Кот, который проходил сквозь стены - Браун Лилиан Джексон (читать книги онлайн полные версии txt) 📗
Звук доносился из комнаты Кобба. Дверь оказалась открытой. В комнате было темно.
Квиллерен протянул руку, нащупал на стене выключатель, вспыхнул свет.
— Кто там? — грозно крикнул журналист.
Ответа не последовало. Музыка гремела из маленького приемника на аптекарском столе.
Трое мужчин стали обыскивать комнату, Квиллерен отметил про себя, что Бен вошел последним.
В помещении никого не оказалось.
— Может быть, в приемнике автоматический таймер? — предположил Расс.
— Нет здесь таймера, — сказал журналист, выключая маленького нарушителя тишины. Взглянув на стол, он нахмурился. Бумаги были разбросаны. Стакан для карандашей перевернут. На полу валялись счет за телефон, адресная книга и серой перышко.
Когда они вышли из комнаты Кобба, женщины начали с опаской спускаться с третьего этажа.
— Все спокойно? — спрашивали они.
Клатра спросила:
— Если это человек, то куда он пошел?
— Что это было? Кто-нибудь знает, что это было?
— Дурацкое радио, — ответил Расс. — Оно само включилось.
— Как оно могло само?..
— Не знаю, — ответил Квиллерен.
Но он знал.
Антиквары вышли через парадную дверь, Бен отправился в «Львиный хвост», а журналист открыл дверь своей комнаты и поискал котов взглядом. Юм-Юм сидела на холодильнике с ясными глазами и настороженными ушами, — и те, и другие были чуточку великоваты для ее крошечной заостренной мордочки. Коко жадно глотал воду, хвост плашмя лежал на полу — как всегда, когда кот страдал от жажды.
— Ладно, Коко, — сказал Квиллерен. — Как ты это сделал? Ты что, спелся с Матильдой?
Кончик хвоста легонько шлепнул по полу, но кот продолжал жадно лакать.
Квиллерен задумчиво обошел свое жилище. Конечно, Коко может повернуть ручку радио, потершись о нее твердым маленьким подбородком, но как этот пушистый Гудини пробрался в комнату Коббов? Журналист отодвинул кровать-лебедя, но прохода не обнаружил. Он попытался найти в ванной какой-нибудь люк (водопроводчики начала века очень увлекались люками), но не увидел там ничего похожего. На кухне имелась форточка, выходившая в коридор и предназначенная, по-видимому, для вентиляции; с холодильника на нее не трудно вспрыгнуть, но на форточке висел замок.
Зазвонил телефон.
— Квилл, — послышался приятный голос Мэри, — ты делаешь что-нибудь со своим коленом? По-моему, сегодня вечером оно у тебя болело.
— Я прикладывал холодные компрессы, пока не спала опухоль.
— Что тебе нужно сейчас, так это инфракрасная лампа. Позволь предложить мою.
— Я был бы благодарен, — ответил он. — Да, я был бы очень благодарен.
Готовясь к встрече с лампой, Квиллерен надел спортивного вида шорты, неплохо выглядевшие прошлым летом на загородных пикниках, и полюбовался собой в большом зеркале на двери гардеробной, втягивая живот и выпячивая грудь. Он всегда думал, что ему пошла бы шотландская юбка. Ноги прямые, крепкие, мускулистые и умеренно волосатые — вид достаточно мужественный, но не зоологический. Припухлость вокруг левого колена, портившая всю красоту, теперь, к радости журналиста, исчезла.
Квиллерен сказал котам:
— Ко мне придет дама, и я хочу, ребята, чтобы вы вели себя немного сдержаннее. Никаких шумных потасовок, никакого бегания взапуски и нарушения статуса кво!
Коко прищурил глаза и приподнял усы, как будто понимающе улыбался. Юм-Юм продемонстрировала свое равнодушие тем, что принялась разглаживать белоснежную шерстку на груди.
Когда пришла Мэри с корзинкой в руках, Коко с безопасного расстояния смерил ее оценивающим взглядом.
— Он не очень-то рад, — заметила мисс Дакворт. — Но в этот раз ведет себя поприличней.
— Он привыкнет к вам, — заверил Квиллерен.
В корзине, кроме лампы, оказались домашний фруктовый кекс и кофеварка. Мэри включила миниатюрную серебристую машину в розетку на кухне, пристроила лампу над коленом Квиллерена и села в плетеную качалку. Грубая вещь сразу приобрела изящные очертания и естественную элегантность, и журналист удивился, почему он раньше считал это кресло уродливым.
— У вас нет предположений насчет какофонии в комнату Кобба? — спросила она.
— Еще одна нелепость из тех, что вечно происходят в этом доме… Кстати, почему Холлис Прантц не пришел на собрание?
— Половина людей не пришла. Они, вероятно, догадывались, что там будут собирать деньги на цветы.
— Прантц был тут сегодня днем и искал какие-то древние приемники. Кобб якобы должен был их ему оставить — так он сказал. Как вы думаете, это правда?
— О, конечно! Антиквары большую часть денег зарабатывают, перепродавая старье друг другу… Колену тепло? Лампа не слишком близко?
Вскоре бульканье и шипение на кухне возвестило, что кофе готов. Новые звуки испугали Юм-Юм, и она забилась в угол, а бесстрашный Коко счел своим долгом проследовать на кухню и расследовать происшествие.
Квиллерен объяснил:
— Коко самоуверен, а Юм-Юм трусовата, как все кошки. Подозревая опасность, предпочитает найти убежище. Она, если так можно сказать, кошка из кошек. Сидит на коленях и ловит мышей — делает все, что им положено.
— Я никогда не держала котов, — сказала Мэри, разливая кофе по маленьким чашечкам и добавляя в напиток немного лимонной цедры. — Но я изучала грацию их движений, когда занималась танцами.
— Никто не может «держать» котов, — поправил он ее. — Вы делите с ними жилье на основе равноправия и взаимоуважения… Хотя коту каким-то образом всегда удается взять верх. Особенно сиамскому.
— Некоторые животные почти как люди… Пожалуйста, попробуйте кекс, Квилл.
Он надкусил темный, влажный, таинственный, ароматный кусок кекса.
— Коко больше, чем человек. Он обладает шестым чувством. Похоже, у него есть доступ к информации, которую мы не можем собрать без трудоемких усилий.
Квиллерен надеялся, что это действительно по-прежнему так, но в глубине души уже начинал сомневаться.
Мэри повернулась, чтобы посмотреть на замечательное животное. Коко сидел, задрав ногу, и вылизывал основание хвоста. Не убирая розовый язык, кот встретил восхищенный взгляд мисс Дакворт нахальными глазами. Потом, завершив омовение, перешел к ритуалу затачивания когтей: вспрыгнул на кровать, поднялся на задние лапы и начал царапать стену там, где книжные страницы были наклеены внахлест, и уголки соблазнительно отклеивались.
— Нет! Прочь! Вон! — закричал на него хозяин. Коко подчинился, но не раньше, чем удовлетворился состоянием своих конечностей.
Квиллерен продолжил объяснения:
— Коко когда-то дали словарь для заточки когтей, и теперь он думает, что можно использовать для педикюра любую печатную страницу. Иногда у меня появляется уверенность, что он умеет читать. Однажды он таким образом помог мне раскрыть серию мошенничеств с произведениями искусства.
— Вы не шутите?
— Ни капли… Скажите, в вашем деле много обмана?
— Не здесь. Нещепетильный антиквар пытается всунуть профану подражания девятнадцатого века в стиле чиппендейл за восемнадцатый, художник делает грубые картины на старом холсте и называет их ранним американским примитивизмом… О более крупных подделках я не слыхала… Как вам нравится фруктовый кекс? Его испек один из моих покупателей, Роберт Маус.
— Адвокат?
— Вы его знаете? Он превосходно готовит. — Это не он ли был поверенным Энди? Слишком известная личность для мелких хламтаунских дел, — заметил Квиллерен.
— Роберт — увлеченный коллекционер и мой друг. Он представлял Энди из любезности.
— А как служитель закона он никогда не интересовался так называемым несчастным случаем с клиентом?
Мэри взглянула озадаченно:
— Вы все еще занимаетесь этим?
Квиллерен решил быть искренним. Он устал слушать о превосходных качествах Энди от всех женщин Хламтауна.
— Вы знаете, что это Энди позвал полицию, когда Кобб в очередной раз пошел обчищать дом?
— Нет, не могу поверить…
— Почему он настучал на Кобба, а не на Расса или каких-нибудь других антикваров? У него был на Кобба зуб?
