытожил Данич и, сняв трубку внутреннего телефона, прикрикнул: — Дежурный! А ну-ка, бегом в санчасть! Волоки сюда лекаря с валидолом, тут следователю плохо!
Михаил Войтовский умолк, допев последнюю фразу, призывающую пропеть славу его женщины. Все молчали, и только за окном, громыхая о подножье мыса, дробились на мириады брызг тяжелые штормовые волны Черного моря.
— И понесло же вас в море в такую-то погоду, — вздохнула Пушистая, вслушиваясь в шум ветра за окном.
— Это уж точно, — хмыкнул штурман. — Небо тучится, море пучится. Да и шторм здесь от осени до весны. Тут ничего не поделаешь, приказ есть приказ, — продолжал он, разомлев от тепла и уюта. После пережитых волнений старлея заметно тянуло на откровенность. — Не знаю, кому там, в верхах, что доказывают, а мы, почитай, месяц с боевых не вылезаем.
— Послушай, Сережа, — так звали штурмана, — вот я человек глубоко невоенный, — начал капитан Войтовский, — объясни мне, что значит «боевое» по такой вот погоде? Ну, я понимаю, спасатели, или, там, пограничники. Одни вылавливают тех, кто додумался по такому морю плавать, другие— тех, что при этом еще получают выгоду. Но вас-то, за каким лешим туда понесло?
— Ну, это ты зря, — протянул мореман. — У пограничников, у тех работа всегда есть, а спасатели в этот сезон по большей части сидят без работы.
— Что так? — вставил свою фразу Ривейрас, удобно расположившийся на кушетке близ камина. — Повальная непотопляемость?
— Что-то вроде этого, — кивнул Сергей. — Знаешь, сколько надо всего пройти, что бы выйти в море?
— Сколько?
— Ну, вот сейчас начнешь, как раз, к весне закончишь. Разве что анализ мочи покойной прабабушки не требуют.
— Вот как? — Войтовский отложил в сторону гитару. — С чего вдруг такие строгости?
— А Бог его знает, — пожал плечами моряк. — Денег, наверно, хотят. Сказать по чести, я уже устал удивляться местным заворотам. То здесь начинают бродить слухи о каком-то экологическом бедствии, тут же бегают, создают фонд, организуются какие-то экспедиции, у флота отбирают чуть ли не всех водолазов и подводную лодку. То, вдруг, про катастрофу забывают, и устраивают совместные морские учения. Только мы успели вернуться — вперед, на траление квадрата «Х».
— Много наловили? — интересуется Женечка.
— Ага, четыре самодельных радиобуя и дулю с маслом. Чего поймали, хрен поймешь, — скривился мореман. — А тут, на тебе! Вернулся, — жену отослали. Дурдом.
— Это уж точно, — согласилась хозяйка. — Ладно, мальчики, — сладко зевнув, продолжала она, — время позднее, спать хочется. А то вы тут сейчас языками зацепитесь, до утра просидите, а вам, — она кивнула своим спутникам, — завтра еще производить впечатление приличных людей.
— Это точно, — подтвердил Ривейрас, — к отбою, вольно, разойдись!
— Приятных вам сновидений, — мило улыбнувшись, пожелала хозяйка.
— Сорок пять секунд — время пошло, лениво поднимаясь из глубокого кожаного кресла, завершил старлей.
Ривейрасу не спалось. Он вообще плохо засыпал на новом месте. Сказывалась приобретенная в Афгане привычка тщательно изучить окрестность до того, как заснешь, чтобы при случае знать, где проснешься. И, хотя все в этом доме, насколько успел изучить Владимир, свидетельствовало о надежности, хотя не ожидался внезапный налет «духов» и подъем по боевой тревоге — многолетняя привычка давала о себе знать. Полчаса он ворочался в непривычно мягкой постели, стараясь найти наиболее жесткий угол, потом, вздохнув, вылез из-под одеяла и, открыв жалюзи на окне, задумчиво уставился в ночь, туда, где на оконечности мыса негаснущей сигаретой мерцал маяк. Шум шагов в коридоре заставил его насторожиться, рука сама собой скользнула под подушку, обхватывая рукоять пистолета. «Нет, все в порядке — прислушавшись, подумал он — это Войтовский. Что, ему тоже не спится?» В дверь негромко постучали.
— Заходи, Миша. Что-то произошло?
— Да, нет, — покачал головой командир, — посоветоваться нужно.
— Прямо посреди ночи?
— А что? — удивился Михаил. — У меня тут кое-какие мыслишки появились на тему происходящего.
— Давай, выкладывай, — по ходу дела натягивая джинсы, кивнул Владимир.
— Как ты думаешь, весь этот шорох на побережье — это нормально?
— Что ты имеешь в виду? Продажу дач, усиление паспортного режима, или же что-то еще?
— И то, и другое, и третье, и четвертое, и пятое …
— В смысле?
— В смысле зоны экологического бедствия, в смысле поздних учений, в смысле усиления политической активности, о котором нам рассказывал Леша, и которое, как мы помним, странным образом совпадает с усилением кампании по борьбе с наркотиками.
— Ну-ка, ну-ка, — заинтересовался Ривейрас, — что ты там накопал, признавайся.
— Да, пока ничего конкретного, — пожал печами Войтовский. — Но я тут посмотрел по карте, где находится район работы международной экологической экспедиции, где проходят эти самые маневры, и куда посылался на траление наш штурман Сережа, и вот, что получается: все вышеупомянутые действия происходят в одном, достаточно четко очерченном, районе Черного моря.
— В каком же?
— В том самом, где, по утверждениям океанологов, со дна происходит глобальный выброс сероводорода.
— Прости, — смущенно произнес Ривейрас, — не совсем понял, как это все может быть связано?
— Как-то связано, — задумчиво глядя на проблески маяка, произнес Михаил. — Ну, хотя бы тем, что поголовно всех, кто толокся в последнее время в этих местах, интересовало то, что находится под водой в этой части моря.
— Ну, с экологами тут более или менее ясно, — задумчиво начал Владимир.
— С остальными тоже, — обнадежил его командир. — Тебе в детстве сказочку дедушки Корнея Чуковского читали? «А лисички взяли спички, к морю синему пошли, море синее зажгли…»
— Ну? — не совсем понимая, о чем речь, заинтересовался Володя.
— С тех пор синее море горело неоднократно, и каждый раз — в этом районе.
— Шутишь?!
— Отнюдь. Вода, понятное дело, гореть не может, а вот сероводород — за милую душу.
От не реалистичности всего происходящего его зябко передернуло.
— Ты хочешь сказать, что ожидается большой пожар? — настороженно спросил он.
— Вполне возможно, — все так же, не отрывая взгляда от маяка, кивнул Войтовский. — Но тут есть сразу две странности: первая — кто-то наверху, с поистине глобальными возможностями, не желает подпускать кого бы то ни было к морю, и второе — те странные радиобуи, которые были выловлены во время траления.
— Да, мало ли, — пожал плечами Ривейрас, все еще пытаясь не верить в появившуюся у него догадку. — То, что к морю не пускают, так побережье действительно загажено донельзя, когда-то и порядок наводить надо, а буи — их по морю носится не меряно, одни для изучения течений, другие от спас средств, третьи — навигационные …
