Зарубежный детектив - Сафьян Збигнев (книги онлайн полностью txt, fb2) 📗
— Вы рассказали ей, где укрываетесь?
— Да, — после короткого раздумья ответил он.
— И думали, что это письмо от нее или от кого-то другого, кого она послала?
— Да.
— Потому и поверили?
Он кивнул головой.
— Скажите нам еще раз: как выглядел этот автомобиль? Может, запомнили марку, форму, цифры, номер?
— Ничего, совершенно ничего... Я потерял очки, когда этот человек выбежал на шоссе. Видел только контуры, фары...
— На сегодня хватит, — сказал майор.
Во взгляде Окольского они заметили удивление.
— Я хотел еще... — начал было Окольский.
— В другой раз, — оборвал майор резко. И приказал: — Увести задержанного!
Они остались вдвоем. Кортель допил кофе, открыл окно. Уже рассветало. Над Варшавой лежала тонкая сизая дымка тумана.
— Ну и что ты по этому поводу думаешь? — спросил майор.
— Пожалуй, — начал Кортель, — пожалуй, рассказ Окольского в общих чертах правильный.
— Это значит, что кто-то решил его убрать. Почему?
— Ответ был бы простым, если принять, что Окольский не убивал. Настоящий убийца опасался его показаний. Хотел создать видимость дорожного происшествия, надеясь, что расследование по делу об убийстве будет прекращено в связи со смертью главного подозреваемого. Однако если он решился на этот шаг, то должен существовать дополнительный мотив. Видимо, он полагал, что Окольский знает что-то такое, что могло бы его скомпрометировать...
— Я не совсем тебя понимаю...
Кортель затянулся сигаретой и ощутил боль в легких.
— Представим себе, — продолжал он, — что убийцей Казимиры является Пущак. Он вернулся на виллу после ухода грабителей, потому как что-то оставил в кабинете. Ну, не знаю что: портсигар, ключи, зажигалку, в общем, что-то такое, что Окольский мог увидеть и запомнить. Убийца не хотел бы, однако, рисковать...
— А от кого он тогда мог узнать, где прячется Окольский?
— От Золотой Ани. Это одна возможность. А вторая... Помнишь, я тебе говорил об опасениях Зельской? Она заметила, что кто-то следит за ней. Сначала я полагал, что это наши ребята плохо работают, а теперь думаю, что за ней еще кто-то наблюдал...
— Кто?
Кортель пожал плечами.
— Например, Пущак. Или Ладынь. Или Рыдзевский.
— Шутишь! А если все же убил Окольский?
Кортель долго молчал.
— Если он убил, то непонятно, почему кто-то хотел его убрать. Или то, что он рассказал, вранье, или существуют какие-то другие причины. Однако я не думаю, что они существуют... Не думаю также, что он врал. Подумай, зачем? Я не верю в то, что он захотел доказать свою невиновность таким сложным и косвенным способом. Ему бы это не пришло в голову. Он мог бы умолчать о каких-то деталях, что-то переиначить... Я, например, хотел бы точно знать, поднял ли он руку, собираясь остановить подъезжающий автомобиль, или просто не смог убежать...
— Это неважно.
— Важно. Мы должны установить, что за человек этот Окольский на самом деле.
— Между тем нам нужно отыскать этот автомобиль. И установить анкетные данные пострадавшего.
Они оба хорошо знали, что только вторая задача была простой.
XIII
Телефон звонил очень долго. Кортель проснулся и, полусонный, держа в руках трубку, посмотрел на часы. Было около одиннадцати утра. Он проспал три с половиной часа.
Кортель услышал голос Беганьского, на сей раз лишенный обычных иронических ноток:
— Старина, я тебя разбудил?
— И очень хорошо сделал. Через полчаса я должен быть в комендатуре.
— Я кое-что слышал. Но я не об этом... Помнишь девушку из Колобжега?
— Конечно.
— Так вот, она назвала нам тогда очень странную фамилию погибшего под поездом... Бжендаль. Утверждала, что у него есть паспорт. Неправда. Найдено несколько лиц с такой фамилией, но паспорт на имя Бжендаля Тадеуша с известным нам описанием внешности нигде и никогда не выдавался.
— Значит, либо она лгала, либо паспорт был фальшивый.
— Вот именно.
— И значит, все начинается сначала?
— Сначала, старина, если тебя еще интересует это дело.
— Оно будет меня интересовать, — сказал Кортель, — если останусь в милиции.
Он слышал дыхание Беганьского.
— Я уже кое-что знаю, старина... Не волнуйся! Ты думаешь, мы гарантированы? Каждый из нас...
— Спасибо. Не будем говорить об этом...
— Да, я хотел бы с тобой поговорить...
— Я позвоню. А сейчас спешу.
Кортель и вправду спешил. К 11.30 была вызвана в комендатуру Золотая Аня. Потом надо будет еще раз допросить Пущака, а затем... Болеслав Окольский. Пущака арестовали под утро. Кортель позвонил в госпиталь и узнал анкетные данные сбитого машиной; его звали Мачей Ядек, и он был известен милиции. Трижды привлекался к суду за мелкие кражи, нигде не работал, пил, снимал где-то угол, так как жена выгнала его из дому. Врач констатировал, что состояние очень тяжелое и раненый не сможет пока давать показания.
Майор задействовал службу движения; поиски автомобиля, о котором ничего не было известно, оказались делом необычайно трудным. Опермашины и милицейские посты, дежурившие в ту ночь вблизи места происшествия, сделали подробные сообщения... Предполагалось, что разыскиваемый автомобиль уже не возвращался в Варшаву через Вал, а свернул на Блотах на Фаленицу и далее на любельскую дорогу, если, конечно, не поехал дальше в сторону Дублина и Пулав. Майор и Кортель просматривали список шоферов, оштрафованных между двадцатью тремя и двумя часами ночи. Они надеялись отыскать нечто интересное, не верили при этом в случайность, но именно случай им помог. В 24 часа на площади Вашингтона был оштрафован за неправильный обгон шофер такси 243 Антони Пущак. Это уже зацепка. Конечно, так или иначе надо было проверить алиби Пущака, так же как и алиби Ладыня и Рыдзевского (хотя майор неохотно давал согласие даже на их допрос, придавая большое значение информации, добытой от Золотой Ани), но присутствие бывшего жениха Казимиры Вашко именно в это время на площади Вашингтона показалось подозрительным. В списке штрафов, наложенных на шоферов, кроме этой детали, не нашлось ничего, что заслуживало бы внимания. Разве что еще один случай: в 0.40, уже на Фаленице, наказан за превышение скорости на застроенной территории водитель «сирены» Анджей Казимирчак. Кортель записал себе эту фамилию.
Они поехали к Пущаку. Жил он в старом доме. Во дворе около дома они увидели такси за номером 243. Сразу бросилось в глаза: голубая «Варшава» блестела необычайной свежестью. Было видно, что ее хорошо вымыли и вычистили совсем недавно — около автомобиля еще остались лужицы воды. Специалист службы движения приступил к подробному осмотру машины. На правой стороне переднего щита он нашел небольшую вмятину и царапину.
— Экспертиза установит, — сказал он и тут же добавил: — Но и экспертиза может ничего конкретного не показать, если, например, пострадавший смог в последнюю минуту отскочить в сторону и автомобиль ударил его только буфером, в таком случае тщательное мытье и чистка могли устранить следы. — Он немного подумал. — Почти все следы. Впрочем, исследуем царапины...
Они разбудили дворника и пошли на второй этаж. Открыла им Янина Пущак. В помятом халате, растрепанная, она выглядела еще хуже, чем тогда, когда приходила в комендатуру. Она не скрывала испуга...
— Пан капитан, боже мой...
— Во сколько вернулся ваш муж?
— Я спала, — шептала она, — не знаю. А что произошло, еще что-то случилось?
— Разбудите его, пожалуйста.
Они ожидали в душной комнате, заставленной мебелью, всякого рода безделушками, которые, вероятно, годами накапливались родителями Янины. Кортель сел на диван и забавлялся с плюшевым мишкой. Майор открыл окно. Оба они вымотались, но о сне уже не мечтали, скорее о кофе, который регулярно делала секретарша майора.
Пущак протирал припухшие глаза.
— Снова что-нибудь? — не очень вежливо спросил он вместо приветствия. — Когда же это все кончится?
