Тень - Колбергс Андрис Леонидович (читать книги онлайн бесплатно регистрация .txt) 📗
В первый год разлуки с мужем за нею увивались многие и, даже получив от ворот поворот, не верили, что Нина одна.
Отвергнутый считал, что его уже опередили, Нина соблюдает строжайшую конспирацию, чтобы щадить мужа. Похоже, что и сам Черня так думал, ибо даже в самых неподходящих ситуациях не упускал случая подчеркнуть безупречное поведение и верность жены. В качестве доказательства он приводил ее неослабевающие связи с родней: была у тетки на чаепитии, принесла племяннице книжку с картинками, вместе с деверем и свояком ездила в Карелию. Скорее всего, ему тоже не верилось, что Нина без него жила одиноко, хоть это была сущая правда. Первый год, пока подавались кассационные жалобы и оставалась еще какая-то надежда, был для нее самым трудным. Она наловчилась обманывать себя обещаниями — еще три месяца, и уж тогда… Но по прошествии трех месяцев делала себе отсрочку еще на три. И внезапно поняла, что преспокойно может ждать все шесть. Что-то в ней замерло, уснуло. Она вела монашеский образ жизни, общалась почти исключительно с женщинами и детьми, из драмкружка для взрослых перешла в детский, а случайные взгляды мужчин натыкались на ореол скромности и благородства, который окружал теперь ее прелестную головку. Однако в последнее время ее начали донимать тревожные мысли.
Это был один из тех домов конца тридцатых годов, обитатели которых, если уж возникала необходимость поменять квартиру, в конце объявления дописывали «в новых домах не предлагать». Здесь были настоящие водопроводные трубы, непривычно высокие потолки, дубовый паркет и бронзовые дверные ручки. Две комнаты в этой четырехкомнатной квартире занимала супружеская чета пенсионеров, они день и ночь копались в огороде и наведывались в Ригу лишь в зимние холода, чтобы обойти всех врачей. У Нины были две большие смежные комнаты. Черни успели внести деньги на кооперативную квартиру, но судебный процесс перечеркнул эту мечту. Как и сбывшиеся к тому времени: дачу, автомашину, мебельный гарнитур. Часть добра Нина успела отнести в комиссионки, но не всё, так что павлин был изрядно ощипан. Картины старых маринистов уступили место какой-то керамической дребедени из числа подарков благодарных мам к Женскому дню и по завершении отчетных концертов. Со вкусом расположенные вещицы украшали все стены. Хотя материальной ценности в этих поделках не было, с ними были связаны воспоминания, и Нине они были ближе картин, изображавших зеленоватые валы, шхуны, бриги и бригантины с парусами, разодранными шквалом, тех картин, до которых в память о славных годах своей морской юности был так охоч глава семьи.
Нина прочитала записку, и в глазах ее мелькнуло недоумение. Неужто Черня подослал этого мальчика, чтобы ее проверить? Дорогие кроваво-красные розы совсем сбили с толку, и она едва не взорвалась. Когда Виктор понял, в какой переплет он попал из-за цвета роз, было уже поздно говорить, что их прислал муж.
Виктору подали рядовой ужин, на стол накрыли в передней комнате, затем пригласили посмотреть телевизор. Показывали фильм о животных, кажется, довольно интересный, но кадры не запечатлевались в его сознании. Он был наэлектризован сидящей рядом женщиной. Его воображение рисовало картины одна слаще другой. Вот она встает, сбрасывает с себя длинный, вышитый шелком халат и остается нагишом… нет, под халатом у нее кружевная комбинация, и он помогает от нее освободиться…
— Как фильм?
— Ничего, — пробормотал он, очнувшись. Растерянный и робкий, неспособный сказать этой женщине ни слова, готовый к рабскому повиновению.
— Спокойной ночи!
— Спокойной ночи! — произнес он и понуро поплелся в другую комнату.
Проснулась Нина среди ночи. Он стоял на коленях у дивана и, упершись лбом в постель, что-то глухо бормотал, о чем-то рассказывал, только она не могла понять о чем. Она хотела оттолкнуть парня, но поразилась, увидев, что по лицу его катятся крупные слезы.
Силы ее покинули.
Она сразу поняла, что в постели он новичок, а к утру ужаснулась тому, что начинает его просвещать, и не без удовольствия от сознания, что оков больше не существует.
После полудня, когда они окончательно проснулись, Нина выставила его на улицу, запретив приходить к ней. Будто и не было этой ночи.
Вопреки запрету, он через неделю набрался решимости вернуться.
Шатаясь по городу без копейки в кармане, он набрел в парке на крохоборов, которые «забивали козла», и, переключив их на картишки, абсолютно честно выжал из них почти сто рублей! Он не помнил, когда еще шла такая карта. У партнеров кончилась монета. Один из них побежал занимать, да, к сожалению, вернулся ни с чем.
Виктор опять купил кроваво-красные розы — по экономическим соображениям букет поменьше — и отправился к Нине. Еще на лестнице он чувствовал себя вполне уверенно, но при виде властной, красивой женщины снова превратился в робкого мальчика. Наверное, только поэтому она его не прогнала.
Если я обойдусь с ним, как в прошлый раз, это будет просто смешно, подумала Нина на следующее утро.
— Почему ты не уехал в Мурманск?
— Я поеду. У меня тут еще дела. Часть мебели пропала, вот ищу. Кое-что продали в уплату по исполнительным листам, а кое-что конфисковали незаконно. Вот ищу, куда подевалась.
— Если я к тебе привяжусь, я пропала, — мрачно произнесла Нина. — И ты будешь негодяем по отношению к Черне. Скорее уезжай отсюда.
Опасаясь, что привыкнет к нему, трезвым умом понимая, что ничего хорошего из этой связи получиться не может, Нина не разрешала приходить к ней часто, зато, когда они встречались, для обоих наступал настоящий праздник. Они отправлялись на прогулку, не торопя событий, или шли в кино. Чтобы рядом с ней Виктор не чувствовал себя оборвышем, Нина заставляла его надевать кое-что из гардероба Черни.
Чаще всего он гулял в замечательном кожаном пальто. Очень дорогом и элегантном пальто, Виктор становился в нем совершенно другим человеком…
Харий Даука поглядел на Виктора не то скучающе, не то с сочувствием.
— Значит, Нину Черню не знаешь? Окончательно и бесповоротно?
— Впервые слышу это имя.
— А с тобой в колонии не сидел некто Черня?
— Что-то не припомню.
Ну и дурак же я, по-глупому запираюсь! Болван, распоследний болван. Неужели он уже встречался с Ниной? Что она сказала? Может, все отрицает? Может быть, этот уже разнюхал, где и когда я просадил эти деньги? Так или иначе, но это провал! Я попался!
Следователь насмешливо улыбнулся.
— Ты веришь в счастливые числа и в счастливые дни?
— Бывают счастливые числа и счастливые дни.
— Тогда прочитай внимательно и распишись.
Это было постановление о его освобождении. У Виктора отнялся язык.
— Амнистия вышла? — наконец прохрипел он.
— С твоими-то судимостями? Не будь наивным. Считай, что сегодня счастливое число и счастливый день. — Даука укладывал документы в портфель. — И не делай заячьи глаза, я тебе все равно не верю. Ну, бывай, так сказать, до скорого.
Даука нажал кнопку, охранник открыл дверь, и следователь торопливо вышел, не дожидаясь благодарности от остолбеневшего Виктора.
Вазова-Войского охватил страх. Непонятный страх. Его колотил озноб. На лбу выступила испарина, вспотело под мышками, подергивались лицевые мускулы. Когда надзиратель впустил его в камеру за матрацем и постельным бельем, которые надлежало сдать на склад, вид у Виктора был до того страшный, что даже Хулиганчик испугался.
— Что с тобой? — спросил Хулиганчик.
— Они что-то против меня замышляют, — дрожащим голосом прошептал Виктор.
— Требуй адвоката! Без адвоката держи помело на замке. — Это была вершина мудрости для Бедолаги, выше залететь его ум был не в состоянии. — Адвокат тебя должен защищать хоть так, хоть эдак.
— Ну, бывай! — Виктор взвалил скатанный матрац на плечо и вышел.
Никогда еще он так не жаждал свободы, как теперь. Его отделяла от воли всего сотня-другая шагов, но он был уверен, что ему не удастся преодолеть это ничтожное расстояние, вот-вот из-за угла вынырнет Харий Даука и отошлет его назад в камеру. У следователя все козыри, ему, Виктору, некуда деться, он во власти Дауки. Тут он вспомнил один английский фильм, который смотрел как-то по телевизору. Документальный фильм о кошачьем выводке на заброшенной ферме. О том, как старый кот каждое утро обходит границы своей территории и — этому была посвящена большая часть ленты — об охоте на мышей: прыжок, хватка, игра перед насыщением. Ученые, комментировавшие фильм, сошлись во мнении, что жестокая игра с жертвой, прежде чем ее прикончить, коту биологически необходима.
