Век кино. Дом с дракончиком - Булгакова Инна (читаем книги онлайн бесплатно полностью txt) 📗

— А в смерти?

— Я законченный литератор и играл в воображении. Первым моим порывом, когда она донесла о тебе с Викой (что вы вместе из клуба уехали), было припугнуть, встревожить…

— Самолюбиво продемонстрировать свою осведомленность, — подсказал я.

— Может быть… та роковая фраза о могиле — ее фраза перед зеркалом!.. кстати, еще одно доказательство моей невиновности: стал бы будущий убийца так себя раскрывать!

— Состояние аффекта, сам говорил. А потом опомнился.

— Не сразу. Сначала рванул к тебе. Уверен был, что она у тебя, ведь на Плющихе Ваня.

— Задушить нас обоих?

— Не держи меня за сумасшедшего. Избавиться от унижения. Я догадывался, много лет между нами стоял ты… но не о Ванюше, нет. Эта последняя рухнувшая иллюзия меня и погубила.

— То есть?

— Ну… придавила. По дороге опомнился — действительно, что мне с вами, драться? — и черт меня понес в Молчановку… Некуда мне было деться, хотелось в нору заползти…

— И новый план составить?

— Николай, — произнес он сдержанно, — как бы тебе самому не пришлось мучиться над алиби.

— У меня его нет.

— Вот именно. Ты последний видел ее в живых.

— Нет, Самсон, не последний. Рассказывай.

— Уже в поселке, за два квартала от дачи, забарахлил мотор, постоянно с этой рухлядью… Пришлось переть за чемоданчиком с инструментом. Окна темные, тишина, гараж не заперт.

— Перед поездкой в Москву ты его запирал?

— После расчета с рабочими замок повесил.

— У кого еще был ключи?

— У Вики и у Вани по ключу. Вдруг — нет замка.

— Мягко выражаясь, это обстоятельство должно было тебя насторожить.

— Еще бы. Кто в такую рань… Тут я и посмотрел на часы — светящийся циферблат — запомни этот момент!

— Ну?

— 4.07. Время, время… вот что сводит меня с ума, вот что я не понимаю…

— И я не понимаю. По порядку!

— В гараже я увидел Викторию. Кажется, мертвую.

Последнее слово и меня заставило затрепетать, какое-то время мы молчали, вдруг я поразился:

— Что значит «кажется»?

— Не могу вспомнить, страшно, голова раскалывается, никогда в жизни ничего подобного не испытывал…

Я прервал бормотнье:

— Придется вспомнить. Она лежала на полу?

— На полу. Глаза выпучены, кончик языка торчит.

— Признаки удушения. На шее следы?

— Не рассмотрел, спичка погасла.

Еще один поразительный момент!

— Ты что, свет не включал?

— Нет.

— Но почему? Выключатель, помню, у входа.

— У входа я и наткнулся на что-то, нагнулся, запах мускуса — ее духи. Чиркнул спичкой, увидел и ушел.

— Испугался убийцы?

Он подтвердил деревянно:

— Испугался убийцы.

— Да ведь ты утверждаешь, что не был уверен, убита ли она!

— Не знаю.

Я пошел к машине.

Что-то тут не так! Темные провалы в показаниях, я чуял ложь — ладно, потом! — несла вперед стремительность схватки, словесного поединка.

— Ты захватил инструменты?

Сценарист нервно рассмеялся и слегка оттаял.

— Николай, ты в своем уме? До чемоданчика ли тут! Машина вдруг сама завелась.

— И куда ты двинулся?

— На дачу.

— Откуда только что сбежал, испугавшись убийцы?

— Сумел взять себя в руки, решил убедиться в ее смерти и сообщить в органы.

— И ничего этого не исполнил!

— Не гони лошадей, сыщик. Я поставил машину на место за гараж, но на дверях уже висел замок и трупа нигде не было.

— Кончай сочинять, сценарист.

— Клянусь!

— Время!

— Вот и я говорю: время. Сразу засек: 4.16.

— С твоего появления прошло девять минут. Кладем четыре на первый эпизод…

— Не больше! Три-четыре минуты.

— Остается пять — в общем, достаточно, чтоб вынести трупы.

— Но по моему плану… — Самсон осекся.

Неужели он не выдумывает? Да разве такое выдумаешь? Острый страх его передался мне, словно перенес в тот ночной гараж, словно я чиркнул спичкой и увидел…

— Значит, там был убийца?

— Где?

— В гараже, когда ты увидел мертвую Вику. Ну, вспомни! Ты уловил что-нибудь… движение, шорох, чужой ужас…

— Нет!

— Однако сбежал.

Самсон промолчал, опустив голову.

— Ну а потом? Все осмотрел?

— И дом, и участок, с фонариком. Кусок проводки лежал там же, на полке.

— А еще? Следы борьбы…

— Нигде никаких. Дом будто вымер, все на своих местах. — Он потер рукой лоб, лысину. — Все время болит голова, тогда еще началось… головокружение от запаха краски.

— Да, помню в воскресенье. — Наши взгляды встретились. — Это имеет значение?

— Немецкая эмаль, из-за нее и случилась задержка с расчетом. — Самсон глядел в какой-то странной нерешительности.

— Ну, договаривай.

— Двери и притолоки покрасили обычными белилами, а в среду, еще до скандала, Вика приказала переделать: аляповато, банально… В Москве в хозтоварах она видела эту эмаль, бледно-сиреневую, с муаровым отливом. Ваня за ней в четверг и ездил. Перекрасили в субботу.

— Это была последняя работа в доме?

— В доме — да. Один целый день красил, другой кончал цементировать яму в гараже. Эмаль к ночи не успела высохнуть, понимаешь?

— Понимаю. Чего тянешь?

— На дверном косяке в кабинете остались следы руки, кто-то ухватился… отпечатки пальцев.

Я изумленно воззрился на безумца.

— Чьи — твои?

— Нет.

— Так какого ж ты молчал? Возможно, именно это тебя реабилитирует!

— Меня уже ничто не реабилитирует, — констатировал Самсон сухо. — Войди в мое положение, раз уж взялся расследовать и судить. Во-первых, Кристина. Ведь про меня она тебе донесла? Ты меня и поймал. Женщина сочувствующая, но на костер ради меня не пойдет. Заметь, я пальцем ее не тронул, такого свидетеля не убрал… О чем я? Костер… — Самсон усмехнулся. — «Мой костер в тумане светит… ночью нас никто не встретит…» Бродяги бражничали у костра возле недостроенного дома напротив. Наверняка засекли, как я туда-сюда мотался.

— С трупами?

Он смотрел затравленно и молчал.

— Когда ты увидел бродяг?

— Уже когда обратно к машине пошел, до этого их не было. До утра горланили. Николай, моя песенка спета.

— Не ной. Во-первых, ты ж не возле дома застрял; за пять-шесть минут твоего отсутствия мертвых вынесли.

— Зачем? (Сакраментальный вопрос, который и меня мучил.) Кто? Вика сама себя вынесла? Ваня убил мать?

— Говори да не заговаривайся!

— Нет, про Ваню-то я думал: он в Москве. А про нее…

— Что?

— Не надо… вспомнить без содрогания не могу.

— Однако дивлюсь на твое хладнокровие в воскресенье, даже стол изысканный приготовил. Для кого?

Он сказал таинственно:

— Для них. Я их ждал. Явился ты. Странно.

— Ты же видел мертвую!

— А вдруг не добили, жива, ушла, сбежала… спичка вспыхнула на секунду… Другая идея: а вдруг розыгрыш, я вас по телефону, а вы меня…

— Не сходи с ума!

— А куда она делась? Куда они делись? — Он охватил руками голову, раскачиваясь в кресле… Кое-как справился, заговорил связно: — Если кто-то, ознакомившись с планом, и пошел мне, так сказать, навстречу — он же его не выполнил!

— Ты заметил, что компьютер некорректно выключен?

— Я к этому механизму с той ночи даже подойти боюсь, в Молчановку приехать боюсь — виртуальная реальность материализовалась в настоящую. Но в воскресенье я сумел настроить себя, надеялся и ждал.

— Помню, как ты убеждал, что исчезновение случилось на Плющихе.

— Инстинкт самосохранения, — пробормотал Самсон. — Записка меня потрясла, но особенно — ковер. Кто украл…

— Ты, чтоб сымитировать…

— Зачем, Господи Боже мой! Ведь говорю: по плану…

— План неизвестен, ты его стер.

— Но в 23.40 компьютер выключить не мог!

— Вот если б не эта железка, твоя песенка окончательно была бы спета.

После пауза он спросил непонятно:

— А во-вторых?

— Ты про что?

— Про действия убийцы. Ты сказал, что, во-первых, я не возле дома застрял, то есть не мог видеть, как он трупы тащит куда-то…