Считайте дело законченным - Чейни Питер (книги онлайн полные версии .TXT) 📗

— Ну и что же ты сделал? Стянул его?

— Ну как тебе не совестно? Разве я способен на это?! Так как в этот момент все содержимое сумочки было уже поднято и вручено красивой даме, то она и собиралась отъехать в своем такси. Тогда я подошел к ней и сказал: “Извините меня, миледи, быть может вы хотите получить и это?” Я взял ее за левую руку, обтянутую белой замшевой перчаткой и положил кольцо ей на ладонь. “Может быть вам следовало бы дать мне что-нибудь за это?”.

— А что она ответила? — спросил Вэллон.

— “Я за него готова отдать все что угодно, так как оно очень дорого мне, но вам я скажу “спасибо”. После этого она уехала, а я остался стоять как обалдевший. Вот с ней я бы, действительно, хотел познакомиться.

— Хочешь еще стаканчик? — спросил Вэллон.

— Нет, я ведь, собственно, вообще не пью или пью очень мало — не больше одной бутылки в день. А сейчас я на перепутье. Я, как говорят англичане, начинаю новую страницу своей жизни.

— Когда ты уезжаешь, Страйп? — спросил Вэллон.

— Улетаю на будущей неделе. Я еще повидаюсь с тобой, Джонни, а если ты полетишь домой, не забудь навестить меня, я буду в Нью-Йорке.

— До свиданья, дружок.

— До свиданья.

Вэллон глядел вслед Страйпу, пока тот не открыл дверь бара и не вышел на солнечный свет. После этого он положил локти на стойку и устремил глаза на ряды бутылок на полке бара. Бармен спросил:

— Еще стаканчик, сэр?

— Да, бакарди.

Он медленно цедил напиток сквозь зубы и, казалось, напиток был ему не по вкусу. Отпив половину стакана, положил монету на стойку и встал с табурета.

Он вышел на улицу и направился к венгерскому ресторану. Когда такси остановилось перед домом, Вэллон взглянул на свои часы-браслет. Было три часа. Он подумал, что ему следовало бы позвонить Шенно, но решил, что это не имеет значения. Расплатился с шофером и вдруг вспомнил о Хиппере, которого считал отчаянным лжецом.

Расследование, которое Хиппер проводил в Сомерсете, несомненно принесло ему вознаграждение, которого хватило на поездку на ярмарку в Пейнтон, на пребывание там и на выпивку. Но то, что он отправился туда за свой счет, а не за счет фирмы, свидетельствовало о том, что он не хотел, чтобы кто-нибудь узнал о его поездке. Если бы он включил поездку в Пейнтон в свои расходы по делу, ему могли бы задать некоторые вопросы, которых он, Бог весть почему, хотел избежать.

Подойдя к входной двери, Вэллон увидел через стекло важного швейцара в темно-серой форменной одежде и спросил у него:

— Где живет мисс Тсорн?

— Третий этаж, сэр, квартира номер три. Вы подниметесь на лифте?

— Нет, пойду пешком. — Медленно шагая по устланной толстым и мягким ковром лестнице, Вэллон почувствовал, что дыхание его участилось, сердце бьется и всего его одолевает какая-то слабость. Он подумал о том, как хорошо испытывать такие эмоции, но тут же решил, что прежде, чем позволить себе это, ему нужно выяснить многие обстоятельства.

Горничная средних лет открыла дверь на его звонок.

— У меня назначена встреча с мисс Тсорн.

— Войдите, сэр. Я сейчас доложу. Назвать ли мне ей ваше имя?

— Нет, не надо. Это неважно.

В большом холле он сел на стул с высокой спинкой. Через несколько минут одна из четырех дверей, ведущих в холл, открылась и он увидел ее. Он медленно встал со стула и, улыбаясь, не спеша разглядывал ее всю, начиная от маленькой, прекрасно обутой ножки, и кончая пышными каштановыми волосами. Он сказал:

— Ну, вот и я.

Она положила руку на косяк двери, и он залюбовался тонкими, изящной формы пальцами, выглядывающими из кружевной манжеты. Она долго молчала и, наконец, сказала:

— Ну и чудак же вы, Джонни. Теперь вам взбрело в голову прийти ко мне.

Вэллон снова сел, вынул из портсигара две сигареты, зажег их и одну передал ей. Она взяла ее, не сводя с него глаз.

— Ну, так в чем же дело, мистер Вэллон?

Он встал и направился к ней. Она подумала, что куда бы он ни шел и какова бы ни была его цель, он всегда двигался очень вяло и лениво. Он спросил:

— Вы хотите объясниться. Я считаю, что объяснения никогда и ничему не помогают. Я ведь могу нарассказать вам целую кучу всяких историй, а вы можете верить им или не верить.

— Вот уж настоящий англичанин — сказала она. — Вероятнее всего, все что вы скажете будет ложью.

— Да, я тоже так думаю.

Она бросила свою сигарету в пепельницу и обвила его шею руками:

— О, Джонни, какой вы гадкий фокусник! — И начала плакать.

— Почему вы не хотите воспользоваться сегодняшним днем? А хотите, чтобы у вас были распухшие глаза и красный нос, когда мы пойдем вечером обедать.

Она сказала:

— Лучше зайдемте ко мне. — И он последовал за ней в гостиную — большую и прекрасно обставленную комнату.

— Откуда вы знаете, что я пойду с вами обедать сегодня вечером?

— Откуда я знаю, что моя фамилия Вэллон? Видимо мне кто-то сказал об этом. Можно ли мне сесть? — Она кивнула.

— Если хотите выпить, то здесь в буфете стоят бутылки с разными напитками.

— Нет, не хочу, если вы не хотите — Но я все-таки жду объяснений. Откуда вы узнали, что я здесь?

— Это было для меня полной неожиданностью. Я вернулся сегодня утром из Девоншира и на углу Риджент стрит встретил одного янки по имени Страйп. Я встречался с ним во время войны в Японии. И это был как раз тот человек, который поднял и вернул вам ваше кольцо, которое вы выронили из сумочки, выходя из венгерского ресторана. Я рад, что вы не потеряли кольцо. Я разыскал шофера, который отвез вас домой. По счастью, он вернулся на свою стоянку на Риджент стрит. Вручив ему ассигнацию в один фунт, я получил все необходимые мне сведения.

— Что вы делали в Девоншире? Опять какая-нибудь женщина, полагаю?

— А если даже и так, почему бы и нет? Если бы я знал, что вы здесь, у меня никогда не было бы других женщин, и вы это прекрасно знаете.

После некоторой паузы она снова сказала:

— Я все же жду объяснения, Джонни.

Вэллон вздохнул, а она подумала, что никогда в жизни не видела такой красоты, как в его лице, такой улыбки, таких зубов. А кроме того, несмотря на его вялые и ленивые манеры, в нем чувствовался живой ум. Он заговорил:

— Слушай, дорогая, может быть этому и трудно поверить, но это тем не менее факт. Когда я вышел из госпиталя, меня послали в Тинтзин. Я был так уверен, что сейчас же вернусь назад, что даже не счел нужным сказать вам об этом. Когда же я приехал на место, куда меня послали, то я попал в такую переделку, о которой рассказывать не имею права.

— Вы имеете в виду какую-то женщину, о которой не желаете говорить?

— Хотите верьте, хотите нет, но это была отнюдь не женщина, а работа, и притом очень серьезная. Я был тяжело ранен и попал в госпиталь. В первые пять дней я вообще был без сознания, а затем в течение долгого времени очень тяжело болел. Ни написать вам, ни позвонить по телефону я не мог. А когда я, наконец, смог с очень далекого расстояния позвонить вам, мне ответили, что вы уехали, не оставив адреса. Было ли это хорошо с вашей стороны?

— А что вы, собственно, ожидали? Мы были помолвлены и вдруг вы исчезли совершенно бесследно, не сказав мне ни слова. Ради бога, Джонни, скажите мне, почему вы не можете вести себя, как все люди, т.е. нормально.

— Не знаю, дорогая, быть может я ненормальный. Она подошла к нему и села к нему на колени.

— Вы знаете, как бы я хотела вас назвать?

— Да, знаю, забытым, старомодным словом бастард (незаконнорожденный). После того, как я вышел из госпиталя, я бесконечно долго разъезжал по Китаю в поисках утраченной невесты. Я даже обращался к парню, у которого мы купили ваше кольцо. Но все напрасно. Молодая, богатая и красивая американка нигде не оставляла своего адреса.

После минутной паузы она спросила:

— Вы тосковали по мне, Джонни?

— А как вы думаете? Если бы я был поэтом, я сказал бы, что из меня вынули мою душу и оставили на земле лишь мою пустую оболочку.