Китайская бирюза (СИ) - Стожкова Нина (читать лучшие читаемые книги txt) 📗
– Да ладно, не кипятитесь, я сам видел рекламу подобного клуба, недалеко от гостиницы. Вполне легальную, на английском языке, – азартно продолжал Башмачков, совершенно не обращая внимания на раздражение Кристиана. – Вы что, старик, газет не читаете, телевизор не смотрите? Ветер перемен, китайская перестройка! Отстали от жизни, амиго! Городские власти Пекина давным-давно делают деньги на мужских слабостях, а золотая молодежь с удовольствием на эти пороки денежки тратит… Кстати, скажу вам по секрету, проституция здесь нередко процветает под вывеской парикмахерских и массажных салонов… Вот попробуйте пойти в Пекине постричься, вам много еще чего попутно предложат, покажут и расскажут…
Кристиану надоело слушать болтовню Башмачкова, и он невольно скосил глаза на свой бесценный пластиковый пакет, доверху набитый дамскими сумочками.
– Боже, что это? – спросил Башмачков с детским любопытством. Наблюдательность всегда была сильным качеством беллетриста.
– Да так… Накупил зачем-то дешевого барахла, поддавшись общему ажиотажу. Безумие, знаете ли, заразительно… – неохотно пробормотал стилист и заметно смутился. – На первый взгляд, вещи смотрятся оригинально, да и недорого здесь все это. Эх, чего уж там… Расскажу, как на духу. В Москве у меня есть приятель, он держит бутик, так вот этот торговец попросил меня привезти из Китая больше всякого дешевого ширпотреба, раз уж я сюда «за тридевять земель» притащился. Маржа – двести процентов! Короче, уговорил поработать у него «верблюдом», как бывало в девяностых. Ну, денежки-то никогда лишними не бывают. Вот я и накупил всякой ерунды: расшитые сумочки, веера с иероглифами, вышитые шелковые тапочки, шифоновые шарфы с блестками… Здесь все это отдают за копейки, а в Москве сойдет за эксклюзив. Правда, придется заплатить в аэропорту за перевес багажа…
Кристиан все это говорил, оживленно жестикулируя, глаза его возбужденно блестели, но внезапно стилист запнулся:
– Честно говоря, мне все эти сумочки-тапочки – «до лампочки». Другие, так сказать, жизненные приоритеты, – не очень логично завершил он свой горячий монолог и вдруг заметил, что… Башмачков его не слушает. Литератор приметил двух хорошеньких китаянок на другой стороне улицы и теперь с удовольствием глазел на девушек. В своем стремлении к прекрасному он был прав. Разглядывать «китайских куколок» было гораздо интереснее, чем выслушивать скучные бытовые подробности и чужие коммерческие планы.
– Ну, что скажете? – попытался Кристиан вернуть нового знакомого с небес на землю и показывая два маленьких ридикюля, расшитых один павлинами, другой бабочками.
– Хороши, – вздохнул Башмачков совершенно «не в тему», имея в виду не сумочки, а, разумеется, китаянок. И со вздохом добавил: – Жаль, что в нашей жизни все так скучно и пресно, даже у господ стилистов, вокруг которых на работе вьются полуголые модельки… Опять придется в очередном романе пикантные сцены из пальца высасывать.
«Знал бы этот восторженный кретин про пакетики с «коксом» и «герычем» в этих сумочках, – подумал Кристиан, – вот развеселился бы… Скучно ему тут, видите ли…бездельнику».
Вслух же «стилист» проворчал:
– Разумеется, Валерий, вы правы: суета сует все это, наивные и жалкие потуги разбогатеть. На дешевых сумочках богатым не станешь. Но порой ради дружбы приходится поступаться собственными интересами и удобствами. Вот друг попросил – и я не смог отказать. Такой уж я безвольный тюфяк. Самому противно. А сейчас, господин сочинитель, вынужден вас с сожалением покинуть: не вижу смысла гулять весь день по городу с легким, но все же объемным грузом.
– Очень жаль! – искренне расстроился Башмачков. – Тут возле рынка полно недорогих пивнушек, тяпнули бы пивка… Заодно рассказали бы мне про изнанку модельного бизнеса. Глядишь, я накатал бы эротический триллер типа «Парфюмера» – например, «Кутюрье из Нанкина». Или «Последний евнух Пекина» …
– Нет уж, простите, как-нибудь в другой раз, – пробормотал Кристиан и, прижимая к себе товар с опасной начинкой, скрылся за домами.
«Вот и славненько, – мысленно проворчал беллетрист, – а катись-ка ты, «противный», на… подиум», – и пружинистым шагом направился в здание рынка.
У Башмачкова был на барахолке свой интерес, весьма далекий от челночного бизнеса. Он собирался разузнать поподробнее про злачные места, которые, в этом Башмачков был абсолютно уверен, водятся здесь в изобилии – так же, как и во всех остальных столицах мира.
«Понятное дело, чужаку сомнительные адресочки на блюдечке с золотой каемочкой никто не поднесет, – размышлял писатель, – тут особый подход нужен. А рынок – как раз самое подходящее место для того, чтобы заводить сомнительные знакомства». И он с удовольствием представил, как привозит из Поднебесной роман о злачных местах Пекина нового столетия.
«Буккер сам плывет в руки», – ухмыльнулся Башмачков и направился к огромным стеклянным дверям, на которых красовалась крупная надпись на родной кириллице: «Вход».
Поначалу Башмачков болтался по рынку без особого успеха. Аборигены делали вид, что не понимают недвусмысленных вопросов и прозрачных намеков странного русского туриста.
– Друзья… Э…. Господа, – осторожно приступил Башмачков к расспросам по-английски. Но торговцы только загадочно улыбались и вежливо кланялись, пытаясь всучить ему очередной ширпотреб. А когда Башмачков подкатил с намеками к улыбчивой «фарфоровой» китаянке, тут же буквально спиной ощутил, как к нему приближаются два местных громилы. Эти уже не улыбались, напротив, красноречиво поигрывали плечами и задумчиво рассматривали громадные желтые кулаки, размером каждый с дыньку-«колхозницу». Башмачков растерялся, попятился, врезался спиной в башню из пустых картонных коробок, и коробки эти, вызвав восторженное хихиканье китаянок, рассыпались по коридору со страшным грохотом…
Собираясь бежать, Башмачков внезапно почувствовал, как его тронула за плечо чья-то рука. Надо сказать, он терпеть не мог, когда ему клали руки на плечи посторонние люди. Башмачкова всегда возмущало нежелание наших соотечественников соблюдать его право на личное пространство. В Европе этому детей в детских садах учат, а россияне на такие мелочи плевать хотели. Они так и норовят навалиться на незнакомцев всем своим весом – у кассы, в автобусе или в метро…
Сочинитель в гневе огляделся. Никого. И вдруг как из-под земли перед ним вырос курносый и синеглазый парень с незамысловатой физиономией – в общем, типичный российский «челнок». Он отвел Башмачкова в сторону и шепнул:
– Что, брателло, насчет девочек интересуешься? А ты, как я погляжу, не промах! Китаяночки и впрямь волшебные. Есть ну просто куколки…. Только ты, мужик, будь осторожнее. Понял? Без глупостей! Здесь на Китайщине вообще-то баб в сравнении с мужиками мало, так что знаешь, как их тут пасут! Могут, в случае чего, и «пятак начистить» и даже «замочить». Кааароче, записывай адресок. Тут неподалеку… В общем, есть один стоящий клуб…
– Ночной? – уточнил Башмачков с придыханием, как пионер, впервые поцеловавший девочку на дискотеке.
– Ну да, – хохотнул «челнок», – ночной. Только, прикинь, с местным акцентом. Там девочки в закрытых купальниках что-то типа утренней зарядки делают. И все же, если приспичит, «снять» куколку реально можно. Европейцы, по мнению китаянок, все сплошь богачи. В общем, действуй по-умному и по-тихому, и будет тебе счастье, земеля!
– Да нет, я так, чисто посмотреть, – пошел Башмачков на попятную. – На большее у меня денег нет, и вообще…. СПИД не спит!
– Ну, тогда – тем более. За «посмотреть» пока что никого не расстреляли… – игриво пихнул его в плечо соотечественник. – На вот, пока я реально добрый! – и, сунув бумажку, на которой русскими буквами было написано китайское название района и клуба, торговец исчез за поворотом…
Лина сбивчиво изложила маленькому полицейскому на другом конце провода свои подозрения. Мол, не мог молодой здоровый парень ни с того, ни с сего вдруг взять и умереть.
