Исход - Семенов Юлиан Семенович (читать книги онлайн полностью без сокращений TXT) 📗

ПОЕЗД ОСТАНОВИЛСЯ НА ХАРБИНСКОМ ВОКЗАЛЕ. Из вагона вышел Прохоров — чекист, знакомый нам по первому эпизоду, сел в коляску рикши и сказал:

— В русское консульство.

Рикша провез Прохорова по вечерней, плохо освещенной белоэмигрантской столице к зданию под андреевским стягом, с двуглавым орлом над входом.

Прохоров расплатился с рикшей, вошел в здание консульства. Казак, сидевший у входа, спросил:

— Вам кого?

— Генерала Бакича.

— Как доложить?

— Доложите: из Парижа Сомов.

Казак ушел. Прохоров сел на диван, подвинул к себе пепельницу, закурил, огляделся. Он услышал где-то в пустом здании консульства гулкие шаги. Казак подбежал к нему и сказал:

— Генерал Бакич вас ждут.

Прохоров пошел вслед за казаком. Они миновали несколько пустых темных комнат, остановились возле оцинкованной двери. Казак нажал кнопку. За дверью громко и нудно прогудел звонок, оцинкованная дверь медленно отворилась, Прохоров вошел в комнату шифровальщиков. Навстречу ему поднялся генерал, протянул руку и сказал:

— Бакич.

Прохоров пожал протянутую руку и ответил:

— Сомов.

— Весьма рад, — сказал Бакич.

Они пошли во вторую комнату, устроились в креслах друг против друга. Бакич протянул Сомову руку ладонью вверх. Сомов достал из кармана портмоне, вытащил оттуда половинку фотографии, положил ее на ладонь Бакича. Бакич отпер сейф, достал оттуда вторую половинку фотографии, сложил их, поднялся и трижды — по-братски — поцеловался с Сомовым.

— Наконец-то, — сказал он, — теперь, когда Париж включился в борьбу, мы прижмем красных и с Востока, и с Запада! Вы с Унгерном знакомы?

— Нет.

— Эрудит, востоковед, умница! С ним мы поднимем национализм Востока под лозунгами ненависти к людям иного цвета кожи, иного мыслия. Если Монголия станет нашим антибольшевистским плацдармом, полковник, через год в Кремле молебны служить станем. Кстати, как печень у графа?

— Вы имеете в виду…

— Графа Григория.

— Вы перепутали, генерал, вы все перепутали. Он страдал камнями в почках.

Бакич стал серьезным, посуровел:

— Простите, Сомов, не гневайтесь на двойной пароль. Уезжать вам к Унгерну надо сегодня. На днях он штурмом пойдет на Уруг. Это зависит от того, удастся ли ему на этих днях освободить императора из китайской тюрьмы.

— Я вижу, барон не только отменный востоковед, но и человек с младенческой душой: он любит обставлять войну подпорками рыцарских времен: Дюма, мушкетеры, император…

— В Азии это нельзя считать рыцарской подпоркой, полковник. Азия не может жить без императора. Поклоняться надо кому-то, обязательно надо азиату поклоняться…

Бакич хлопнул в ладоши, пришел казак, вытянулся в дверях.

— Чайку бы, Романыч, — попросил Бакич, — только не зеленого, надоел спасу нет…

— Слушаюсь, ваше превосходительство, — ответил Романыч и вышел.

— Да, совсем запамятовал, — сказал Бакич, подвигая Сомову пачку американских сигарет «Лаки страйк» в бело-красной металлической коробочке, — вам здесь письмо от вашего приятеля. Он просил вас немедленно связаться с ним, как только приедете.

— Это кто ж? — радостно удивился Сомов.

— А вот угадайте.

— Трудно.

— Кто из ваших давних приятелей сейчас на Востоке?

— Далькенброк из восемнадцатого уланского, брат Пысина, Валерьян Викторович в Мукдене… Погодите, погодите… Видимо, штабс-капитан Аросев?

Бакич, напряженно всматривавшийся в спокойное лицо Сомова, откинулся на спинку кресла и покачал головой. Улыбнулся:

— Профессор Юрасов здесь.

— Да? Где он?

— На море, верст десять отсюда. Едем?

— С удовольствием… Сегодня только каравана к барону нет?

Бакич наморщил лоб, вздохнул.

— Да, — сказал он, — ничего не выйдет. Караван уходит сегодня ночью. Черканите Юрасову несколько строк.

Бакич протянул Сомову перо и бумагу. Сомов написал несколько строк и размашисто расписался — точно как Сомов, не зря он его заставлял это проделывать в Москве, на допросе.

Вошел казак с чаем. Бакич извинился и вышел. Он зашел к себе в кабинет и сказал одному из шифровальщиков:

— На графологическую экспертизу.

Мунго и Сомов, встретившись в степи, подружились.

СТАВКА УНГЕРНА НА ГОРЕ. Внизу палатки войск, обозы, кухни. Сомов спрашивает казака, попавшегося ему навстречу:

— Где барон?

Казак оборачивается, кивает глазами на большую юрту. Сомов входит туда.

Остановившись на пороге, видит Унгерна — в исподней рубахе, выпущенной поверх галифе. Тот склонился над картой, вычерчивает что-то циркулем.

— Полковник генерального штаба Сомов прибыл к вам из координационного парижского центра.

Унгерн вскинул голову, оглядел Сомова и сказал:

— А на кой вы мне здесь ляд, любезнейший?

— Простите?

— Я говорю: какого черта вы сюда приехали? Я ненавижу все, связанное с Европой. Милюкову ручки жмут, Савинкова-цареубийцу лобызают. Нет белого цвета, остался один желтый, на него и надежда.

— Генерал, я прибыл только для того, чтобы координировать план общего выступления.

— А мне на ваш план плевать. У меня свой.

— Отличный от того, который мы готовили в Париже?

— Отличный, батенька, отличный.

— Что мне передать в Париж?

— Послушайте, Сомов, в человеках я чту только одно — наличие у них детскости, пусть анфан тэррибль, только бы «анфан». Так вот, детишки наиболее распространенным жестом своим считают фигу.

И Унгерн показал Сомову кукиш.

— Генерал, вы прикажете мне вернуться в Париж?

— А это как хотите. — И Унгерн крикнул: — Доктора мне!

Пошел за ширму. Скрипнула кровать. Бросил на ширму рубаху, галифе.

В юрту вошел доктор. Унгерн из-за ширмы сказал:

— Знакомьтесь, Сомов. Доктор Баурих.

Доктор и Сомов обменялись рукопожатием. Доктор с саквояжем зашел за ширму и оттуда раздался громкий шепот Унгерна:

— В левую колите, в левую.

В юрту вбежал казак:

— Ваше превосходительство, от Ванданева гонец. Семь кордонов хунхузов прошли, сегодня ночью будут воровать императора ихнего.

— Где они стоят? — спросил Унгерн из-за ширмы.

— У Черного дуба.