Из царства мертвых - Буало-Нарсежак Пьер Том (читать бесплатно полные книги .TXT, .FB2) 📗
— А как же припадок?
— Это случилось уже под конец ужина.
— Точно дату не помнишь?
— Дату, говоришь?
Заметив на столе записную книжку Флавьера, Жевинь принялся ее листать в поисках календаря.
— Помнится, был конец февраля… из-за этой встречи в министерстве… Так, суббота была двадцать шестого февраля. Значит, это было двадцать шестое.
Флавьер пристроился рядом с Жевинем на подлокотнике кресла.
— Скажи, почему ты надумал обратиться ко мне?
Жевинь нервно стиснул руки. Из его прежних странностей сохранилась только эта: в затруднительном положении он цеплялся сам за себя.
— Ты ведь всегда был мне другом, — пробормотал он. — И я не забыл, как ты интересовался психологией, всякими тайнами… Не в полицию же мне было идти! — И, заметив, как у Флавьера скривились губы, он добавил: — Узнав, что ты ушел из полиции, я и решил к тебе обратиться.
— Да, — произнес Флавьер, разглаживая кожаную обивку, — и правда ушел. — Резким движением он поднял голову. — Знаешь почему?
— Нет, но…
— Все равно узнаешь. Такие вещи всегда выходят наружу! — Он пытался улыбаться, говорить об этом спокойно, но голос выдавал его горечь. — Это скверная история… Хочешь еще портвейна?
— Нет, спасибо.
Флавьер подлил себе вина, стиснул бокал рукою.
— Со мной произошел… идиотский случай. Я был инспектором. Теперь уже не грех и признаться: не любил я эту работу. Меня отец заставил пойти по его стопам… Сам он дослужился до дивизионного комиссара и не представлял другой карьеры для сына. В таком деле нельзя принуждать… Мне не следовало поддаваться. Короче, как-то раз мне поручили задержать одного типа. Да нет, это не был опасный преступник. Просто ему пришло в голову спрятаться на крыше… А со мной был один сотрудник, славный такой парень по фамилии Лериш…
Он залпом выпил вино, так что слезы выступили на глазах. Откашлялся, пожал плечами, как бы смеясь над своей неловкостью.
— Сам видишь, — попытался он пошутить, — как только всплывает эта история, я сразу в слезы… Крыша была покатая. Снизу доносился шум машин. Этот тип, безоружный, спрятался за трубой… Нам надо было его окружить. Да только я… не смог спуститься.
— Головокружение! — сказал Жевинь. — Ну да, помню, ты всегда этим страдал.
— Вместо меня пошел Лериш… и упал.
— Вот как! — произнес Жевинь.
Он опустил глаза, так что Флавьер не мог прочесть его мыслей, хотя по-прежнему смотрел ему в лицо. Затем Флавьер продолжил вполголоса:
— В любом случае лучше, чтобы ты знал.
— Нервы всегда могут подвести, — заметил Жевинь.
— Ясное дело, — жестко произнес Флавьер.
Они помолчали, затем Жевинь сделал рукой неопределенный жест.
— Очень жаль, конечно, но ты-то здесь ни при чем.
Флавьер открыл ящичек с сигаретами.
— Угощайся, старина.
Рассказывая свою историю, он всегда ощущал какое-то тупое недоверие слушателей. Никто не принимал его всерьез. Как заставить их услышать тот нескончаемый вопль, сначала пронзительный, а потом приглушенный безумной скоростью падения? Возможно, у жены Жевиня и была какая-то тайная мука, но что может быть страшнее его воспоминаний? Разве ее преследовал во сне этот крик? Разве вместо нее кто-нибудь умирал?
— Я ведь могу на тебя рассчитывать? — спросил Жевинь.
— Что я должен делать?
— Просто последить за ней. Прежде всего мне важно знать твое мнение. Рассказать тебе о ней уже было для меня таким облегчением… Ты ведь согласен?
— Если тебе и впрямь от этого станет легче.
— Дружище, ты даже не можешь себе представить, до какой степени! Ты свободен сегодня вечером?
— Нет.
— Жаль. Я бы пригласил тебя поужинать у нас. Тогда в другой день?
— Нет. Лучше, чтобы она меня не знала. Так мне будет проще следить за ней.
— И то верно, — согласился Жевинь. — Но все-таки ты должен ее сначала увидеть.
— Пойдите с ней в театр. Там я смогу ее рассмотреть, не опасаясь показаться нескромным.
— Мы завтра вечером идем в театр «Мариньи». У меня там ложа.
— Значит, и я приду.
Жевинь взял Флавьера за руки.
— Спасибо тебе. Видишь, я был прав. Ты и впрямь находчивый малый. Я бы сам никогда не додумался устроить встречу в театре. — Он принялся шарить во внутреннем кармане пиджака и вдруг заколебался. — Ты только не обижайся, старик. Нам нужно решить еще один вопрос. Ты меня понимаешь? Раз ты был так любезен и согласился помочь…
— Да ладно, — остановил его Флавьер. — Это всегда успеется.
— Точно?
Флавьер похлопал его по плечу.
— Меня заинтересовали не деньги, а сам этот случай. Мне кажется, что мы с ней чем-то похожи… и, возможно, мне удастся узнать, что она скрывает.
— Но, уверяю тебя, она ничего не скрывает.
— Посмотрим.
Жевинь взял свою серую шляпу и перчатки.
— Как у тебя дела в конторе?
— Идут, — ответил Флавьер, — жаловаться не приходится.
— Если только я могу быть чем-то полезен… Буду рад помочь. Я ведь пользуюсь влиянием… особенно сейчас.
«Влиянием тыловой крысы», — подумал Флавьер.
Это пришло ему в голову так внезапно, что он даже отвернулся, чтобы не встретиться с Жевинем взглядом.
— Сюда, пожалуйста, — произнес он вслух. — Лифт не в порядке.
Они вышли на тесную лестничную клетку. Жевинь подошел поближе к Флавьеру.
— Действуй по своему усмотрению, — прошептал он. — Если понадобится что-нибудь сообщить, позвони мне на работу, а еще лучше зайди. Главное, чтобы Мадлен ни о чем не узнала. Стоит ей заметить, что за ней следят… Бог весть, что тогда будет!
— Можешь на меня положиться.
— Спасибо тебе.
Жевинь спустился по лестнице. Дважды он оборачивался, чтобы помахать рукой. Вернувшись к себе, Флавьер выглянул в окно. Огромная черная машина медленно отъехала от тротуара и направилась к перекрестку. Мадлен!.. Ему нравилось это томное имя. Как она могла выйти замуж за этого толстяка? Верно, она и вправду его обманывает. Дурачит его! Так ему и надо, с этими его замашками богача, с его сигарами, кораблями, административными советами и всем остальным… Флавьер не выносил чересчур самонадеянных людей, хотя многое бы отдал за капельку их уверенности в себе.
Резким движением он захлопнул окно. Потом походил по кухне, стараясь убедить себя, что голоден. Чего бы такого поесть? Он посмотрел на ряды консервных банок в стенном шкафу. Как и все, он запасся провизией, хоть и считал, что это глупо: ведь война наверняка скоро кончится. Взял несколько крекеров и початую бутылку белого вина, хотел было присесть, да решил, что на кухне неуютно, и вернулся в кабинет, грызя на ходу печенье. По пути включил радио, хотя заранее знал все, что скажут: «Стычки патрулей… Артиллерийский обстрел с обоих берегов Рейна». Но голос диктора создавал ощущение, что рядом есть кто-то живой. Флавьер присел, выпил немного вина. В полиции он не добился успеха, в армию его не взяли… На что же он вообще годен? Он открыл ящик стола, достал зеленую папку и написал в правом верхнем углу: «Досье Жевиня». Затем сунул туда несколько листков чистой бумаги и застыл, уставившись в пустоту отсутствующим взглядом.
Глава 2
«Вид у меня, должно быть, дурацкий», — думал Флавьер. Стараясь выглядеть значительным и пресыщенным, он рассеянно вертел в руках перламутровый театральный бинокль, все не решаясь поднести его к глазам, чтобы разглядеть Мадлен. Многие зрители были в военной форме. У женщин, сопровождавших офицеров, было одинаковое выражение горделивого самодовольства. Флавьер их всех ненавидел. И армия, и война, и этот шикарный театр, в котором повсюду слышались воинственные и фривольные разговоры, — все вызывало у него не меньшее отвращение.
Повернув голову, он мог видеть Жевиня, его скрещенные руки на краю ложи. Чуть поодаль, грациозно наклонившись вперед, сидела Мадлен. Темноволосая, изящная — но лица он почти не различал. Она показалась ему красивой и немного хрупкой — возможно, из-за слишком тяжелой копны волос на затылке. Как удалось жирному Жевиню добиться любви такой элегантной женщины? Почему она не отвергла его ухаживаний? Поднялся занавес, но спектакль не интересовал Флавьера. Он закрыл глаза, припоминая то время, когда они с Жевинем ради экономии делили на двоих одну комнату. Оба были застенчивы; студентки над ними потешались и нарочно заигрывали. В отличие от них некоторые студенты умели подцепить любую женщину. Особенно один, Марко. Он не блистал ни умом, ни красотой. Как-то раз Флавьер попытался выведать его тайну. Марко улыбнулся.
