Мост исполнения желаний - Серова Марина Сергеевна (читать книги онлайн без .txt) 📗
– Укачало, говорите?
– Да, – подтвердила мамаша. – Моя дочка совсем не может в машине ездить, ее сразу тошнить начинает.
– А куда же вы ночью ехали? – осведомился лейтенант.
– Домой, – твердо ответила я.
– Откуда? – вполне логично поинтересовался Кривцов.
– Из больницы, – тут же нашлась я. – У Сони было подозрение на аппендицит.
– А документы у вас имеются?
– Конечно! – Я шагнула к «Мини-Куперу» за документами, но показать их не успела.
В милицейской машине сработала рация, и коллеги позвали лейтенанта.
– Ладно, я думаю, что у вас с документами все в порядке. У нас срочный вызов. Я рекомендую вам побыстрее сесть в машину и отъехать отсюда. На мосту остановка запрещена, – с этими словами лейтенант сел в свою «семерку».
– Садитесь ко мне, – предложила я незнакомке, доверительно улыбнувшись, но та отрицательно замотала головой, не произнося вслух ни слова. Вероятно, комок отчаяния перекрыл ее дыхание. Она выглядела незащищенной, ранимой и в то же время самоуверенной и безжалостной к своей дочери. Я чувствовала, что надо отвлечь ее от крамольных мыслей разговором: – Ну что вы боитесь? Я не страшнее той бездны, что внизу. Может, мы вместе что-нибудь придумаем? Отчаявшиеся женщины должны помогать друг другу.
– А я и не боюсь, просто мне ехать некуда.
– Значит, покатаемся по городу. Мне тоже ехать некуда. Вот такое вот совпадение.
– Мамочка, я замерзла, – пролепетала вдруг девочка, не открывая глаз.
Женщина с жалостью посмотрела на своего ребенка и села в машину. Я подумала, что еще не все потеряно: ее желание покончить жизнь самоубийством и прихватить с собой дочь может отступить навсегда. Мне очень хотелось знать, что довело эту особу до такого отчаянного шага, но я не спешила с вопросами. Боялась ее спугнуть. Я просто ездила по городу. Сонечка сопела на заднем сиденье, а незнакомка то и дело охала. Вдруг она заговорила:
– Я не знаю, что ты себе понапридумывала. Мы просто гуляли, Сонечка заснула, мне пришлось взять ее на руки. Я устала и остановилась на мосту передохнуть...
– Конечно, так все и было, – закивала я.
– Не веришь?
– Верю, – сказала я, а женщина расплакалась.
Эти слезы выдавали, что себя обмануть ей не удалось. Она тихонько оплакивала свои нереализованные планы и все время оглядывалась назад, на дочь. Сонечка ворочалась, но больше не просыпалась.
– Все потеряно, все, – наконец, пролепетала женщина.
– Если все потеряно, то где? – С моего языка совершенно не к месту слетела любимая фраза моей подруги.
– Здесь. Я работала здесь, – сказала незнакомка, когда мы проезжали мимо «Тетта-банка», над входом в который горела сине-красная вывеска. – Меня уволили, и с тех пор я не могу найти постоянную работу.
Похоже, Алинкина поговорка пришлась к месту.
– Так все дело в этом?
– Нет, все дело в Таньке. Моя мама ее пригрела, а она... В общем, вас это не касается.
– Вероятно, так и есть.
Я не уговаривала женщину продолжать свой рассказ, не напоминала ей о том, что, сказав «а», надо говорить «б». Она и сама знала это не хуже меня. Помолчав несколько минут, моя пассажирка продолжила:
– Понимаешь, я должна была ее наказать. Ради моего мужа. Но в итоге снова пострадала. Я хочу к Андрюше. Нам с ним так хорошо было. Я уже никого не смогу полюбить, никого.
– Я тебя понимаю, тех, кто ушел из жизни, любить проще. Они уже не раскидывают свои шмотки по квартире, не сбрасывают пепел на новый ламинат, когда курят, не проматывают деньги на выпивку, более того, они не изменяют. Этого никак не скажешь о живых.
– Мой Андрюша и при жизни ничего такого, о чем ты говорила, не делал. Он был идеальным, другого такого нет. А если так, тогда зачем жить?
Ответ напрашивался сам собой, и я его озвучила:
– Ради дочери.
– Нет, этот мир слишком жесток для нее. Я не хочу, чтобы она выросла и страдала так же, как я, от его несправедливости. Она – ангел, а ангелы должны жить на небесах. Сонечка бы ничего не почувствовала, она умерла бы во сне. Я дала ей большую дозу снотворного. Мы снова оказались бы вместе, Андрюша, я и Сонечка.
– Думаешь, вам открылись бы эдемские врата? Соня, возможно, и попала бы в рай. А вот ты – определенно нет.
– Почему ты так говоришь? Ты же меня совсем не знаешь! Я никогда и никому ничего плохого не делала. А сколько я страдала!
– То есть ты считаешь себя святой? А ведь ты едва не совершила убийство собственной дочери. Самоубийство – это тоже грех. Я где-то читала, что души самоубийц становятся неприкаянными, они не могут вознестись на небеса.
– Значит, Андрюшина душа неприкаянная? И моя стала бы такою же? Это многое меняет, – незнакомка вдруг осознала всю нереальность своих ожиданий. Мне показалось, что иллюзия, испарившись, причинила ей душевную боль. – Выходит, я могла бы расстаться с Сонечкой навсегда?
– Я не большой специалист в этом вопросе. Тебе лучше сходить в церковь и поговорить с батюшкой, – сказала я и зарулила на парковку около круглосуточного супермаркета. На витрине была нарисована огромная бутылка кока-колы. Терпеть жажду было больше невыносимо. – Я сейчас схожу в магазин. Тебе что-нибудь купить?
Женщина молчала. Я даже засомневалась, слышит ли она меня. Пришлось повторить свой вопрос.
– Нет, – ответила она.
– А если подумать?
– Пожалуй, я бы что-нибудь выпила.
– Тогда оставайтесь здесь. – Я оглянулась на Соню. – А я пойду что-нибудь куплю.
Я догадывалась, что незнакомка может взять свою дочь и уйти. Это был бы ее сознательный выбор. Я вдруг поняла, что мне с ней больше не о чем разговаривать. Ей нужна была либо помощь психиатра, либо исповедь священнику. А я по профессии юрист.
На мое удивление, спасенная мною женщина осталась и даже не стала отказываться от булочки с марципаном, которую я ей предложила. На нее напал такой жор, что мне пришлось отдать ей свою порцию провизии. Себе я оставила только банку энергетического напитка. Откровенно говоря, мои глаза уже стали слипаться. Все-таки шел уже третий час ночи. Еще чуть-чуть – и забрезжит утро.
– Тебя как зовут? – запоздало поинтересовалась я.
– Аня. А тебя?
– Полина. Ну вот и познакомились. Аня, а расскажи-ка мне все с самого начала.
– С несчастного случая, после которого Андрюша стал инвалидом, или с моего увольнения?
Я попыталась взвесить значимость этих событий, но не смогла.
– А что было раньше?
Анна задумалась, потом выдала:
– Раньше было то, что моя мама вышла замуж за вдовца с маленькой дочкой на руках. Вот такой, как моя Сонечка. Потом родилась я.
– Аня, а это не слишком рано? Может, все-таки начать с твоего замужества?
– Даже не знаю, тут все так взаимосвязано.
– Ладно, если ты считаешь, что отправная точка – это замужество твоей матери, то начинай с него.
– Пожалуй, надо начинать с моего рождения, – определилась Анна, но дальше этого не пошла. Снова замкнулась.
Я стала мягко подталкивать ее к откровению:
– Аня, а сколько тебе лет?
– Двадцать три, – ответила она.
Честно говоря, я думала, что ей уже тридцатник. В свете уличных фонарей она выглядела намного старше и казалась очень измотанной. Впрочем, женщины, глаза которых светятся от счастья, не собираются бросаться с моста, да еще и со своими детьми. Что-то, а скорее всего, кто-то довел ее до такого безрассудства. Кажется, это была сводная сестра Таня. Все-таки я правильно сделала, что не проехала мимо. Похоже, мне предстоит новая работа...
* * *
С некоторых пор я помогаю людям, которые стали жертвами преступлений, оставшихся по тем или иным причинам безнаказанными. И дело даже не в том, что я юрист по образованию. Причина того, что я решила занять такую узкую нишу в деле восстановления справедливости, кроется в событиях четырнадцатилетней давности. Тогда мои родители погибли по вине пьяного водителя. А этим водителем был Владимир Дмитриевич Синдяков, прокурор города. Ему не только все сошло с рук, он еще и очернил моего папу, свалив на него всю вину в том дорожно-транспортном происшествии. Результаты экспертиз были нагло сфальсифицированы. Оказалось вдруг, что в момент аварии пьяным был мой папа, а не прокурор. Такие вот случаются иногда метаморфозы!
