Вечная невеста - Серова Марина Сергеевна (книги онлайн TXT) 📗
И потом, удачно все так получилось, что голова кружилась первое время от того, как все просто оказалось. Так просто, что даже удивлялась — и что я ломалась, думала, не хотела соглашаться? И потом все шло гладко, все опасения сразу забылись, отодвинулись… И вот теперь после затишья одно за другим на голову — бах, бах! Первая новость была как обухом по голове, а следом еще и он. Совершенно непредвиденно.
Но что же делать? Что же делать-то теперь, куда идти? Ведь он найдет, в любом месте найдет, ведь знаю же, что это за человек.
И главное, не расскажешь никому, никому! Кто поможет? Грешным делом хотела уже даже в милицию идти, да сама понимаю — какая милиция? Так и буду дрожать до последнего, так и буду бояться, так… Ой!
Нет, нет, показалось, просто показалось. Ну вот, нервы уже сдавать начинают. Нервы, которые всегда железными считала. Так, ну что же делать-то, что делать? К кому обратиться? Да сама знаю, что не к кому.
Стоп, а почему не к кому? Почему? Есть же женщина, которая приходила, она вроде как не из милиции и вообще показалась довольно приличным человеком. Что, если ей довериться, попросить помочь? Все равно больше некому, больше никому не расскажешь. Значит, нужно ехать, нужно искать… Выбора не остается. Значит, решено. Как, она говорила, зовут директора бара-ресторана? Нужно напрячь память… Фамилия такая нестандартная. Вроде как Карабас Барабас… О! Барабаш! Точно, Барабаш. И имя редкое… Вениамин. Вениамин Викторович Барабаш, теперь я точно вспомнила!
Судьба, похоже, не благоволит, она, похоже, отворачивается постепенно. Да не постепенно, она уже давно отвернулась. Поэтому и помощь никак не приходит. Ладно, ладно, я подожду, я подожду, может быть, все-таки получится…
А этот дядька — что он на меня так пялится? Я просто сижу, жду человека… Или по мне видно, что я боюсь? Может быть, это печать уже у меня на лице? А может быть, он от него? Да нет, бред уже какой-то пошел! Просто фобия началась, страх панический.
Ничего, ничего, я дождусь. Все будет нормально. Господи, ну куда же он мог деться-то так надолго? Да еще в такой момент! Почему, почему не рассказала все тогда этой Татьяне, в первый раз? Тогда ведь тоже боялась. Нет, тогда не так сильно боялась. Тогда надеялась, что со мной это не связано никак, что это по другому поводу… Всегда надеешься до последнего, всегда стремишься что-то выгадать, а потом все поворачивается так, что выгадывать приходится уже только одно, самое дорогое: собственную жизнь.
И вот теперь по-настоящему страшно. Потому что теперь появился он. И ясно, что ко мне это имеет самое прямое отношение. И жизнь уже под угрозой, и уже очень явственно понимаешь, что она-то и есть у тебя самое дорогое, не все то, ради чего пускаешься в авантюры, не то, ради чего грешишь, а только она — жизнь.
Так, нужно, наверное, еще выпить, а то нервы совсем сдадут. И так вон уже люди смотрят. Все смотрят, со всех сторон. Что им от меня нужно?
Спокойно, спокойно, ничего им не нужно, и никто на меня не смотрит. Это все нервы плюс алкоголь. Может, лучше не нужно бы было пить? Нет, если не выпить, то вообще можно сойти с ума. Ладно, здесь по крайней мере мне бояться нечего, здесь я в безопасности, здесь люди… А что, если не уходить отсюда никуда? Просто заявить: а я никуда отсюда не пойду! Вот не пойду, и все! Здесь меня никто не тронет.
Ой, глупости какие, ну какие же глупости! С ума уже действительно схожу от своего страха. И между прочим, Алексея-то убили именно здесь! И тогда здесь тоже были люди! Вот и меня могут так же… Спокойно, спокойно. Что еще за бред? Нужно просто поскорее все рассказать, тогда будет легче, тогда уже я не буду одна, тогда не будет страшно. Скорее бы все это закончилось, скорее бы…
Ну что он так на меня смотрит подозрительно? Так смотрит, словно преступницей считает. А я — какая я преступница? Я ничего не сделала, я не хотела, я думала, что…
А что я думала? Разве я не знала, нет? Знала, конечно. Но что я могла сделать? Я же не могла предотвратить, не могла переубедить, а если бы не согласилась, то… Ну что вы на меня так смотрите, я правду говорю, я не хотела! Не смотрите на меня так! Нет, это невыносимо, лучше уйти отсюда сейчас и вернуться потом. Потом, я вернусь потом, все равно зря сижу. Я вернусь…
Возвращение в Тарасов ознаменовалось новым известием, и оно явно не прибавило мне настроения. Едва я успела въехать в город, мой мобильник затрещал своей обычной неугомонной трелью. Нажав на кнопку, я услышала голос Мельникова:
— Я сейчас тебе сообщу кое-что интересное, — как-то хмуро поведал майор, из чего я сделала вывод, что это «интересное» явно из разряда неприятных, и приготовилась. Я уже привыкла, что майор в последнее время является поставщиком исключительно неприятных новостей.
— Мало нам было одного саранского трупа, как тут еще один нарисовался…
— Кто? — коротко спросила я, поскольку Андрей умолк.
— Убили некую Эльвиру Голицыну, секретаря-референта фирмы «Сар-Би-Си», — со вздохом сообщил Мельников.
— Господи! — только и выдохнула я и, не задавая вопросов, сказала: — Я сейчас приеду к тебе. Ты у себя?
— Да, — ответил Мельников, и я тут же повернула машину в сторону управления.
По дороге я старалась не думать о только что полученной информации, чтобы не ломать впустую голову. Пока что нельзя было делать никаких правильных выводов, пока еще ничего не известно, кроме самого факта смерти Эльвиры. Ожидание чего-то подобного жило во мне последнее время, ощущение, что что-то должно случиться, не покидало меня с тех пор, как администратор «Гладиатора» Королихин сообщил, что Эльвира Голицына приходила в ресторан. Посмотрим теперь, что добавит Мельников…
Майор хмуро кивнул мне на стул и предложил кофе, от которого я не стала отказываться.
— Итак, убита Голицына, — повторил Андрей, держа в руках тоненькую папку. — Застрелена из пистолета. Найдена в посадках сегодня утром. Смерть наступила предположительно вчера вечером, около десяти часов. По утверждению экспертов, убита она была в том самом месте, где ее и нашли, то есть тело не перемещали. Выстрел в затылок…
— Она приходила в «Гладиатор», искала меня, — напомнила я, выслушав Мельникова.
— Да-да, — кивнул тот. — Напомни-ка, когда точно это было?
— Позавчера днем, — сообщила я. — Сидела в ресторане больше часа, ушла напуганная.
— Счета, наверное, испугалась, — невесело пошутил Мельников.
— По-моему, сейчас нам совсем не до шуток, — устало заметила я, и майор тут же посерьезнел.
— Да, — вздохнул он. — Второй висяк на нас. Блин, как назло! Сидела себе эта Голицына в Саранске — и никому не мешала. Стоило только приехать в Тарасов — на тебе! Замочили! И чего ее в Саранске не замочили? Саранские менты бы и раскрывали, а так мы должны.
— Почему она сюда приехала? — с нажимом спросила я, бросая на майора укоризненный взгляд за его неприкрытый цинизм. — Меня больше всего интересует сейчас это!
— Ну-у, Танюша, теперь узнать это будет весьма затруднительно, — протянул Мельников.
— Я думаю, что если бы мы знали ответ на этот вопрос, то гораздо легче вычислили бы, кто ее убил. Кстати, ты не думаешь, что ее убийство напрямую связано со смертью Порфирьева?
— Вывод такой действительно напрашивается, — согласился майор. — Но ведь киллера Иваниченко, который убил Порфирьева, самого нет в живых. Значит, ее убил кто-то другой.
— Логично, — усмехнулась я. — Но кто? Третьяков? Именно его ты считал заказчиком смерти Порфирьева. А Иваниченко — исполнителем. Получается, что Третьяков, оставшись без киллера, убил Эльвиру Голицыну сам? А кто тогда убил Иваниченко? Ты же считал, что сам заказчик, чтобы замести следы. Но зачем он его убивал, если ему нужна была смерть еще и Голицыной? Вот уж убил бы ее Иваниченко, тогда можно и его, что называется, в расход пускать.
— Ты, как всегда, рассуждаешь очень правильно, — польстил мне Мельников.
— Да что толку-то! — отмахнулась я. — Все равно ничего не ясно. Что-то не пойму я ничего. Как ни печально в этом признаться, в голове полная каша.
