Прыжок в неизвестное [Свобода] - Перуц Лео (книги без сокращений .TXT) 📗
— На руки! На руки Дембы!
Ибо накидка Дембы зацепилась за поручни трамвайной площадки, его руки были выставлены всем напоказ, его позор — открыт всем взглядам, его страшная тайна — разоблачена.
Но только на мгновение. И в следующий миг оба, Демба и Скулудис, соскочили с площадки вагона.
Первым спрыгнул Демба. Теперь преследование угрожало ему. Был человек, знавший его тайну, и от этого человека нужно было скрыться во что бы то ни стало.
Слепо и отчаянно, не оглядываясь назад, мчался он, спасая свою жизнь. А господин Скулудис, усердно жестикулируя, маня его и окликая, бежал за ним.
Затем Дембе удалось спастись от преследования — он вскочил в автобус.
Господин Скулудис остановился и смотрел ему вслед, сокрушенно покачивая головою. На состязание с автобусом он решиться не мог. Он не ободрял этого безрассудного и бессмысленного, слишком поспешного бегства. Его первоначальная неприязнь к Дембе уступила место сильной симпатии. Никакого следа злобы не осталось у него в душе. Как охотно помог бы он ему делом и советом! Ведь он узнал в Дембе даровитого молодого дебютанта, товарища по цеху, Бог весть каким образом попавшего в неприятное положение.
Глава XIV
Станислав Демба вышел из автобуса и медленно шел по Мариахильферштрассе. Он размышлял:
«Штейнбюхлеры? Нет, нельзя. У Штейнбюхлеров я только три месяца даю уроки. Не могу же я просить уже об авансе! К тому же они люди мелочные, и муж и жена. И то уж они выторговали у меня пять крон, когда я спросил за шесть уроков в неделю пятьдесят пять. Когда урок приходится на праздничный день или когда мальчик нездоров, они делают вычеты из жалованья. А при этом они люди состоятельные. Ом служит доверенным на фабрике зонтиков, а у нее — магазин дамских мод. И все-таки после первого числа я вынужден бываю раза три-четыре напоминать им про деньги, прежде чем они раскошелятся наконец числа шестого. Своей служанке они тоже задолжали. Нет, со Штейнбюхлерами ничего не выйдет. Остается еще доктор Бекер. Там платят исправно. Это люди благородные и чуткие: мне достаточно им слово сказать или только намекнуть, и деньги у меня будут. Правда, если я им скажу, что на две недели отлучусь, то это им не понравится. Мальчишка по географии и физике совсем слаб. Мне надо будет привести серьезный мотив для своего отъезда, мотив, который бы их сразу убедил. Ну, да уж я что-нибудь подходящее придумаю, мне ведь осталось еще пять минут пути».
Доктор Бекер жил на площади Капустного рынка, в четвертом этаже нового дома. На парадной двери висела над звонком его дощечка: «Приват-доцент, доктор Бекер, прием от 2 до 5».
Станислав Демба, не воспользовавшись лифтом, медленно стал подниматься по лестнице. На площадке второго этажа он остановился. Ему пришла в голову одна мысль.
Он огляделся. На лестнице не было никого. Демба опустил обе руки в карман и достал носовой платок. При этом у него выпал из кармана ключ от его квартиры, и он раздраженно нагнулся, чтобы его поднять. В этот миг кабинка лифта бесшумно покатилась вверх мимо него.
Руки Дембы мгновенно скользнули под накидку. Испуганно поглядел он вслед кабине. Но к удовлетворению своему увидел, что дверь ее — из матового стекла. Сидевший в ней никак не мог заметить его наручников. Наверху раздался звонок. Порожняя кабина покатилась вниз. Он переждал, пока в третьем этаже открыли и опять закрыли дверь. Осторожность не мешает. Вот так, а теперь… Вот так, а теперь…
Черт побери! Нужно же кому-то как раз в этот миг сходить по лестнице! Демба опять спрятал руки. И как это долго длится! Старая дама. Опирается на руку горничной. И как раз возле Дембы она остановилась, чтобы передохнуть… Вот пошла дальше. Наконец-то! Но вот уже кто-то другой поднимается по лестнице.
Газетчица с вечерним выпуском. Она положила газету перед дверью на втором этаже и поднялась на третий.
«Прежде чем она сойдет, мне ничего нельзя делать, нужно просто ждать», — подумал Демба. В досаде посмотрел он на газету, лежавшую на половике у его ног, равнодушно прочитал крупным шрифтом набранную строку: «Отставка венгерского министра-президента», и вдруг его осенила мысль: что, если в вечерних газетах есть уже сообщение о его побеге через окно? Может быть, там помещен уже длинный отчет, самый подробный: «Преступник ускользнул от ареста благодаря смелому прыжку из слухового окна во двор». Вот что, пожалуй, напечатано там, и еще: «По-видимому, он остался невредим, полицией приняты меры к его розыску…» Или же еще так: «Подозрение падает на некоего Станислава Д., слушателя университета. Его арест ожидается с минуты на минуту».
В крайнем смущении и страшно волнуясь, ждал Демба, чтобы газетчица сошла наконец обратно по лестнице. Только после этого мог он поднять с пола газету. Он жадно ее пробежал.
Местная хроника. Где местная хроника? Это должно быть в местной хронике. Вот она. Происшествия. Глаза его скользили по столбцам: «Парад войскам»; «Общее собрание Нижнеавстрийского союза охотников откладывается на вторник, 21-го числа»; «Пожар фильмы на улице»; «Скончался обер-инспектор Главачек»; «Редкий юбилей»; «Покушение на самоубийство»… Что это? Стой! Супруга преподавателя реального училища госпожа Камилла В. приняла вчера, в своей квартире на Бабенбергерштрассе, веронал… вздор! Дальше. «Несчастный случай в главных мастерских городских железных дорог»; «Подвиг матери». Все.
Ничего еще нет в газете. Разумеется. Так и надо было думать. Полиция не торопится сообщать о своих неудачах. Это забавно… Демба сложил газету и осторожно положил ее обратно на порог двери.
Затем он развернул носовой платок, разгладил его, сложил в виде компресса и четыре раза обернул вокруг правой руки так, что видны были только концы пальцев. В кармане накидки он нашел две английские булавки, которыми укрепил повязку, что было совсем нелегко проделать со скованными запястьями рук. Так, теперь готово.
Превосходная мысль — такая повязка на руке. Великолепная идея… Демба поздравлял себя сам с отличной выдумкой. «Право, замечательная идея», — сказал он, подошел к окну и стал кланяться своему отражению в стекле. «Позвольте засвидетельствовать почтение! Разрешите пожать вашу руку. Как? Вы этого не желаете? Я должен быть осторожнее? Вы боитесь, как бы повязка не сползла. Разумеется! Разумеется! Жаль! Я охотно пожал бы вам руку за действительно остроумную мысль!»
Демба еще раз поклонился, смеясь про себя. Рассыльный мальчик, взбегавший вверх по лестнице с телеграммой в руке, остановился и с удивлением поглядел на Дембу.
«Убью двух мух одним ударом, — думал Демба, поднимаясь на четвертый этаж. — Теперь всякий сразу увидит, что я не могу пользоваться руками. Наконец-то я успокоюсь. И в то же время это послужит оправданием для моего отсутствия в течение нескольких дней. С тяжкими ожогами на руках я не могу давать уроки. Этого никто от меня не потребует. Жена врача с этим, надо думать, согласится. Но теперь живее! Не будем терять времени!»
На четвертом этаже Демба позвонил. Горничная открыла дверь.
— Барыня дома?
— Нет.
— А господин доктор?
— У него прием.
Демба заглянул в приемную. Там сидели две дамы и один господин и читали журналы.
— Когда вернется барыня?
— Я спрошу барышню, она, верно, знает.
Горничная пошла в комнату к Элли Бекер. Демба услышал несколько тактов вальса и звонкие голоса смеющихся девушек.
Сейчас же после этого вышла сама Элли Бекер. Она была очень близорука и посмотрела на Дембу в лорнет.
— Здравствуйте, господин Демба. Вы хотите видеть маму? Она ушла за покупками.
— Это досадно, — сказал Демба. — Мне нужно спешно поговорить с вашей мамой. Она не скоро вернется?
— Дождь уже идет? — спросила Элли.
— Да.
Ну, значит, она сейчас вернется, насколько я ее знаю. Не посидите ли вы покамест у нас?
— У вас гости, фрейлейн Элли.
— Только две подруги. Я вас познакомлю.
