Русалки белого озера - Леонтьев Антон Валерьевич (лучшие книги .txt) 📗
– Не советую вам пытаться с ним играть! Рыжик у нас весьма своенравный парнишка.
Значит, кот вполне мог оцарапать хозяйку. Или она заработала царапины гдето в другом месте, например, разделывая новую жертву…
– Надеюсь, я не мешаю Борису Борисовичу… – произнесла Анна, понимая, что прямой вопрос о том, где сейчас директор, будет выглядеть неучтиво.
– Борис Борисович смотрит телевизор! – сказала Горянская с гримасой отвращения. – Я этот зомбоящик уже лет десять, если не больше, не включаю. А вот он обожает идиотские сериалы о ментах…
– Добрый вечер, Анечка! – раздался со второго этажа сочный бас Бориса Борисовича. – Чувствуйте себя как дома. Извините, что не могу к вам спуститься – увы, мой вид в халате вряд ли вас прельстит!
Он расхохотался. Анна подумала – значит, и директор тоже дома. Только вот почему он к ней не спустился? Не хотел испугать ее своей волосатой грудью и засаленным халатом? Или старательно отмывал запачканные кровью руки и прятал в сундук костюм монстра?
Они прошли по коридору направо и оказались перед вполне обычной, обитой рыжеватым дерматином дверью. Горянская извлекла из кармана кимоно связку ключей, вставила один из них в прорезь, повернула и открыла дверь.
Они оказались в новом месте жительства Анны. Горянская показала ей холодильник, забитый снедью, и провела в спальню, где кровать была застелена безукоризненно белым накрахмаленным бельем.
– Зубная щетка и туалетные принадлежности в ванне. Конечно, все абсолютно новое. За вашими вещами мы пошлем когонибудь из музея с утреца…
– Спасибо, мне их привезут! – сказала Анна, и Горянская уставилась на нее:
– У вас в городке знакомые?
Анна быстро сказала, что привезут служащие гостиницы, с которыми она договорилась об этой незамысловатой услуге. Серафима махнула рукой и сказала:
– Директриса гостиницы – моя хорошая знакомая. Я завтра ей позвоню и все урегулирую…
Ага, похоже, было понятно, как Горянские получали информацию о московской гостье. Анна заверила, что это очень мило, но будет лучше, если она сама сделает это, так как ей очень не хочется утруждать дорогую Серафиму Ниловну.
– Глупости! – отрезала та. – Но если не хотите, то как хотите, настаивать не буду. Вам чтонибудь еще требуется?
Анна сердечно ее поблагодарила, и Горянская наконец ретировалась. Когда дверь за ней закрылась, Анна повернула замок и замкнула дверь на цепочку, потому что, хоть и получила от Серафимы Ниловны ключ от апартаментов, ничуть не сомневалась, что у той остался запасной. И что и она, и ее муженек могут в любой момент пробраться к ней в жилище и устроить шмон.
Значит, требовалось проявлять осторожность. Но ведь произвести шмон может и она сама – в «Чертяково»!
Приняв душ, Анна улеглась спать и, несмотря на пережитое, провалилась в сон, едва только закрыла глаза. Кошмары ее не мучили, а, проснувшись, она вдруг поняла, что ночью повела себя как глупая истеричка. Испугалась чегото безобидного, в панике едва не попала под автомобиль…
Особых обязанностей у Анны не было, она же являлась «аспиранткой, работающей в архиве». Поэтому первым делом она направилась по дороге в город, желая найти свой чемодан.
И, удивительное дело, нашла его! Он – оранжевый, с отломанным колесиком – лежал в высокой траве примерно в километре от «Чертяково», рядом с последним поворотом. Анна кинулась к нему и увидела, что он был в целости и сохранности, а затем внимательно осмотрела местность рядом.
Там, на опушке леса, она и видела нечто с хвостом. Или это был не хвост, а игра воображения или просто тень? При свете солнца все выглядело так невинно и пасторально, а ночью она едва от ужаса не умерла!
Анна подошла к опушке леса и попыталась отыскать следы. Ей повезло – она заметила несколько странных вмятин, как будто их оставили трехпалые лапы монстра. Или это всего лишь дождевые вымоины?
Подхватив чемодан, Анна направилась с ним в «Чертяково». Тащить чемодан без одного колесика было занятием далеко не самым приятным, но ничего другого не оставалось. Занеся его в свои апартаменты, Анна переоделась и отправилась в архив.
По пути она встретила Серафиму Ниловну, которая осведомилась, как девушке спалось, и также задала вопрос о ее чемодане. Анна ответила, что получила его. Серафима внимательно на нее посмотрела и проводила в архив.
И только потом Анна поняла: музейусадьба открывался с десяти, а сейчас было только начало десятого, и ворота были еще закрыты. Так как ктото мог привезти ей чемодан, не ставя при этом в известность вахтера или саму Горянскую?
В архиве Анна первым делом попыталась найти материалы по князю Дмитрию СвятополкДонскому, который построил «Чертяково». Однако ему был посвящен всего один стеллаж, и в основном там были списки с заказами того, что княжеская семья заказывала за границей.
Анна принялась изучать их, все стараясь напасть на след часов со слоном и магараджей, но упоминания подобного хронометра она не обнаружила. Впрочем, сохранились далеко не все княжеские заказы, так что не исключено было, что этот лист просто затерялся.
Или – что ктото его изъял!
Первый день прошел в трудах и заботах, а под вечер Анне позвонил Кирилл – он хотел знать, все ли с ней в порядке. Она говорила с ним сухо, сама не понимая отчего. Он ведь, можно сказать, спас ей жизнь, а она вела себя с ним как с прислугой.
– Да, все в порядке! – заявила она. – И вам лучше мне не звонить. Если надо, я сама позвоню.
На второй день Анна принялась изучать чернобелые фотографии дворца, сделанные по большей части до революции или в двадцатые и начале тридцатых годов. Она уже решила прерваться на обед, как вдруг перевернула страницу – и обмерла.
Она увидела фотографию той самой комнаты, которая являлась ей в видениях. Штора, закрывающая высокое окно наполовину. Штора на фотографии была серая, но Анна не сомневалась, что в действительности она была красная. А на потолке, прямо над шторой, виднелось изображение мясистого купидона, который восседал на дельфине и дул в морскую раковину.
Дрожащими руками Анна вытащила эту фотографию, понимая, что ей надо немедленно узнать, где именно во дворце находится эта комната.
– Обнаружили чтото занятное? – раздался у нее над ухом вкрадчивый голос Серафимы, и Анна вздрогнула. Та, как водится, подкралась незаметно, словно кошка. Или пантера, желающая напасть на беззащитную жертву.
Серафима Ниловна стояла перед ней, посверкивала стеклами круглых очочков и протягивала сухонькую лапку, чтобы взять у Анны фотографию странной комнаты. Анна растерялась – не может же она не дать главному искусствоведу эту фотографию! Но все в ней противилось этому, интуиция подсказывала – Серафима видеть фотографию не должна.
– Ну что же вы, не хотите показать, что откопали? – спросила Серафима, усмехаясь. – А вдруг это историческое открытие века!
Анна неловко отступила назад, толкнула папку, которая с тихим шелестом полетела вниз, и из нее по полу разлетелись фотографии. Анна быстро присела, запихнула фотографию комнаты под рассыпавшиеся снимки и схватила первый попавшийся, который вручила Серафиме. И та, кажется, не заметила подмены фото.
– Вот, очень интересно, не так ли? – сказала она.
Серафима бросила взгляд на снимок, ее тонкий рот ощерился, она заметила:
– Действительно, Анна Игоревна, очень! Не знала, что вас такое привлекает!
С фотографии на Анну смотрели мужчина и женщина – абсолютно голые, в недвусмысленной позе. Фотографии было лет сто или даже больше, но на ней была изображена непотребная сцена.
Анна покраснела, а Серафима Ниловна со смешком сказала:
– Последний князь, человек бедовый, был, помимо всего прочего, известным фотографомэротоманом, у него имелась одна из лучших на то время коллекций порнографических снимков. И большую часть этих фотографий князь сделал самолично, посещая бордели. Кстати, гдето здесь был альбом со сделанными им детальными фотографиями мужских и женских гениталий, причем якобы увековечены были вовсе не жрицы любви или пьянчужки, а представители российской аристократии. И якобы даже некоторые наиболее разбитные, хотя и не самые важные представители царской фамилии. По причине отсутствия лиц на снимках сложно сказать, так ли это. Не желаете ли взглянуть?
