Боже мой, какая прелесть! - Обухова Оксана Николаевна (библиотека книг бесплатно без регистрации TXT) 📗
Врал мой любезный. В раскрученный тренажерный зал он привел меня как раз для того, чтобы пялились. Похвастался. Красавицей невестой с внешностью нежнейшей Барби.
А Барби легла под штангу и взяла вес без всяческих усилий.
Но Димочка-то надеялся учить! Покровительственно улыбаться и показывать, как блины на железную палочку надеваются. Я вся такая – внешне – эфемерная, нежно-кукольная, неземная. Не девушка, в те времена двадцати четырех лет, а мечта педофила.
Вот только рост немного подгулял. Для роли нимфетки ста восьмидесяти сантиметров – многовато.
Впрочем, познакомилась я с Димой сидя. Он пробегал по коридору модельного агентства, зацепился взглядом – по его словам – за белокурую прелесть, скучающую в кресле возле кабинета директора.
Я лениво листала журнальчик, на посетителя в приличном деловом костюме стойку категорически не делала и тем произвела впечатление.
Димасик по-свойски зашел к самому в кабинет – шеф отсутствовал, – покрутился перед моим опущенным в журнал носом, мелькая ботинками за тысячу евро, и начал болтать с секретаршей, прикладывая ее «дорогушей».
Я сидела прочно, как обросший мхом булыжник, и на мельтешение ботинок, перстня, костюма, речей внимания не обращала.
Относительно Димы, большого поклонника начинающих моделек, меня давно проинформировали приятельницы по агентству. Подобные бонвиваны не мой типаж. Я выросла среди спортсменов. Лысеющие дяденьки с пузиком, свисающим над тонкими, кривоватыми ножками, которых не скрыть ни одним английским покроем брюк, в сферу моих интересов еще не входили.
Я только-только завязала с волейболом из-за застарелой травмы колена, только-только начала получать первые приглашения на фотосессии, и жизнь казалась едва приподнимающейся из руин, обрушившихся на поле волейбольной площадки. Я берегла начало новой жизни и мудро стереглась от авантюр с лысеющими дядьками. Ночами мне еще снились судьи на вышках, а не бармены в кабаках… Я только начинала и принюхивалась, осторожно пробиралась по неизведанным дебрям и поглядывала на жирных селезней из камышей, не влезая в драки за толстые кошельки. В душе моей тогда жил спорт, а не азартная охота.
О Диме я забыла, едва он вышел из секретарского предбанника. Перед самым уходом он склонился к секретарше и, видимо указывая на меня, шепнул полувопросительно и слегка надменно:
– Случайный человек…
Тут Дима ошибался. В модельный бизнес я попала не случайно. Меня всегда охотно фотографировали для статей в спортивных изданиях, несколько раз я бывала «лицом» турниров, и приглашение попробоваться в качестве фотомодели для рекламы спортивных товаров приняла легко. Улыбаться на фоне снарядов в приличных костюмах для отдыха или фитнеса мне показалось работой непыльной и прибыльной.
Чуть позже, когда примелькалась спортсменам, переквалифицировалась в модели для подростковых журналов. Любая шмотка – мечта тинейджера – смотрелась на мне великолепно. Милое детское личико и недетская работоспособность без капризов позволяли фотографам лепить из меня что угодно. На фотографиях я выглядела девочкой-резвушкой без признаков анемичности и в этой сфере модельного бизнеса имела определенный спрос. Позировала в ярких сарафанах и джинсовых комбинезонах, под шляпками-панамками и с леденцами за щекой, в компаниях подростков и соло.
…Второй раз, когда по тому же коридору пробегал Дима, я сидела в том же кресле, но уже грустила. За полчаса до этого фотограф Леша мне сказал:
– Копец, Санька. Скоро под тебя свет придется специально выставлять.
Я в тот день позировала вместе с группой настоящих школьниц.
– Еще чуть-чуть – и скулы заострятся, начнут выдавать возраст. Думай, детка, куда кости кинуть. Подростковую делянку ты уже отработала.
– Совсем-совсем?!
– Ну-у-у, – прищурился Леша. – Слегка протянешь. Но недолго. По «языку» шагать не пробовала?
– Для подиума у меня колено болит, – едва слышно призналась я. – Шаг не идет…
Леша потрепал меня по щеке и смущенно предложил:
– Может, подтянешь?
Какая ерунда! Мне нечего подтягивать! Я выгляжу моложе, а не старше!
Но Леша профи, ему видней. И от его слов страшно стало так, что аж живот свело.
Опять все заново! Прорываться сквозь плотные ряды моделей другого возрастного ценза, зубами выдирать заказы для журналов…
Нет, поздно. Мое лицо для «Вог» не тянет. Я – девочка-резвушка с гладким карамельным личиком. Во мне от вамп ни грамма. А на невинных перестарков с чупа-чупсом за щекой мода еще не пришла. И вряд ли доберется…
Крайне опечаленная, я снова сидела в кресле перед директорским кабинетом. Мимо снова пробегал Дима, демонстрируя ботинки-перстень-часы-мобильник, но я опять на него не реагировала. Теперь, впрочем, совсем по иной причине. На душе было так скверно, что никакой пузан на тонких ножках, как мне казалось, улучшить самочувствие не в силах.
Но я ошиблась.
– Сашенька, – присаживаясь на подлокотник широкого кресла, сказал пузан, – мне кажется, еще чуть-чуть, и вы заплачете…
– Так заметно? – вздохнула я.
– Да. А что случилось?
– С фотографом поссорилась, – немного приврала я.
– Ну, это пустяки, – покровительственно пробормотал Дмитрий и покосился на часы. – Хотите кофе? У меня есть минутка, но нет компании. Если вы мне ее составите, буду счастлив.
Компания и кофе мне были необходимы больше, чем кому-либо. Директор умчался куда-то из офиса и обещал вернуться через час, я приняла приглашение – и увидела своего директора только спустя два месяца на нашей с Димой свадьбе. Нечаянный кавалер стремительно сделал предложение не только на кофе; я думала недолго, недели две держала марку и «да» сказала, только получив обручальное кольцо с бриллиантом.
Позже этот бриллиант оказался фальшивым.
Но это – позже. А вначале – красивое ухаживание, цветы, конфеты и даже робость. Дима смотрел на меня так, словно получал от лицезрения моей персоны возвышенно-эстетическое наслаждение.
С самой первой минуты я взяла правильный тон. И до сих пор задаюсь вопросом: почему? Почему вдруг начала изображать то, чего собой не представляю?
Притворства в принципе я не выносила. Фотографы любили со мной работать потому, что, привыкшая к спортивной дисциплине, но еще не «зазвездившая», я относилась к их просьбам как к приказам тренера. Тяни носок, говорил Леша. И я тянула с полной самоотдачей. Веселей, веселей, Сашенька, задорней – ты чемпион! Я становилась победительницей мишек и плюшевых тигрят.
Но время свое четко делила на работу и личную жизнь. Работа – это фотосессии, визажисты, пробы, примерки. Для души – встречи с подругами по команде, выезды на дачу к бывшему тренеру Ирине Игоревне, походы в кино с ними же.
Я тяжело рассталась с волейболом. И если бы не странное везение, выраженное в предложении поработать со спортивными журналами – на фото Саша плюс тренажеры-фитнес-БАДы (к БАДАм прилагались накачанные бодибилдеры), – не знаю, как выдержала бы эту разлуку. Порой со спортом расстаются как с жизнью…
Меня же закрутила, отвлекла иная, глянцевая реальность, и прощание с волейболом отозвалось не так болезненно. Больше боли приносили пусть даже самые добродушные насмешки подружек по команде: «Ах, Сашка, ты теперь у нас модель!», «Ой, Санька, я вчера твою фотку в метро видела, так два старца на нее слюни пускали!».
Подруги посмеивались беззлобно, часто не без зависти, но эта зависть отсекала. Девчонки остались на поле, с чем-то главным. Я принадлежала старцам и юнцам, пускающим кто слюни, кто пузыри жвачки. Я как будто стала массовой культурой – замеченная и востребованная, но плоская и ретушированная.
И встречу с Димой возле кабинета директора я тоже приняла как некое везение. В тот день, когда фотограф произнес «копец, Санька», я отправилась пить кофе с мужчиной, умеющим утешать. И совершенно интуитивно выбрала абсолютно правильную модель поведения обиженной, капризной девочки.
Почему так получилось?
Не знаю. Возможно, в тот день меня задела несправедливость фотографа, и я пыталась доказать себе и всему миру, что я не перестарок! Умею и могу быть прежней девочкой-резвушкой! Мои скулы не заострились, носогубные складки не вгрызлись в щеки, а глаза блестят лукаво, как у шаловливого ребенка!
