Плата за обман - Владимирская Анна (читать книги без регистрации полные .txt) 📗
На белой ватной подушке лежал маленький мизинец. На нем поблескивало любимое золотое колечко Миры с маленьким изумрудом…
И тут на Марата обрушилось то, что он гнал от себя все последние часы. На рассвете он не мог уснуть и набрал в поисковике слово «киднеппинг». Интернет услужливо объяснял: «Причин, по которым похищают детей, очень много. Это может быть педофилия: детей похищают, снимают в порнофильмах, а затем убивают. Иногда родители сами приводят детей на кастинг, а потом те пропадают…» Ладыгину пришлось оторваться от монитора и выпить холодной воды. Он редко пил спиртное, вел спортивный образ жизни. Очень хотелось залить горе алкоголем, но он держался Выпивка не выход, необходимо сохранять трезвый взгляд на мир. Он походил по кухне на первом этаже, снова поднялся в кабинет, сел к компьютеру. «Детей могут похитить и ради выкупа. В таких случаях МВД обычно рекомендует родителям соблюдать внешнее спокойствие и слушать, какие требования выдвигают преступники». Ладыгин вскочил и стал расхаживать по комнате. Какой же он дурак, что вместо денег подбросил бумагу! Но он никак не мог поверить, что все настолько серьезно! И снова продолжал читать: «Еще детей забирают в рабство и "на органы"…» Он выключил компьютер.
Теперь Ладыгин смотрел на этот отрезанный палец, на этот светящийся изумруд на золотом кольце, и ему казалось, что он сейчас умрет от разрыва сердца.
Старостин тем временем выгнал всех из кабинета и ушел сам. Но вернулся через пять минут. Подошел к столу, закрыл коробку.
— Привез обычный курьер на скутере. Его догонят и расспросят, но, судя по всему, его просто попросили доставить коробку и заплатили.
— Что мы будем делать? — спросил Ладыгин у своего помощника. Голос его был словно потерт наждаком.
— Прежде всего — отрабатывать все те версии, какие мы наметили. Кроме одной.
— Кроме какой? — не понял Ладыгин. Ему было трудно сосредоточиться.
— Можно отбросить версию, согласно которой Мирославу похитила ее родная мать. А впрочем, у нее все равно уже побывали и поговорили.
— Да, да, конечно. Рита никогда не стала бы… — Марат закрыл лицо ладонями. Несколько минут просидел так, затем отнял руки. — Проверить все возможные варианты — это все, чем мы можем заниматься?
— Этим занимаюсь я. Марат Артурович, нам нужно дождаться повторного звонка похитителей. Они наверняка потребуют больше денег, чем в первый раз. Но это еще не все. Я убежден — мы должны последовать рекомендациям Лученко.
— Вы хотите сказать, что мы должны сообщить во все средства массовой информации, что увеличиваем сумму в десять раз от той, какую потребовали похитители, и она достанется нашедшему моего ребенка?
— Именно так предлагала поступить Вера Алексеевна.
— Но тогда эти выродки станут резать мою дочь на куски! Это же смертельно опасно!
— Наоборот. Убежден: когда речь зайдет о таких больших деньгах, Миру начнут искать все. Лученко совершенно права. Она точно рассчитала, похитителям в этой ситуации придется очень плохо. Ведь ради такой награды люди станут вспоминать малейшие подозрительные события. Девочку где-то прячут, но мы живем не в пустыне. Есть соседи, очевидцы, просто прохожие. А главное, ее больше не тронут. Деньги — это гарантия.
Старостин энергично доказывал свою точку зрения. Ладыгин махнул рукой.
— Согласен. Ты профессионал. Эта женщина, Лученко, тоже вызывает… Если она и у тебя вызывает доверие, давай команду агентству Сотниковой, пусть во всех газетах, на всех каналах будет объявлено о награде в десять миллионов долларов тому, кто вернет мне мою девочку, И я сам тоже сделаю запись.
Снова зазвонил телефон.
— Ты получил посылку?
Марат заставил себя говорить обычным тоном.
— Получил. И принял решение. Тот, кто приведет мою дочь живую и здоровую… — Он закашлялся, но, прокашлявшись, продолжил: — Повторяю, живую и здоровую, тот получит десять миллионов долларов.
Ладыгин нажал на кнопку отбоя. У него было такое чувство, будто он прыгнул с высокого обрыва в глубокую реку.
5. УБИЙСТВО В РЕДАКЦИИ ЖУРНАЛА
В издательском доме «Эгоист» проходило еженедельное совещание. В большой редакционной комнате было прохладно: работал кондиционер. На стенах красовались обложки прошлых номеров в рамках из стекла и стали. Сотрудники сидели за своими столами и компьютерами, пили кофе, курили, рассматривали фотосессии нескольких известных персон, перебрасывались репликами. В углу стоял небольшой столик, заваленный журналами. На них располагался почти съеденный торг и бутылка шампанского — у кого-то из редакции закончился отпуск или ребенок поступил в вуз. Дизайнер обсуждал с выпускающим редактором очередное дорожно-транспортное происшествие со своим участием и жаловался на дороговизну ремонта. Забежавшая на минутку секретарша из соседней фирмы демонстрировала свою новую прическу. В общем, рабочий день кипел, как кастрюля с борщом.
Сегодня решили поменять все местами и обговорили вначале общие вопросы. Как всегда, текучки было завались. Отдел рекламы стонал, что часть рекламодателей не хочет давать имиджевые картинки, а хочет «джинсу», то есть пиаровские материалы, слепленные как редакционные. Жаловались на рекламодателей, которые урезают лучшие куски полос, а также на невыносимые условия аккредитации. Завотделом дизайна Батонова воздевала к Глебу тяжелые, унизанные браслетами руки, сетуя на то, что вот. дескать, понаехали: Паола Навоне в Москву, а Джорджио Сапоригги и Кристиан Вернер в Киев с Одессой, собрался весь архитектурно-дизайнерский бомонд, и что прикажете ей делать? Как не разорваться? На рекламодателей жаловалась и она.
На них, родимых, наезжали вообще все, кому не лень. Обычнейшая дня журнала ситуация — это когда к выпускающему редактору подкатывается человек из отдела рекламы:
— У меня к тебе просьба…
— Шо? Опять?! — голосом волка из мультфильма спрашивает выпускающий. — Три полосы рекламы слетели?
— Да нет, просто у вас были обозначены верти кадки, а заказчик прислал горизонтальный макет. Но вы же, — с надеждой произносит рекламщик, — еще не сверстали…
— Какое не сверстали! — стонет редактор. — Мы уже вот-вот в типографию отправляемся!
И начинает рекламщик хныкать и канючить: «А если это сюда переставить, а то — туда…» И получает ответ: «Иди и лично скажи это дизайнеру, а я своей смерти не хочу».
После этого обсуждали, кто станет «лицом обложки» текущего «Эгоиста». Речь шла о сентябрьском номере. Каждый предлагал свое.
— Самый сексуальный мужчина, по итогам телевизионных рейтингов, — это Дмитрий Шарыгин. После сериала «Моя любимая гувернантка» он по-прежнему вызывает у читателей наибольший интерес! — заявила о своем кандидате Альбина Фоя, ведущая рубрику моды.
Бывшая топ-модель, высокая шелковая брюнетка с золотисто-кофейными глазами, напоминавшими камень тигровый глаз, она и одевалась стильно, чем вызывала глубинную зависть некоторых коллег-женщин и неувядающий интерес мужчин. Сегодня на ней был алый деловой костюм. Под глубоким V-образным вырезом пиджака виднелся красный бюстгальтер, в этом же вырезе тонкой змейкой струился черный галстук. Зрелище не для слабонервных!.. К тому же Фоя курила тонкую ароматную сигарету и взирала на всю редакцию с чувством превосходства. Ее муж. крупный бизнесмен, выполнял все прихоти Альбины, и первую из них — ее желание не сидеть дома, сложа наманикюренные лапки, а работать. Она ездила практически на все Недели высокой моды в Париж, посещала открытия дорогих бутиков во всех крупных городах Европы и США. И, кроме того, получала совсем неплохую зарплату и гонорары за статьи.
— А мне кажется, Шарыгин — это уже вчерашние котлеты! — высказал свое мнение полный моложавый толстячок Миша Крылов, рубрика «Здоровье». Он смахивал на румяный оладушек.
— Тебе бы все о котлетах. Зачем потакать вкусам домохозяек? — выдохнул клуб дыма ироничный Гоша Стоян, заврубрикой путешествий и хобби, длинноногий, тощий, дочерна загорелый парень. Он исколесил весь мир, был хиппи и пофигистом во всем, кроме работы. — Предлагаю свою кандидатуру. Знаете, от кого тащатся поголовно все? — Улыбка у Гоши была по-детски открытой и сверкала белыми зубами «а-ля Голливуд».
